Неприятный ветер завывал в какую-то невидимую глазу щель под подоконником. Он поёжился и сильнее укутался в халат. Оставалось дописать всего немного, но проклятые слова не лезли в голову. Это был какой-то проллапс его гениальности. Он уже посчитал себя лентяем и тунеядцем, занимаясь самобичеванием уже добрых полчаса. Но нужные слова всё равно не появились.
Жена подошла как раз в тот момент, когда он в который раз занёс палец над клавиатурой, выдавливая из себя очередное слово. Ну, как же она не вовремя. Она тихонько налила себе чая и спросила его вполголоса: "Чай хочешь?". "Нет", - он буркнул, даже не глядя на неё. "Быть может, тебе отдохнуть?", - казалось она не унималась, специально отвлекая его от важного дела. Это было невыносимо. Он бросил на неё строгий взгляд.
А она будто не замечала его грозного вида. Стояла на кухне в лёгком домашнем халате, повернувшись к нему на полкорпуса. Её волосы были прибраны сверху заколкой. Какая-то нелепая прядь выбилась и нелепо торчала в бок. Она была настолько спокойна, что ему показалось глупым даже затевать с объяснения по поводу его многократных просьб не трогать его за делом. Смысл вообще с ней сейчас разговаривать. Он отвернулся, так и не взглянув ей в глаза, и так и не выдав ей свой мысленный ответ о том, что это она виновата в том, что ему теперь опять искать ту музу, которую она только что спугнула.
Он слишком много работает. Слишком много уделяет время тому, что не слишком важно. Работа его очень важна, конечно, даже слишком важна. Но близкие люди всегда важнее. Он это понимает. Просто не сейчас, не в данный момент ей его отвлекать. Пусть она будет всего лишь благоразумна и даст ему доработать.
Осталось совсем немного, и тогда он обязательно уделит ей время. Обязательно займётся и ей, и детьми. Что ж он такой хороший им всем понадобился-то? Как обычно, когда у него такой срочный заказ. Пока он об этом думал, она маячила перед ним на кухне, куда он скрылся, чтобы уйти от навязчивых детей. И он знал, что пока она не уйдёт, ему проще открыть ещё что-нибудь на компьютере, отвлечься, поиграть в игры или действительно выпить чая. Работать он может лишь в одиночестве. Не для того он в своё время ушёл из редакции, чтобы ему мешали работать дома.
И в то же время, пока она была на кухне, его не отпускало чувство вины. Вины за то, что он не может уделить ей время именно тогда, когда она этого хочет. Может, именно поэтому он не может при ней работать, а не по другой причине? Она его бесит ведь сейчас именно тем, что находится здесь, что якобы мешает ему. Но ведь она его судьба, и он это прекрасно осознаёт.
Дурацкие строчки! Что ж он не может ни закончить их, ни оставить в покое. Когда же она уйдёт с кухни? Как вкусно запахло плюшками, которые она подогрела в микроволновке. Его любимые, она знает.
В это время она уже налила ему чай, подогрела еду и протянула кружку с тарелкой к его ноутбуку. Он промолчал. Она поставила рядом, развернулась за своей порцией и упорхнула с чаем и плюшками в комнату.
Какое-то время он сидел молча глядя на еду. Сначала есть ему не хотелось. Но этот дымок от горячего чая, улетающий вверх напоминал ему о том, что этот чай ему сделали любящие руки. А плюшка, если до неё дотронуться, будет горячая и мягкая, словно только что приготовленная. Ничего больше не осознавая, он пододвинул к себе кружку и аккуратно, зажмурившись, склонился над ней, с шумом вдыхая горячий ароматный чай, чтобы не обжечься. Чай прошёлся по нутру, захватывая и расслабляя собой все зажатые участки, насыщая теплом его задеревеневшее уже здесь тело. Он медленно дотронулся до пышки, пробуя её мягкость на ощупь. На её поверхности поблескивали крупинки сахара. С нетерпеливой жадностью он взял её с тарелки и откусил, только на секунду забыв наклониться над столом, чтобы не уронить крошек.
Булочка с чаем закончились быстро. Он даже не заметил как проглотил их. А ещё он не заметил как за эти минут пять холодная жизнь стала более тёплой. Как отогрелись его пальцы об горячую кружку, как обрадовался желудок, в который что-то упало за несколько часов. Он даже закрыл глаза от удовольствия, когда жевал. Это было восхитительно и так просто. Даже не верится, что простой чай может оказывать на человека такое влияние.
Он усмехнулся своему податливому организму. Этак можно лишь плюшками питаться. Он посмотрел на часы. До обеда оставалось всего лишь час - полтора. Но он знал, что примерно в обед, даже если он всё ещё будет сидеть у компьютера, она зайдёт на кухню, всё подготовит и поставит перед ним тарелку. Даже если он никуда не уберёт свой ноутбук, тарелка всё равно будет рядом, чтобы он смог покушать. Она так заботиться о нём.
Вместе с удовлетворением от еды по его телу потекла нежность и ласка к той, которая ему это всё организовала. Ему было несколько стыдно даже за те мысли, которые посещали его во время её прихода. Ему было стыдно за те негативные чувства к ней, которые он испытал ранее. Он не хотел. Он точно не хотел. Она прекрасна. Это он никчёмный, раз не может закончить то, что смог начать и почти что довести до конца. До логичного конца. А ведь сегодня с утра у него так хорошо всё получалось. Он не отвлекался, он практически сделал ещё до обеда то, на что планировал потратить целый день.
Мысль, подведшая его обратно к работе, вернулась внезапно вместе с музой. Слова нашлись сами собой, руки легко порхали по клавиатуре, выписывая виражи концовки. Ему нравилось. Это было прекрасно. В ажиотаже он, поставив последнюю точку, проверил сохранилось ли написанное, проверил быстренько текст взглядом и тут же, не сомневаясь, резким движением закрыл ноутбук.
На сегодня, пожалуй, всё. Он торжествующе запахнул свой халат и направился в комнату к ней, на ходу предлагая ей сегодня пообедать где-нибудь вместе. Он подумал, что они ведь так редко общаются.