Выпускники Правительственной школы им. Д. Ф. Кеннеди в Гарвардском университете – автор книги «Мирная война» профессор Патрик Мендис и военный аналитик Джоуи Ван утверждают, что США не стоит принимать разговоры Китая о «мирном подъеме» за чистую монету, что необходимо работать с союзниками, чтобы подвигнуть Китай к выполнению международных норм, а не пытаться сдерживать его. В своем недавнем «послании соотечественникам на Тайване» по случаю 40-й годовщины призыва Пекина прекратить военную конфронтацию через Тайваньский пролив председатель Си Цзиньпин выдвинул предложение из пяти пунктов о «мирном объединении», но при этом он не обещал отказаться и от применения военной силы. Коммюнике об оглашенном предложении раскрывает более тонкий «грандиозный план» Китая. Тайваньский вопрос является лишь одним из шагов в достижении Пекином более крупной стратегической цели – «вышвырнуть» Соединенные Штаты из Индо-тихоокеанского региона.
Однако цели этой грандиозной стратегической игры не могут быть достигнуты без выполнения других задач, таких, например, как инициатива «Один пояс – один путь» или установление контроля над Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями. Каждую из этих задач, считают авторы, необходимо осмыслить в рамках геополитики и регионального баланса сил через диалог по безопасности под руководством США, в котором также участвуют Япония, Австралия и Индия, группа стран, широко известная как «Четверка».
Политические приоритеты Китая определяются Коммунистической партией и ее легитимностью. Поскольку стратегические цели Китая основаны на этой легитимности, партия должна обеспечить экономическую и социальную стабильность своим гражданам, что требует бесперебойных поставок энергии не только для экономического роста, но и для поддержания военных операций. Неудивительно, что, учитывая экономические проблемы Китая, Пекин призвал к стабильности в шести ключевых областях, включая занятость и финансы. Политика Китая по защите территориальной целостности начинается с Тайваня. Для Китая Тайвань не просто «беглая провинция», а «координационный центр» в первой островной цепи, которая должна позволить Китаю проецировать военную мощь в западную часть Тихого океана и на вторую островную цепь, что обычно определяется как отказ в доступе (AD/A2). Следовательно, формирование опознавательной зоны ПВО в Восточно-Китайском море и намытых там островов, с последующим наращиванием военного присутствия в Южно-Китайском море служит не только для того, чтобы утверждать права на имеющиеся в них ресурсы, но и являются тактическими шагами по использованию принудительной дипломатии к соседним странам с установлением оперативного контроля над регионом с тем, чтобы иметь возможность двигаться в сторону объединения с Тайванем. Китай также ведет дипломатическую работу по «отслаиванию» тех стран, которые в настоящее время признают Тайвань. Отдельный, но связанный с этим вопрос заключается в том, что Китай считает, что у него все еще есть некоторые незавершенные дела с Японией – как в отношении островов Сенкаку в Восточно-Китайском море, так и в более широком историческом контексте национального унижения. Именно поэтому было выдвинуть предложение назвать первый отечественный авианосец Китая «Шаньдун» по названию провинции, уступленной Японии после Первой мировой войны.
Ключевым фактором, позволившим проецировать Китаю свою военную мощь на регионы Южно-китайского и Восточно-китайского морей, был взрывной экономический рост страны. Однако по мере его остывания важнейшие программы, такие, как стратегия «Один пояс – один путь», будут иметь решающее значение для любого будущего прогноза развития энергетики. Заявленная цель этой инициативы заключается в поощрении регионального экономического сотрудничества и содействии и развитию экономики. Однако есть и другие скрытые мотивы. Во-первых, Китай хочет уменьшить зависимость от своих внутренних инвестиций в инфраструктуру и начать переезд за границу для решения проблемы избыточных мощностей. Ключевым инструментом этого инвестиционного трансферта является китайская система государственного капитализма. Во-вторых, Китай хочет интернационализировать использование своей валюты через инициативу «Один пояс – одна дорога». Превращение юаня в глобальную валюту стало одним из важнейших экономических приоритетов великого плана Пекина. В-третьих, Китай стремится обеспечить свои энергетические ресурсы с помощью новых трубопроводов в Центральной Азии, России и глубоководных портов Южной и Юго-Восточной Азии. Кроме того, пекинское руководство обеспокоено «дилеммой Малакки», термин, придуманный бывшим президентом Ху Цзиньтао, который выразил опасения, что «некоторые крупные державы» будут контролировать Малаккский пролив, и подчеркнул тот факт, что Китай должен принять «новые стратегии для смягчения предполагаемой уязвимости». Таким образом, проекты, входящие в инициативу «Один пояс – один путь», такие, как китайско-пакистанский экономический коридор, трубопровод Кяукпью в Мьянме, который проходит до провинции Юньнань, и текущие обсуждения предлагаемого канала Кра в Таиланде – представляют жизненно важный интерес для Китая, поскольку они должны обеспечить альтернативные маршруты для энергетических ресурсов с Ближнего Востока, обходя Малаккский пролив.
Сохраняющаяся напряженность с Китаем укрепили решимость «Четверки». Каждый из ее членов имеет свои экономические и геостратегические проблемы с Китаем, пытаясь расширить свою власть и влияние с помощью контр-стратегий, которые, вряд ли, являются полноценной политикой сдерживания, но в совокупности представляют собой ряд сдерживающих факторов. Например, президент США Дональд Трамп, хотя и с запозданием, но подписал закон, который является выражением приверженности Америки безопасности и стабильности региона. Конгресс США также принял закон о более эффективном использовании инвестиций для реформирования и улучшения зарубежного частного финансирования в помощь развивающимся странам. Он также направлен на противодействие влиянию Китая и предлагает альтернативы тому, что было названо китайской дипломатией «долговой ловушкой».
В настоящее время Китай стремится создать новый набор глобальных норм, в то же время отменяя уже существующие нормы, которые, как утверждает Пекин, не сыграли никакой роли. Это может быть правдой; однако Китай должен помнить, что эти нормы сыграли решающую роль в подъеме Китая. Каковы бы ни были претензии Китая на «мирный подъем», ясно, что слово «мирный» пока является пустым звуком. Тем не менее, как считают авторы, американская политика не должна браться за глупое поручение «сдерживать Китай». Скорее, США должны продолжать привлекать союзников и друзей для поддержания последовательного и постоянного их присутствия в регионе в качестве американского залога единства, безопасности и мира. Кроме того, США и их союзники должны использовать единый фронт для давления на Китай и привлечения Пекина к соблюдению глобальных норм в таких областях, как торговля, интеллектуальная собственность и кибербезопасность. В целом же, Китай должен оценивать свои идеологические приоритеты с учетом своих издержек. Если Китай и Тайвань объединятся, то это должно основываться на взаимной дружбе и вере в то, что это отвечает интересам всего китайского народа – а не на принуждении и агрессии. Пекин не может подчинить историю своей воле.