Так минского ученого звали его друзья. И он не спорил
Новость дня
Мне довелось стать свидетелем всемирной славы Вячеслава Кондратьевича Зайцева. Осенью 1972-го в минском кинотеатре «Новости дня» с аншлагами шел научно-популярный фильм «Воспоминания о будущем», снятый немецкими кинематографистами двумя годами ранее. Нельзя сказать, что этот кинозал пользовался большой популярностью, но на показы той картины билет пришлось покупать заранее. Минчане знали, что фильм уже посмотрели чуть ли не во всех странах и он собрал многие миллионы зрителей. Помню, как после сеанса я выходил из зала, пораженный невиданным прежде зрелищем. Авторы рассматривали возможные варианты происхождения человеческой цивилизации с учетом гипотезы о контактах наших далеких предков с представителями иных планет, пересматривали традиционные представления о становлении человеческой культуры и цивилизации. Я был студентом, уже изучившим основы диалектического материализма, и когда мне в нашем кинотеатре предложили некую альтернативную картину мира, это не могло не озадачить. Но какие прекрасные съемки! Какие комментарии! Какая чудесная музыка! Псевдонаучный взгляд на историю человечества? Но как тогда объяснить невероятные документальные кадры? Дедушка Гегель, ау?
Думаю, советские идеологи в ту пору пошли на компромисс. Разрешив демонстрацию фильма, они допустили возможность некоторой невинной крамолы: взрослым тоже нравятся сказки, пусть посмотрят. Заодно и казна союзного кинопроката пополнится. Финансовый расчет оправдался.
А теперь — о главном в контексте этого разговора. В самом начале иностранного фильма его авторы показали интервью с ученым из Минска — кандидатом филологических наук, старшим научным сотрудником Института литературы АН БССР Вячеславом Зайцевым.
Слава переменчива
Если сейчас вы кого-нибудь спросите, кто такой Вячеслав Зайцев, сто человек из ста скажут, что это известный российский модельер, и будут правы. А вот о филологе Вячеславе Кондратьевиче Зайцеве, который в 1970 году стал одним из главных героев мирового кинобестселлера, теперь мало кто знает. Хотя кадры из знаменитого фильма и поныне цитируются на многих телеканалах.
Так каким же чудом советский ученый, член КПСС стал экспертом мирового уровня в вопросах уфологии?
В его биографии сначала все шло как по писаному. В 1935 году будущий исследователь непознанного окончил техникум, после чего работал инженером на нефтеперерабатывающем заводе, а затем до 1946-го
служил во флоте на Дальнем Востоке. После службы Зайцев поступил на отделение славистики филологического факультета Ленинградского университета. В этом же вузе учился в аспирантуре, преподавал, защитил диссертацию кандидата наук. В 1964-м
переехал в Минск. Этот его переезд, судя по всему, открывал перед ученым новые перспективы: в ту пору белорусские филологи начали всерьез изучать славянское литературное средневековье, а Зайцев уже имел опыт работы в этом направлении. Он с увлечением исследовал истоки нашей национальной словесности и к 1970 году подготовил к защите докторскую диссертацию «Франциск Скорина и гуманистическая мысль в Белоруссии ХV-ХVI веков». Это сейчас тема такого исследования кажется очевидной для глубокой разработки, а тогда она была новаторской. Вячеслав Кондратьевич всегда обладал способностью видеть нечто очень важное там, куда другие еще не обращали свой взгляд.
Казалось, биография ученого и далее будет складываться успешно. Быть бы ему и доктором наук, и профессором, и лауреатом…
Однако как раз в этот момент тогдашнее партийное руководство заметило наконец, что Зайцев не просто ученый, а, как называли его друзья, Марсианин… Да еще какой Марсианин! Еще в 1967 году в трех номерах журнала «Байкал» он опубликовал статью «Боги приходят из космоса», в которой высказал предположение об инопланетном происхождении Иисуса. Анализируя библейские тексты (как канонические, так и апокрифы), он нашел в них множество мест, которые, на его взгляд, противоречили общепринятым толкованиям и подтверждали его догадки. Кроме того, как оказалось, Зайцев по линии общества «Знание» уже объездил с лекциями чуть ли не пол-Союза. В своих суждениях он совмещал три подхода: научный, религиозный и философский. А доказательства искал в библейских текстах. Крамола, получается, была тройной — Марсианин покушался и на религиозные каноны, и на науку, и на государственную идеологию. С этим властям надо было что-то делать. И Вячеслава Кондратьевича настигла жестокая кара за недозволенные мысли…
Поверженный пришелец
О Зайцеве тепло и неравнодушно вспоминают многие знавшие его. Это, например, российские писатели Рудольф Баландин и Мария Романушко, белорусские — Семен Букчин и Елена Гапова. Приведу только выдержки из записок Елены Гаповой, которые выразительно раскрывают и характер Вячеслава Кондратьевича, и ту обстановку, которая складывалась вокруг него в научном мире:
«Для белорусской среды того времени это был человек необычный. Очень спортивный, красивый физически, подтянутый, энергичный, остроумный, светский. Он нес в себе какой-то современный «городской» элемент.
…Он делал утреннюю гимнастику, следил за режимом дня и, стремясь внести вклад в «общественное благо», ввел в Институте литературы производственную гимнастику в 11 утра.
…Кроме всего, Вячеслав Кондратьевич прекрасно пел. У нас дома иногда «музицировали», когда собирались гости.
…пел обычно Вертинского — без какого-либо музыкального сопровождения, пел прекрасно — и это был нетривиальный в тех условиях репертуар.
…Увлечением, а потом в каком-то смысле и «судьбой» Зайцева были пришельцы из космоса… Он рассказывал об этом завораживающе.
…В Минске Вячеслав Кондратьевич начал заниматься белорусским Возрождением — литературой позднего Средневековья и первым дал ей совсем новую интерпретацию. Он поместил белорусскую литературу и феномен первопечатников в контекст Реформации и европейского гуманизма. Однако защитить докторскую диссертацию ему не позволили, хотя уже был напечатан автореферат, по причинам не только «политическим», но и в связи с карьерными опасениями некоторых его оппонентов. Неся «европейские идеи», он невольно перешел дорогу тем, кто, занимаясь техническим комментированием старинных литературных памятников, никаких идей по их поводу не имел… «Справиться» с В.К. оказалось не очень трудно. Он свободно говорил о своих пришельцах и даже читал лекции в академических институтах, а потом стал связывать тему пришельцев с Богом…»
Зайцева, как Коперника, пытались принудить отказаться от его взглядов. Он не сдавался. И его исключили из партии, уволили из института.
Отлученный от научной работы, Вячеслав Кондратьевич постарался остаться самим собой. Он пересчитал свои сбережения и положил себе на жизнь 30 рублей в месяц. По свидетельству друзей, тогда начал происходить какой-то слом в его душевном состоянии — были видения, он слышал голоса. А еще на свою беду Зайцев высказался о скором крахе СССР. В 1978 году он был арестован, а вскоре оказался в психиатрической больнице. Там он читал лекции пациентам и врачам — рассказывал о древних цивилизациях и исчезнувших богах. На свободу был выпущен в 1982-м по неоднократному ходатайству медиков. Одну из своих последних лекций Вячеслав Зайцев прочитал в Минске незадолго до наступления 1992 года. В ней, в частности, он сказал, что в своей будущей жизни будет выращивать тюльпаны в Голландии. Горькая шутка, сокровенное желание, или было Вячеславу Кондратьевичу такое видение? Этого мы не знаем.
Из высказываний В.К. Зайцева:
— Кривая прогресса, имеющая тенденцию превратиться в вертикаль, свидетельствует о том, что дальнейшее развитие должно идти принципиально иным, качественно новым путем… Технический этап развития можно считать временным. Он потребовался только как условие, как ступень на пути развития, как средство пробуждения, активизации и универсализации умственных способностей человека — накопителя и реализатора информации.
— Человек должен идти по пути, на котором будут осознаваться высокий смысл Вселенной, ее Причины и Законы, а также приоритет духовных и умственных его целей над целями физическими и материальными, прояснится «роковой» вопрос всех времен: кто мы, откуда пришли, куда идем? Процесс познания мира изменится радикальным образом. Знания, полученные наукой, будут совпадать со знаниями Откровения.
— Будущее человеческого рода и есть то чудо, которое люди ждут тысячи лет, не успевая пресытиться ожиданием. Если всю свою историю люди предполагали, что смысл жизни — в поисках ее смысла, то будущее должно принести щедрую компенсацию за этот поиск.