Жизнь на разных планетах, астероидах, звездах и в унылом пространстве между ними бывает разная. Но правило всегда одно: любое живое существо очень хрупко, его можно убить десятками, сотнями разных способов.
Редко какая тварь может долго жить совсем без подпитки извне. Наоборот, в подавляющем большинстве случаев подпитка нужна постоянно – например, в виде дыхания. А значит, достаточно лишь немного изменить состав среды, в котором пребывает существо – и смерть его неизбежна.
Если лишить существо основных источников питания, которые оно потребляет для выработки энергии – оно тоже умрёт, хоть и медленнее.
Наконец, у живого существа редко когда есть лишние или ненужные органы, и не слишком уж часто оно позволяет себе такую роскошь как части тела, с которыми оно могло бы расстаться без вреда для себя. По-простому это значит, что если проткнуть живую тварь палкой, она с большой долей вероятности вскоре умрёт. А если уронить на неё тяжёлый контейнер, который расплющит её в блин – то умрёт наверняка.
Если речь идёт об энергетическом существе – палка должна быть электромагнитная, а контейнер – плазменный, но суть та же.
Итак, хрупкость – это основной закон жизни. Человечество выучило это очень хорошо, хоть и медленно, после того как случайно и тотально уничтожило восемь экосистем на различных планетах галактики, две из которых обладали потенциально разумной жизнью.
Прекрасно зная всё вышеперечисленное, Антуан де Хиятоси-Мару был очень удивлён, когда понял, что исчадие Ада до сих пор не сдохло. Даже после того как двенадцатитонный контейнер, который сбросил на него Антуан, расплющил тварюшку в блин. А впрочем, если задуматься над тем, где это чудо-юдо подрастало…
Система двойной планеты Ад не случайно получила своё название. Ад вращался вокруг центра масс тройной звезды (две обычные красные «Эм»-ки и один изумительной красоты голубой гигант). Как именно две планеты подлетели друг к другу так близко, Антуан не знал (хотя пару теорий выдвинуть было бы не так трудно), да это его и не занимало особо. Гораздо интереснее было то, что получилось в итоге.
А в итоге получилось так, что планеты, едва не столкнувшись, взяли друг друга в оборот и принялись отплясывать бесконечный безумный пируэт на чудовищной скорости. Надо ли говорить, что при этом на обеих планетах творился форменный гравитационный кавардак.
Из-за колоссального притяжения, которое, благодаря взаимному вращению, постоянно изменялось вдоль экваторов, на Аде-1 и Аде-2 существовало наблюдаемое визуально тектоническое движение. При этом фрагменты коры планет регулярно отламывались и, попадая в гравитационные колодцы, отправлялись в гости к соседям. Такие подарочки, размером подчас с Итальянский полуостров, оставляли на поверхности танцоров разрушения, сравнимые со взрывами гигатонных бомб, и приводили к таким возмущениям поверхности, что заподозрить возможность появления жизни в Аду было бы неоправданным оптимизмом.
Какая тут жизнь! До сих пор не было внятного объяснения, почему эти две планеты так и не сплющились друг о друга или не развалились в плотненький астероидный пояс. Хотя, скорее всего, к последнему дело и шло – просто почему-то очень медленно.
Хорошей новостью в Аду было то, что гравитационные аномалии привели к появлению уникального кристаллического минерала, которого нигде в иной изученной вселенной пока что обнаружено не было. И вот эту-то драгоценность под названием Юй, с потенциальной возможностью применения в тысячах областей, от наноинженерии до терраформирования, Антуан и прилетел сюда добывать.
Сложностей было хоть отбавляй: мало того, что нужно было стараться самому не угодить в гравитационный колодец, приходилось ещё успевать обнаружить и собрать кристаллы до того, как их расплющит в труху: время жизни Юя в условиях Ада составляло от нескольких пикосекунд до пары часов – не больше.
Именно в последней проблеме крылся секрет того, почему добывать такую дорогущую штуку как Юй желающих почти не находилось. Сварганить хорошенько защищённый корабль ещё можно было – а вот научиться так с ним управляться, чтобы набрать достаточно минералов и при этом окупить расходы на ремонт – вот это уже было задачей нетривиальной.
Антуан был одним из лучших ангелов Ада, неизменно возвращавшимся с богатой добычей, и даже приводившим свой кораблик под названием «Аулю-Мантумба-Дзжуро» в ремонтный док в относительно сносном состоянии.
До сегодняшнего дня.
Исчадие Ада, как назвал его Антуан де Хиятоси-Мару, проползло по обшивке и продавило дырку в дверях шлюза. Это позволило ему забраться в грузовой отсек — к счастью, в этот момент «Аулю-Мантумба-Дзжуро» уже покинул негостеприимные гравитационные тиски планет-близнецов, и разгерметизация не грозила кораблю мгновенной гибелью. Автоматика мгновенно заблокировала аварийные двери всех отсеков.
Тварь больше всего напоминала кляксу тёмно-зелёного цвета, сделанную из правильных шестиугольных брусочков. Когда она передвигалась, это было похоже на то, как если бы ирландская Мостовая гигантов начала ходить ходуном.
Шестиугольные брусочки могли изменяться в размерах, перемещаться вдоль тела твари и, кажется, даже целиком рассасываться, увеличивая за счёт себя соседние фрагменты исчадия.
- Откуда ты только взялось?! – завопил Антуан и сбросил на зелёную пакость двенадцатитонный контейнер с уже упакованным Юем.
Исчадие расплющилось в блин и растеклось по полу отсека лужей. А потом начало собираться с одной стороны от него в уже знакомые шестиугольные чурбачки.
«Оно определённо живое, - думал Антуан. – Но как такое может жить? Где у него что? Это же не организм, а бред сценариста кинофантастики. На самом деле такое не может появиться в результате эволюции!»
Если только эволюция происходит не в Аду…
Между тем существо с большим любопытством обследовало грузовой отсек: пробежав туда-сюда по потолку и стенам, оно наконец наткнулось на расколовшийся при падении контейнер, просочилось внутрь и начало обсасывать запасённые Антуаном кристаллы.
Тут пилота осенило: вот и разгадка, как к кораблю приклеилось исчадие. Очевидно, что оно питается именно Юем и, собирая урожай, Антуан подхватил заодно и безбилетника. Такая необычная пища объясняла также колоссальные, фантастические возможности существа: Юй по плотности заложенной в нём потенциальной энергии напоминает застывший атомный взрыв. Исчадию достаточно было научиться эту прорву энергии перерабатывать – и в результате силёнок стало хватать даже на мгновенную трансформацию всего тела.
А значит, Ахиллесовой пятой исчадия Ада должен быть…
- Голод, - усмехнулся Антуан. – Ну-ка поглядим, долго ли ты продержишься на вакуумной диете.
Он полностью открыл шлюз в грузовой отсек (вернее, почти полностью - створки разошлись не до конца, так как были погнуты исчадием, когда оно забиралось внутрь корабля). А потом включил принудительную продувку. Пришлось потратить почти весь запасённый воздух, но контейнер вместе с драгоценным Юем и пирующем на нём исчадием вылетел в открытый космос.
Антуан решил подождать и посмотреть, долго ли продержится исчадие на тех восьми тоннах Юя, что были запиханы в двенадцатитонный контейнер – время в запасе у него было, система жизнеобеспечения могла продержать его на оставшемся кислороде ещё пару недель.
К счастью, так долго ждать не пришлось. Через два часа исчадие высосало весь Юй, потом долго бегало по контейнеру туда-сюда в беспокойстве, потом застыло, а ещё через два часа начало растворяться – видимо, поедая самоё себя.
- Вот же бешеный метаболизм! – восхитился Антуан. – Ну, прощай, чудило! Приятно было познакомиться.
Он направил корабль в сторону ремонтной станции, радуясь, что в грузовом отсеке у него запасён ещё один контейнер с Юем – а значит сегодняшняя экспедиция окупится в любом случае.
И только на полпути к станции он вдруг подумал: «Странно, что я раньше никогда не видел в Аду этих исчадий… Ведь если они жрут именно Юй, чем и я в общем-то занимаюсь, мы должны уже были бы пересечься не раз в течении моих ста двадцати семи сборочных вылетов».
Ну что ж, планетки всё-таки немаленькие, а ад в Аду творится кромешный, так что немудрено – успокаивал он себя. Но где-то глубоко внутри своей совести он заприметил и другой ответ: Ад – это же настоящий первичный суп для появления жизни. Там в любой момент времени происходит бессчётное число аномалий. И если где-то и может разом появиться легион обезьян, которые, хаотично печатая на машинке, случайно буква в букву набьют текст «Войны и мира» – то именно здесь, в Адской бездне. А значит, то существо, которое он только что заморил голодом – оно могло быть уникальной, первой и единственной в своём роде формой жизни, возможно, ещё даже не умеющей размножаться. А теперь оно безвозвратно мертво.
На один яркий болезненный миг пилоту показалось, что именно эта версия и есть единственно верная.
- Ну что же, - вслух сказал Антуан де Хиятоси-Мару. – Хорошая новость в том, что об этом никто не узнает, - и изо всех сил вдавил указательным пальцем акселератор «Аулю-Мантумба-Дзжуро».