Я до сих пор не могу себе этого простить до конца. Хотя понимаю, что вот это и есть та самая особенность большинства детей и подростков- им сложно самостоятельно выходить на контакт со взрослыми и принимать взрослые решения. Я уверена, что сейчас посыплются истории о том, что «А вот я был/была достаточно ответственным/ой и делала это!». Ну а я не была. И знаю, по опыту родительскому и из опыта работы, что детям и подросткам сложно, к примеру, взять и самостоятельно позвонить бабушке и дедушке папы, после развода родителей, если родители не общаются.
Об этом, собственно, и история и мои, периодически всплывающие сожаления.
Мои родители развелись, когда мне было 11. Собственно, удивительно, что вообще до этого момента дожили. Было бы гораздо разумнее сделать это раньше лет на 7-8. Но как получилось, их жизнь. Папины родители всегда во мне души не чаяли. Я была первой внучкой и самой любимой. Мы с бабушкой чего только вместе не делали. И гуляли по старинному кладбищу, когда мне было это интересно, изучали склепы, надписи на могилах. И однажды в дождь и холод отправились в путешествие на дачу. Она научила меня плавать, и мы с ней переплывали протоку и плавали на Большую Волгу. Я думаю, около 1-1,5 км. Она учила меня готовить, рассуждать. Она со мной разговаривала, как со взрослой всегда. Да, нелады между родителями накладывали отпечаток. Когда я слышала критику в адрес бабушки, она как-то неприятно оседала на стенках души. Но потом всё это забывалось. Она поддерживала меня в желании похудеть, и мы с ней всё лето делали упражнения, и соблюдали диету, и добились результата. И она меня хвалила. Я была ей нужна. Это самые тёплые детские воспоминания. Вот мы идём по дороге с дачи на электричку, вот она шьёт мне офигенные бермуды из «Бурды», и я ношу их в школу, вместо обычных юбок и брюк. Вот мы с ней неспешно прогуливаемся около Оперного театра. Много воспоминаний.
А потом родители развелись. И я не видела отца года, примерно, полтора. Тогда, после 7 класса, это было последнее лето там, на даче. Последние две недели меня повзрослевшей. А потом - всё реже и реже. В подростковом возрасте меня начало заносить. Мама была занята собой. Её мамы не стало. А те бабушка с дедушкой были на другом конце города. И да, были телефоны и, чисто гипотетически, я могла бы звонить и приезжать... Но это было почему-то так сложно. Я сейчас, видя, как сложно старшей дочери позвонить бабушкам, понимаю- это какой-то момент взросления. Когда надо именно приучать себя к движению души. Надо, чтобы кто-то взрослый взял тебя за руку и помог через эту пропасть перейти, один раз, другой, третий. Показал, что так тоже можно. Что ничего не изменилось. Но этого не было тогда. Все ждали от меня самостоятельных, этих вот движений. А я не могла.
Мы виделись раз 5 может быть. Бабушка приехала на мою первую официальную свадьбу. Я приехала к ним незадолго до смерти их. Бабушка уже не узнавала. Я не знаю, поняла ли она, что это я?
И вот этот камень- он мой. Памятный. О том, как я не смогла. Моя тётка, отцовская сестра, до сих пор со мной не здоровается даже. На общих каких-то, семейных торжествах, она до сих пор делает вид, что меня не знает. Почему? Ну, видимо, обида за родителей. За то, что когда выросла, не приезжала всё равно. За то, что никак не проявила себя.
Это её вопросы. Мои- что я почему-то так и не смогла снова шагнуть туда. Была возможность? Да, была. Но я не смогла. Для меня это навсегда осталось в детстве.