Как адаптируются российские компании, ведущие бизнес в Поднебесной, к восточным реалиям — в эксклюзивном интервью с председателем Российско-Китайского комитета мира, дружбы и развития, уполномоченным при президенте России по правам предпринимателей Борисом Титовым.
— Какие направления сотрудничества между бизнесменами России и Китая имеют сегодня особенно хорошую перспективу для роста? Традиционные — природные ресурсы, станки, оборудование и технологии для промышленности, электроника, автомобилестроение? Или относительно новые: взаимные поставки сельскохозяйственной продукции, строительство, обмен научными достижениями, туризм?
— На сегодняшний день возможности для роста есть по обоим этим направлениям. За прошлый год товарооборот составил $84 млрд, в этом году есть все шансы достигнуть исторической отметки в $100 млрд. Безусловно, большую часть нашего экспорта составляют минеральные ресурсы, а импорта — оборудование и продукция машиностроения. Однако объем несырьевого и неэнергетического экспорта в Китай в 2017 году составил $11,3 млрд по сравнению с $8,2 млрд в 2016 году, а это существенный рост. Основной рост обеспечили машиностроение, химическая промышленность и АПК.
У нас есть целый ряд совместных проектов, которые обеспечивают дальнейший рост торговли: это Ямал СПГ, чьим основным рынком сбыта является Поднебесная, газопровод «Сила Сибири», инвестиции AVIC и «Цзюлунфу» в лесопромышленный комплекс и многие другие. Уже сейчас китайские партнеры приходят в новые отрасли с инвестициями и ориентацией на экспорт в Китай. Перспективные направления здесь — целлюлозная и бумажная промышленность, отчасти машиностроение.
Что касается сельскохозяйственной продукции, то в этом направлении нам еще предстоит проделать большую работу. Есть ограничения российского экспорта мясной продукции, курятины, на поставки пшеницы, муки и сахара установлены квоты. По молочной продукции ограничения ослаблены только в этом году.
Вообще сельское хозяйство — одна из ключевых точек роста. Продовольствие — один из главных ресурсов XXI века на фоне быстрых темпов роста населения и ухудшения экологии. И в этой отрасли у нас есть целый ряд конкурентных преимуществ.
Туризм также активно растет. В 2017 году Россию посетило 1,5 млн китайских туристов, однако основные маршруты: Москва, Санкт-Петербург и Байкал. К сожалению, нужно признать, что в остальных регионах у нас серьезные проблемы с инфраструктурой.
Проведение чемпионата мира по футболу привело к ее развитию: появились новые отели, дороги, рестораны, кафе. Есть все шансы увеличить турпоток из Китая до уровня 2,5–3 млн к 2025 году, но для этого требуется развивать инфраструктуру и увеличивать транспортную доступность наших территорий. Речь идет о Камчатке и Русском Севере — это прекрасные места, которым есть что предложить китайским туристам, но пока до них сложно и дорого добраться.
— Нужно ли создание новых структур организационной и юридической поддержки для российского бизнеса в Китае или следует расширять работу тех, что уже имеются?
— Мы совместно с Народным политическим консультативным советом КНР обсуждали перспективы введения в КНР должности уполномоченного по защите прав предпринимателя. В России этот институт зарекомендовал себя как эффективный механизм защиты интересов бизнеса при взаимодействии с органами власти. Мы можем поделиться своим опытом и совместно предложить китайским партнерам дорожную карту по его внедрению. Это позволит защищать интересы не только российских, но и китайских предпринимателей.
У России есть вредная привычка: для решения определенных задач или проблем создавать специальное ведомство. По факту это приводит лишь к появлению дополнительных рабочих мест и лишних процедур, которые не всегда помогают бизнесу работать, а чаще всего лишь увеличивают административную нагрузку.
Мы считаем, что такие проблемы и вопросы должны решаться при помощи существующих структур, таких как Российско-Китайский комитет дружбы, мира и развития, а также деловых ассоциаций, как, например, Русско-Азиатский Союз промышленников и предпринимателей. Такие структуры существуют уже давно и обладают всеми необходимыми организационными, инфраструктурными и политическими ресурсами и рычагами для поддержки и продвижения интересов российского бизнеса в Китае.
— Какова роль бизнеса двух стран в освоении новых технологий, внедрению в жизнь элементов цифровой экономики? Что здесь может предложить российская сторона? Изобретения? Умных молодыхм ученых с их идеями? Программные продукты?
— Сейчас в Китае вся повестка посвящена четвертой технологической революции, в ее рамках инициирована программа «Made in China 2025». Другой важный момент — это экология. На текущий момент более половины энергобаланса Поднебесной составляет уголь, а это крайне вредно для атмосферы. В этом ключе китайские партнеры и ищут новые технологии за рубежом. В их интересах, прежде всего, покупка наших технологий и их дальнейшее внедрение на своем рынке. Мы же предлагаем другой сценарий.
Наш молодежный совет развивает проект российско-китайских молодежных бизнес-инкубаторов, где проекты российских и китайских молодых предпринимателей доводятся до ума с привлечением лучших экспертов, после чего они готовы для выхода на рынок.
Еще один аспект — это инфраструктура для акселерации наших инновационных проектов.
Она существенно уступает китайской. Да, у нас есть РВК, Сколково, Фонд развития интернет-инициатив и другие институты, но объем венчурного капитала в России ничтожно мал. За 2017 год объем венчурных инвестиций составил 1,3 млрд долларов, а это менее 0,1% ВВП. Поэтому не стоит удивляться, что наши предприниматели реализуют свои проекты в Ирландии, США, ЕС и Китае.
— Два государства говорят о возможности создания в недалеком будущем транспортно-логистической системы из Азии в Европу с помощью расширения использования железных и автомобильных дорог, авиации и морских пространств через Китай и Россию. Есть ли место в этой предполагаемой схеме для предпринимателей обеих стран? В чем может заключаться их роль?
— Сейчас Китай развивает инициативу Председателя Си Цзиньпина «Один пояс — один путь», важной частью которой является развитие сухопутных и морских логистических маршрутов. Применимо к России это, прежде всего, Северный морской путь, Транссибирская магистраль и высокоскоростная магистраль «Москва–Казань», которая в перспективе должна составить транспортный коридор с Китаем через Казахстан.
Для нас развитие этих маршрутов — крайне важная задача. Россия обладает выгодным магистральным положением, которое заключается, прежде всего, в инвестициях в логистическую инфраструктуру, а это новые рабочие места, активное строительство, развитие смежных секторов экономики, что позволит придать новый импульс развитию наших регионов.
Вместе с тем нельзя говорить, что наше включение в эти транспортные коридоры проходит гладко. Тот же проект ВСМ «Москва–Казань» наш президент анонсировал еще в 2013 году, а строительство планируют начать только к 2019 году. Первый участок до Нижнего Новгорода введут в эксплуатацию только в 2024 году. С такими темпами можно упустить все возможности и передать весь транзитный потенциал братскому Казахстану, который сотрудничает с китайскими партнерами на порядок быстрее.
— Насколько успешна практика создания совместных китайско-российских предприятий, нужно ли ее поддерживать, развивать, и что для этого необходимо? Новые законы, система финансовой поддержки, подготовка бизнес-кадров новой формации, особые экономические зоны?
— На текущий момент в России имеют место передовые и очень широкие механизмы государственной поддержки инвестиций. Однако по факту не все так гладко. Реальный доступ к государственной поддержке имеет, прежде всего, крупный бизнес: ему организационно проще готовить многочисленные тома документов для получения субсидий и льгот. Также малый и средний бизнес получает существенно меньшую поддержку. Например, специальный инвестиционный контракт доступен только с 750 млн рублей инвестиций, офсетный контракт с 1 млрд. Если мы хотим, чтобы малый и средний бизнес становился крупным, то и поддержка должна быть большей, но у нас это реализовано наоборот.
Совместные российско-китайские предприятия успешно работают, но проблема в том, что на текущий момент их недостаточно. Мы как межгосударственная площадка взаимодействия вносим свой вклад в информирование китайского бизнеса о том, как устроен российский рынок, где и как здесь можно заработать, какие российские бизнесмены надежны и порядочны, за кого мы можем поручиться. Но для больших результатов нужно более активное участие государства: нужно проводить деловые миссии и презентации инвестиционного потенциала для китайских предпринимателей, чтобы они на этих площадках могли найти себе партнеров и создавать совместные предприятия.
— Какие сферы российской экономики могут максимально успешно использовать китайские технологии и финансовую поддержку?
— Китайскому бизнесу интересны, прежде всего, три направления: энергетика, инфраструктура и высокие технологии. Соответственно, по ним и существует наибольший
потенциал для сотрудничества. Однако есть и исключения.
Мы совместно с Русско-Азиатским Союзом промышленников и предпринимателей реализуем проект по локализации производства медицинских расходных материалов в Волгоградской области. Этот проект нацелен исключительно на российский рынок, и это пример 100%-ной прямой инвестиции среднего бизнеса КНР в РФ. В сфере машиностроения также есть примеры локализации с ориентацией на наш внутренний рынок: это автомобильный завод Great Wall в Тульской области и Haier в Республике Татарстан; есть проект по производству цемента, который реализуется аньхойской корпорацией Konch в Ульяновской области.
Китайские партнеры, несмотря на наличие некой магистральной линии своих инвестиций, готовы вкладывать в любой сектор экономики, если там есть высокий экономический потенциал и низкий уровень риска (например, гарантии сбыта или сбыт через систему государственных закупок). Главное — качественный проект и надежный партнер. И если надежные партнеры в России есть, то с качеством проектов все не так просто. Целый ряд китайских инвестиционных фондов обладает лимитами на Россию, но не может их закрыть из-за того, что наши проекты не проходят через их фильтры. Наши предприниматели, к сожалению, не умеют правильно оформлять свои идеи. И наша задача как межгосударственной платформы — помогать российскому бизнесу в решении их вопросов.
— Назовите наиболее интересные сферы китайской экономики для вложения инвестиций со стороны российского бизнеса.
— Безусловно, это высокотехнологичный сектор. В него инвестировал, например, Алишер Усманов, кстати, с хорошей прибылью. Второе направление — это атомная энергетика. Сейчас Росатом реализует проект Тяньваньской АЭС, и я ожидаю, что таких проектов будет больше, так как Китай планирует отказываться от потребления угля и переходить на иные, более экологические, виды топлива, к которым в том числе и относится атом. Следующее направление — это производственный сектор. Россия импортирует большой объем китайского оборудования, потребительских товаров, текстиля. Китайский бизнес после успешной торговли начинает инвестировать и замыкать на себе всю производственную цепочку. У нашего бизнеса такой привычки пока не выработалось, но это перспективное направление для сотрудничества.
БИЗНЕС-ЖУРНАЛ | ДЕКАБРЬ | #12 2018