Автор: Марат АМИНЕВ
Фото: Альберт ЗАГИРОВ
Я всегда считал, что нам повезло с золовкой, женой троюродного брата. Удивительной души человек. Каждый раз зовет нас к себе в деревню погостить. Обижается до слез, что ни разу у них не побывали. Иногда звонит: то помочь найти покупателей излишков продукции, то их сыну требуется серьезная помощь, чтобы не выгнали из колледжа за неуспеваемость. Приходится бегать — родственники же.
Вчера золовка опять звонила.
— На эти выходные обязательно приезжайте, — твердо заявила она. — Лето-то заканчивается. Отдохнете от городской суеты, деревенского молочка попьете. Вон, братец твой молоко ведрами хлещет, здоров как бык, хоть завтра в космос отправляй.
В деревне хорошо, конечно. Но почему золовка не рассказывает о красивой природе, о бане, а каждый раз только о молоке талдычит? Будто я теленок какой или кот Васька.
И жена, и дети обрадовались предстоящей поездке. Перед отъездом по настоянию жены проехали по супермаркетам, купили гостинцев.
По нынешним меркам 500 километров до райцентра — недалеко, по асфальту часов шесть. Можно и быстрее, но ведь полный багажник гостинцев. А там еще километров 50, но уже по горно-лесной дороге. Это мне уже золовка сообщила по телефону. Машина с трудом преодолевала крутые подъемы по глубокой колее, не раз застревала, приходилось толкать изо всех сил. Двигатель уже урчит, как трактор, но мы не падаем духом. Ведь нас впереди ждут радушные хозяева, горячая баня, теплое молоко.
В деревню приехали за полночь. Пока нашли дом, пока разбудили хозяев, сидеть и ждать чая не было сил. Чуткая золовка это сразу поняла, постелила нам постель.
На следующий день жена до обеда чистила вещи, я возился с забарахлившей машиной. Словоохотливая золовка не давала нам скучать.
— Когда уже избавлюсь от этих коров, — жаловалась она. — Все лето корячишься, сено косишь, зимой как привязанный ухаживаешь за ними, а городским что — не знают никаких забот. Дай им только погостить да теплого молока со свежей сметаной попробовать.
Маленькая дочка хозяев играла во дворе и смотрела на нас ненавидящим взором.
— Доченька, — обратилась к ней золовка. — Я специально оставила для гостей молока, неси-ка посуду домой.
Девочка еще раз исподлобья взглянула на меня и побежала в дом. Золовка между делом успела рассказать соседке, а потом и проходящей мимо старушке о городских гостях, о том, что приехали они потому, что обожают деревенское молоко, а она приготовила для них гостинцы. Потом успела поругать дочку за то, что та забыла поставить молоко в холодильник.
— Сегодня молокосборщику совсем мало сдала —денег будет кот наплакал. А если и это прокиснет, как жить будем? Ты этого добиваешься? — срывающимся голосом громко причитала она. Мне стало совестно: средь бела дня крестьян грабим, побыстрее надо уезжать отсюда.
— И не погостили толком, ладно уж, еще приедете, — улыбнулась золовка. Потом ласково похлопала по спине сыночка-студента, который был на голову выше нее.— И моего ненаглядного тоже с собой возьмите, каникулы кончаются.
У «ненаглядного» вещей оказалось выше крыши. Два мешка картошки, мешок моркови, еще четыре большие сумки с чем-то, которые мы с трудом втиснули в багажник.
— А вот это вам! — Хозяйка торжественно вручила полторашку жене. — Я обычно молокосборщику по 10 литров за день сдавала, сегодня вот поменьше получилось — дорогих гостей не отпустишь ведь без гостинцев.
Не успели мы выехать из деревни, как золовка опять позвонила на сотовый.
— Как приедете домой, молоко прокипятите, а то махом прокиснет. Такая жара. А моего ненаглядного довезите уж до общежития, а то мы знаем, у вас там в городе одни хулиганы да аферисты…
Отключив телефон, я с ненавистью посмотрел на бутылку с молоком. И прикинул, что если к дорожным нашим мучениям приплюсовать израсходованный бензин да предстоящий ремонт двигателя, то выходит, что золовкино молоко обошлось мне минимум в пять тысяч рублей.