На втором курсе было как-то грустно, и понемногу сходилось с ума от неразделенной любви, тоски и осени.
О, в Барселоне солнце, жара, невозможной зной.
В Хельсинки – просто сыро. Терпко, как ночь весной.
В Кельне дерутся грозы, Kölner Dom ежится по ночам.
А в Питере снег и холод. Заваривать крепкий чай.
А ты меня учишь плакать, любить, не кривить душой,
«Проснешься - я буду рядом, солнышко, все хорошо,
Проснешься – я буду рядом, читать тебе, петь, шептать,
Проснешься – я буду рядом. Не надо меня искать»
А что мне сказать? Не знаю. Не думаю. Не хочу.
Я требую слишком много, поэтому я молчу.
В себе я ни в зуб ногой, мне холодно и темно,
Бегу от тебя за тобой, а, кажется, все одно.
И ты ускользаешь дымом, песком, ручейком воды,
А я остаюсь стоять, как вкопанная, посреди,
И надо спешить домой, а хочется – «Подожди!»
И что-то мелькнет - и – бах! - расколется в "не уходи".
А в Питере снова лето, хотя бы на пять минут,
Неву кроет синим цветом, захочешь – не утонуть,
Шальной (Барселонский!) лучик запутался в волосах,
А в Питере свет и ветер, и солнце звенит в ушах.