Мороз был страшный...
Лиза смотрела прямо перед собой и слушала, как комья мерзлой земли ударялись о крышку гроба. Странное сплошное оцепенение сковало не только тело, но и разум. Глаза говорили: "Вот это место теперь - вечный дом для твоего мужа, сюда ты будешь приходить, плакать, разговаривать, прибирать могильный холмик". А где-то в самом далеком закоулке воспаленного, не спавшего несколько дней подряд сознания робко трепетала мысль: "Это не со мной, это все нереально, этого просто не может быть".
Чья-то рука мягко легла на Лизино плечо, кто-то говорил простые слова поддержки удивительно теплым обволакивающим голосом. Этот голос, обходя все барьеры, потихоньку заставлял Лизу вслушиваться, по миллиметру выходить из ступора, возвращаться в реальность. Наконец голос достиг того самого закоулка, где маленькая девочка сидела на холодном полу, закрыв глаза руками, пытаясь отгородиться от происходящего. Лиза вдруг ощутила, будто ее погладили по голове, и от внезапного человеческого тепла посреди морозного дня те самые цепи обрушились с громким лязгом. Лиза заплакала. Так горько, навзрыд! Как в детстве, когда незаслуженно обидели. Она плакала и плакала, и ей становилось легче...
Лиза взглянула на женщину (оказывается, это была женщина), обнимавшую ее и успокаивавшую своим удивительно проникновенным голосом.
- Спасибо вам, - только и смогла произнести она.
- Крепитесь, вы сильная. Вы даже сами не представляете, какая вы сильная. И удивительная. Сейчас не время и не место... Но вот вам моя визитка, там все написано. Там и телефон мой есть. Позвоните, когда будете готовы.
- Готова к чему? Кто вы? Вы знали моего мужа? - благодарность Лизы сменилась недоумением.
- Вы поймете, когда будете готовы. Еще раз примите мои соболезнования и... примите свою судьбу. Всего вам доброго.
Женщина, высокая, средних лет, голубоглазая, развернулась и зашагала прочь от могилы. Лиза смотрела ей вслед, отметив про себя, что белая вязаная шапочка незнакомки определенно выделялась на фоне траурных платков и повязок. Кто она такая? Странная.
Нащупав в кармане зимней куртки бумажный прямоугольничек, Лиза попыталась вытащить визитку, но оказалось, что карман был порван, и бумажка завалилась за подкладку. Лизу окликнули, пора было садиться в автобус и ехать в близлежащее кафе на поминальный обед.
Это был очень тяжелый день, когда горе и переживания перемежались с прозаичными похоронными хлопотами. Домой Лиза попала лишь поздним вечером. Закрыв за собой дверь, она ощутила глубочайшую усталость. Не помня даже, как сняла куртку, прошла в спальню, рухнула на кровать и впервые за эту страшную неделю провалилась в глубокий сон.
