Россия понизила давление на Белоруссию, устами Сергея Лаврова объявив, что вовсе не настаивает на создании Союзного государства. Скорее всего, это лишь пауза, во время которой Александру Лукашенко предлагается подумать о будущем — своем и страны.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров попытался разрядить обстановку вокруг российско-белорусских отношений: «Ни общей конституции, ни общего парламента, ни общего суда пока, наверное, создать не представляется возможным, и мы на этом совсем не настаиваем», — заявил он на пресс-конференции. И добавил, что его вообще «удивляет шумиха, которая вокруг этой темы раздута».
На протяжении последних двух месяцев «шумиха» действительно была, и раздували ее первые лица России и Белоруссии. Все началось с публичного спора Александра Лукашенко и Владимира Путина на саммите ЕАЭС в Петербурге — белорусский президент на повышенных тонах стал настаивать на льготных ценах на газ. Затем дискуссия перекинулась уже на компенсацию Минску отмены экспортных пошлин на российскую нефть — Александр Лукашенко несколько раз встречался по этому поводу с российским коллегой, но ничего не добился.
Сценарий присоединения
Кульминация наступила, когда в декабре премьер-министр Дмитрий Медведев на заседании совета министров Союзного государства России и Белоруссии в Бресте заявил, что странам следует углубить интеграцию, предусмотренную договором о создании Союзного Государства России и Белоруссии, включая создание единого эмиссионного центра, таможни, суда и так далее. В Белоруссии заявление восприняли чуть ли не как открытое покушение на независимость государства. Сам Лукашенко не успокаивался весь январь, то угрожая Москве «потерей единственного союзника на западном направлении», то предупреждая подчиненных о том, что Белоруссию сейчас «будут пробовать на зуб».
А российские СМИ и Telegram-каналы оперативно организовали информационную кампанию, из которой следовало, что поглощение соседнего государства — дело практически решенное. «Без России Белоруссии просто не будет», — мрачно вещал главный рупор телепропаганды Дмитрий Киселев. В инсайдерских Telegram-каналах анонимы хладнокровно излагали сценарии проекта присоединения под названием «Лён» и его пользу для Владимира Путина.
«Мы не настолько братья»
Очевидно, действовать на нервы старались лично Александру Лукашенко — тот как-то раз неосторожно признался в том, что следит за такими каналами. Это очень напоминало загадочные депеши, которые Остап Бендер отправлял подпольному миллионеру Корейко (помните — «Графиня изменившимся лицом бежит пруду»?) с целью вынудить его отдать миллион «на блюдечке с голубой каемочкой». Летом те же каналы вообще по секрету сообщали об инсульте у Лукашенко.
Как видим, всего за месяц российские власти убедились в том, что никаких единых органов власти создать не представляется возможным и даже удивляются, чего это все так переполошились из-за какой-то ерунды. Если в декабре министр финансов Антон Силуанов жестко говорил, что Россия больше не намерена безвозмездно помогать Белоруссии, и «мы не настолько братья», то сейчас Дмитрий Медведев смягчает: «Мы сохраняем очень большой объем кредитной поддержки наших партнеров… не требуем возврата этих кредитов, мы пролонгируем эти кредиты по просьбе наших партнеров», — сказал он недавно о Белоруссии.
Кампанию, по-видимому, решили свернуть. Впрочем, нельзя с уверенностью сказать, что в наступившем году не последует новой серии.
Сложности стыковки
Частичные присоединения территорий в мире случались и в послевоенную эпоху, но мирное присоединение одного государства к другому целиком должно быть непростой задачей. Вряд ли кто-то знает, как оно может выглядеть на самом деле и на каких условиях — Союзный договор почти не выполнялся не просто так, это рамочное соглашение предусматривало последующие правовые акты, которые так и не были приняты из-за разногласий. Последним таким примером был, пожалуй, аншлюс Австрии Германией в 1938 году, да и для него пришлось расправиться с одним австрийским канцлером и предъявить ультиматум другому. Если не считать попыток силовых аннексий (как Кувейта Ираком в 1990 году), то можно вспомнить разве что передачу Гонконга в состав Китая в 1997-м — но она была неминуемой по договору между Великобританией и КНР и долго готовилась официально.
Белоруссия от России отличается куда меньше, чем Гонконг от Китая, но и такое присоединение может оказаться рискованным. Независимых социологических служб в Белоруссии просто нет с 2016 года, когда был вынужден прекратить исследования базировавшийся в Вильнюсе НИСЭПИ; к этому году относятся последние опросы НИСЭПИ и польских социологов, сообщавшие, что за слияние с Россией выступает 10-13% (подавляющее большинство высказывалось за дружественные отношения, но не более того), более свежих и адекватных данных нет. Неясно, хватит ли и у России ресурса, в том числе международного, чтобы затевать такие проекты — ведь в нагрузку Москва получит и очень немаленький внешний долг.
С другой стороны, точно так же никто не знает, что может ждать Белоруссию после ухода 64-летнего Александра Лукашенко. Страна слишком прочно ассоциируется с его фигурой.
Революционная готовность
Очередные выборы президента намечены в Белоруссии на 2020 год и пока нет причин полагать, что они пройдут по иному сценарию, нежели все предыдущие. В стране нет сильных оппозиционных политиков, к массовым протестам белорусы, судя по всему, не готовы. Самым верным способом сменить власть в таких условиях кажется дворцовый переворот, предпосылок для «цветной революции» не видно. Как показывает практика Украины, Армении, Молдавии, для этого все-таки нужна длительная подготовка. Это не значит, что предпосылки не могут появиться, но более вероятной выглядит на этот раз не прозападная, а пророссийская «цветная революция».
Информационное давление с российской стороны выглядело как попытка на всякий случай превентивно натянуть поводок. Но на Западе, впрочем, отреагировали вяло — не только в американских, но даже в СМИ соседней Польши на благодатную вроде бы тему пишут крайне мало и без энтузиазма. То ли не воспринимают происходящее всерьез, то ли не понимают, чью сторону занимать в споре двух авторитарных правителей.
Наступающая пауза может быть следствием того, что в Кремле убедились в неизменности позиций президента Белоруссии на текущий момент и поняли, что перегибать палку нет нужды.
Белорусская весна
С другой стороны, Кремль могли как раз насторожить шаги, которые Минск начал делать в сторону Запада — так, белорусы разрешили США увеличить штат сотрудников дипмиссии в Белоруссии, что, источники Foreign Policy в американской администрации оценили как «большой шаг» и «начало оттепели» в отношениях, а министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей даже заявил, что страны могут обменяться послами, взаимная высылка которых состоялась еще 10 лет назад.
Потеря около $300 млн компенсаций из российского бюджета в 2019 году велика, но не катастрофична. Белорусские НПЗ ускоренными темпами модернизируются, нефтяники обещают «обеспечить функционирование отрасли при любом повороте событий». До 2024 года, однако, эти потери в совокупности оцениваются уже в $10 млрд. У Александра Лукашенко есть передышка для того, чтобы еще раз подумать. Но уже не о столько о том, как в очередной раз перекредитоваться, а о том, на каких условиях готовиться к транзиту власти.