Макс мрачно созерцал свою физиономию в зеркале. И так-то не красавец, а после бессонной ночи... Чёрные «мешки» под глазами и зеленоватая бледность придавали какой-то совершенно инфернальный вид. Макс изобразил рычание. Дааа… Только когтей не хватает на растопыренных пятернях. Или клыков.
Бледная кожа, светлые, висящие по сторонам лица волосы, невнятно-серенькие глаза за стеклышками узеньких очков. Неизбывная сутулость компьютерного затворника. Да ещё и щетина.
Хоть что-то надо исправить. Макс провёл по щекам ладонью и достал бритву.
Чем же это я вчера занимался? Хмыкнул. Да, точно. Про чистую совесть читал. Внезапно зацепившая фраза в полтретьего ночи заставила засидеться до рассветных сумерек. За окном уже вовсю щебетали птахи, празднуя новый день, а Макс вчитывался в строчки полупонятных определений. «Совесть – способность человека, критически оценивая свои поступки, мысли, желания, осознавать и переживать своё несоответствие должному как собственное несовершенство» Сонный мозг такое не воспринимал совершенно. И Макс зарылся поглубже словарных определений.
Перебирая флакончики в поисках лосьона, вспомнил результат своих ночных изысканий. Совесть – это способность испытывать стыд.
Нужная бутылочка оказалась пустой. Макс вздохнул и скрипнул дверцей своих стратегических запасов.
Ну вот… повертел флакончики и внезапно разыскал бутылёк со знакомой с детства этикеткой «Тройного». Вот это да… Отвинтил смешную синенькую крышечку. Понюхал и сморщился – адская смесь. Брызнул на ладони и, глядя в красные глаза своему отражению, мысленно почувствовал себя спартанцем. Ну…
- АААААААААА!!
Вопль красиво отразился от кафельных стен. Выпученными слезящимися глазами ожидал увидеть в зеркале свою облезшую от подобной жестокости морду. Нет. Якобы полыхающая кожа выглядела только чуть розовее обычного. Шумно пытаясь отдышаться, вгляделся в этикетку. Какая коварная дрянь! Прям как…Эх. Ядерный огонь в жидком виде…
Ладно. Стоически поборол желание умыться и отправился завтракать.
Приехал на работу, за чашкой кофе поделился своими утренними ощущениями. Поржали. Макс сел за комп. А ведь мой вопль, наверное, все соседи слышали… Вздохнул и принялся доводить вчерашнюю ведомость.
Отпивая невкусный растворимый псевдо-кофе, поймал себя на мысли, что, наверное, за тот утренний рёв ему должно быть стыдно.
Стыдно. Макс поглядел в окно – там лениво моросил какой-то совсем не летний дождичек. Холодный, тоскливо-мелкий и нудный. Макс снова рассеянно вгляделся в таблицу на экране. А было ли мне когда-нибудь в жизни стыдно?
Перебрал воспоминания – и удивился. Ни разу в жизни он ничего не стыдился. Вот такой «бесстыжий Макс». В мониторе отражалась его кривая ухмылка. Вот тебе и чистая совесть. Совсем чистая – я ж ей не пользуюсь. Даже за школьные двойки, даже после драк, даже когда на первом свидании мне денег не хватило, когда… в общем, ни разу в жизни. Ау, совесть! Ты где вообще?
Макс воровато оглянулся – коллеги все, как один, с сурьёзными мордами уставились в мониторы. Ну-ну.
И он щёлкнул браузер. Вошёл на А..то и вывесил объявление. «Куплю совесть. Недорого. Рассмотрю все варианты. Сильно подержанную не предлагать. »
Потом вылил гадкий кофе и, сам себе удивляясь, налил зелёного чаю. Без сахара. И в полном изумлении прихлёбывая эту странную на вкус… эм… субстанцию?.. всё-таки принялся за работу.
Зелёный чай, оказывается, действительно бодрил не хуже кофе. А может, даже и лучше. Удивительное свойство. Так что даже ведомость он сегодня доделал. Макс решил купить себе домой на пробу. После работы.
Он сел в машину, пока пристёгивался, видел отъезжавших коллег. Кому кивал, кому просто махнул рукой. Дождь всё моросил.
Мокрый асфальт пах пылью, и этот запах почему-то казался свежим. Макс наконец отыскал ключи и чертыхнулся, услышав звонок телефона.
- Да!
- Максим?
- Да, слушаю вас.
- Я по объявлению.
- Что? По какому?..
- На Адвего. О совести.
Смутно вспомнилась утренняя полушутка-полустёб.
- Ааа…
Озорное настроение вернулось:
- А что, есть предложения?
- Да. Есть. Наша фирма «Душевно» первая в этом секторе рынка на сегодняшний день. «Душевно» предлагаем вам совесть, моральные принципы и даже собственное достоинство по вполне приемлемым ценам. Вам интересно наше предложение?
Вот это ничего себе! Макс рот закрыл и поинтересовался:
- Да-да, конечно! Аааа… эээ… цена?
- Максим, вы не могли бы подъехать по адресу… Или, если вам удобнее, давайте встретимся на вашей территории.
- Нет-нет, я подъеду. Тут недалеко. Если…ммм… минут через… полчаса?
- Я вас жду.
И гудки.
Макс посидел, положив руки на руль. Ну и ну. Вот так шуточка получилась! «Как я совесть покупал». «Душевно» покупал. Он поймал свой растерянно-изумлённый взгляд в зеркале. А попробуем! И завёл мотор.
Конторка оказался вполне себе приличная. Уютно, чистенько и пахнет свежим ремонтом. Девочка встретила, предложила кофе, проводила к…:
- Здравствуйте, Максим! Присаживайтесь. Это я вам звонил.
Макс уселся в кресло, оглядываясь. Обычный кабинетик обычного служащего средней руки.
- Здравствуйте. Как вас… ?
- Зовите меня… ммм… Иваном.
Макс развеселился.
- Серьёзно? Иваном? А почему не Серёжей?
- Сергей в соседнем кабинете. Нам ни к чему путаница в делах…
Менеджер развёл руками со странной, то ли извиняющейся, то ли снисходительной улыбкой. Он весь казался немного чуднЫм. Чернявый, вёрткий, невысокого роста. Оттопыренные большие уши, какая-то прямоугольная голова, к которой как ни старайся, стрижку не подберёшь. Большой рот и густые, двумя мазками брови. Жидковатые усики и коротенькая бородка. Только на подбородке. Такая, яжнехипстер-борода.
Чёрные, жгучими угольками глаза. Взгляд дамского угодника.
Постоянная улыбка сбивала с толку. «Иван» казался таким открытым, каким менеджер быть не должен. Да и не бывает. Макс чувствовал за этой улыбкой ещё что-то и не верил ей. Заранее и совсем. Эта белозубая улыбка… Итальяшка. Точно. Иван? Нет – Джованни.
После получасового разговора Максу стало казаться, что всё происходит во сне. Или… Кто-то из них пьян. Или это чья-то неумная шутка и сейчас откуда-нибудь вылезут ребята с камерой.
Как выяснилось, платить вовсе было не надо. Платы никакой конторка «Душевно» не просила. Во всяком случае, не деньгами.
- А чем же?
Джованни сверкнул улыбкой:
- Делами, поступками. Вы должны совершить что-то, что докажет наличие у вас совести.
Сделка будет считаться состоявшейся.
- Я не понимаю. А вам-то тогда какой смысл?
Джованни откинулся в кресле, составил пальцы подушечками и внезапно посерьёзнел. Теперь Макс был уверен, что перед ним настоящий Джованни, не ярмарочно-торговый.
- Понимаете, Максим, нашему ведомству доставляют определённые проблемы люди без совести. Это сложно объяснить. Просто поверьте: нам выгоднее существование совестливых людей.
И Джованни снова расплылся в ослепляющей улыбке. Минутка искренности, как заказывали. И она уже истекла.
- А контракт, договор какой-нибудь?
Джованни кивнул:
- Да, если хотите, сделаем. Хотя обычно, – быстрый пронзительный взгляд, – наши клиенты охотно идут нам навстречу и соглашаются не оставлять бумажных свидетельств сделки.
Макс снова сидел перед компьютером. Монитор тускло освещал его комнату. Бумажки договора были изучены вдоль и поперёк, и никакого подвоха там действительно не было. Фирма существовала – пара сайтов и куча отзывов тому порукой – и казалась вполне надёжной. И он решил рискнуть. То ли любопытство его толкало, то ли ощущение собственной ущербности. То ли ещё что. На утро он позвонил и дал своё согласие.
Они встретились у метро. Джованни в коричневом классическом пальто и остроносых туфлях приветствовал его поднятой ладонью. Улыбнулся, чуть тряхнув волосами:
- Готовы?
Макс кивнул с запинкой. Эту запинку заметили. И Джованни снова переспросил:
- Максим, вы уверены? Мы можем отложить…
Макс глянул зло:
- Да. Я уверен. Что надо делать?
Джованни поглядел на него долгим взглядом, дёрнул плечом. Махнул рукой, призывая следовать за ним, и скрылся в дверях метрополитена. Дверь качнулась за ним. Было в этом Джованни что-то женское. Именно женское, без всяких там ориентаций.
Плотная утренняя толпа на станции. Люди ждали поезда. Пиковое расписание давало между поездами три минуты. Но толпа всё равно не успевала редеть.
Джованни и Макс стояли возле одной из колонн. Чернявый был сегодня серьёзен и собран. Он указал пальцем в тонкой бежевой перчатке на девушку.
- Столкни её.
- Что?
Макс не верил своим ушам. Джованни повторил:
- Столкни её на пути.
Макс молчал. Смотрел на итальянца. Потом оглянулся. Девушка не производила никакого впечатления. Полноватая, с нечистой кожей и грязноватыми светлыми волосами в хвосте. На тяжёлом лице унылое отчуждение. Да какая бы ни была! Он снова посмотрел на Джованни. Тот опёрся спиной о колонну, руки в карманы. Глядит пристально.
- Не можешь?
Макс оглянулся. Захотелось ударить этого менеджера. Что б его! Макс сжал кулаки и просто пошёл к выходу.
Уже на поверхности почувствовал прикосновение к локтю. Обернулся. И, не дав рта раскрыть, почти накричал на продавца совести:
- Это же убийство! Вы что там, с ума посходили?! Какая совесть?! Человека…
Джованни внимательно вглядывался в его лицо, потом успокаивающе выставил вперёд ладони:
- Стойте-стойте! Подождите, Макс! Подождите! Её бы спасли. И это изменило бы её жизнь и жизни многих очевидцев к лучшему. Это… Это не важно уже.
Он помолчал, всё так же напряжённо вглядываясь в лицо Макса. Тот даже провёл ладонью – перепачкался я что ли? Джованни покачал головой:
- Нет-нет. Всё у вас в порядке. Хотите ещё попробовать? Что-нибудь… эм… полегче? А?
Макс задумался. Этому, чернявому, похоже, самому интересно…
И он выдохнул:
- Ладно. Давайте.
Джованни без промедления указал на пробегавшую мимо собаку:
- Пните её!
Макс опешил:
- Да за что?
Джованни замахнулся ногой, и Макс схватил его повыше локтя:
- Вы чего?
Джованни улыбнулся. И улыбка вышла опять странная. Мягкая. Другая. Он осторожно отцепил пальцы от своего плеча и вздохнул.
- Вы не по нашей части, Максим. Если будет интересно…
Он протягивал визитку, держа двумя пальцами за уголок.
- Вот. Позвоните. Это другое наше подразделение. Там вам помогут.
Джованни поклонился с лёгкой улыбкой. Какая-то странная почтительность сквозила теперь в его манере.
Макс недоумевал. Это из-за того, что я пса не пнул? Чернявый уходил. Макс крикнул в спину:
- Подождите! Джованни!
Тот обернулся.
- А как же договор?
Джованни вернулся, чуть поманил пальцем. Макс наклонился и Джованни прошептал:
- У вас нет совести. Да она вам и не нужна.
- Что? Как это?
Чернявый опять уходил. Кивнул на визитку в руках Максима:
- Позвоните. Там вам всё объяснят.
И исчез в толпе, оставив Макса недоумевать.
Промаялся весь вечер. Мысли всё время возвращались к этой визитке. Шутка затянулась, и Макс уже потерял контроль над происходящим. Но так манило выяснить, в чём же тут дело. Дойти до конца казалось правильным. И желанным.
- Здравствуйте, Максим!
Приятный низкий голос в трубке. Кажется, женский. Макс на мгновение опешил.
- А… откуда?
- «Джованни» передал ваши контакты. Мы вас ждём, Максим! Мы были бы рады поговорить с вами даже завтра.
- Но… Завтра же воскресенье?..
Женский голос в трубке улыбался:
- Ну вот и приезжайте. Вы же не работаете по выходным? Когда вам удобнее?
Макс боялся. Он сам себе не мог признаться в этом, но внутри всё дрожало. Он боялся перемен. В жизни. И в себе. И уже жалел о своём объявлении. Нашутил на свою голову.
Упрямо, наперекор себе самому, открыл дверь под табличкой и вошёл.
Здесь… представьте себе не самую богатую городскую поликлинику. Ну, вот… только почти без пациентов.
Растерянно подошёл к «регистратуре».
- Здравствуйте! Мне бы…
Неожиданно приветливая девушка с улыбкой кинулась его провожать:
- Вот сюда, пожалуйста! Вас уже ждут, проходите!
Женщина с улыбкой поднялся навстречу. Невысокая, полноватая и мягкая. Тёмные волосы собраны в узел над шеей. Угольки пронзительных, неожиданно красивых глаз. От неё веяло ощущением здорового благополучия. И какой-то благородной сдержанностью. Крепкое сухое пожатие мягкой ладошки.
Сели. Макс огляделся. Бедненько. Письменный «полированный» стол, у него такой в детстве был. Скрипучие стулья – именно стулья. Напольные цветы и рассохшийся паркет. Какие-то покосившиеся шкафы, набитые папками.
Пока Макс рассматривал обстановку, хозяйка всё с той же улыбкой поглядывала на него.
- Мы рады вам, Максим! Очень рады.
Он наконец перевёл взгляд на неё. Анна. Так она представилась. Немного криво улыбнулся:
- Знаете, я уже ничего не понимаю.
В улыбке показались краешком белые зубы, и Анна кивнула:
- Да. Это неудивительно. Мы вынуждены таится. Мы …
Она почему-то вздохнула, и улыбка пропала из её лица.
- Мы хранители.
И снова разулыбалась.
- Звучит выспренно, но зато точно.
Макс хлопал глазами.
- Я, к сожалению, могу рассказать вам совсем немногое. – она, не отрываясь, «считывала» его лицо угольками глаз, - Собственно, всё, что могу, я уже сказала. И дальше я обязана вас спросить, Максим.
Он растерянно моргал. Её чёрные, казалось, прожигали его серенькие до донышка. Анна чуть подалась вперёд, упираясь в край столешницы ладонями:
- Максим, у вас есть способности для свершения великих дел на благо многих и многих людей. Но для этого вам придётся измениться. Чтобы иметь возможность пользоваться своими способностями в полную силу.
Макс открыл рот.
- Максим, вы готовы стать хранителем, как мы? Как я или Джованни? Защищать людей от свершения ошибок, от случайностей и болезней? Стать спасителем для сотен человек? Ангелом-хранителем?
Макс замотал головой. Бред. Что за бред? Потом решительно поднялся:
- Я пришёл, потому что не мог понять, почему мне стыдно не бывает…
Анна сидела, разочарованно откинувшись на спинку своего стула.
- Потому что вы ничего злого не совершили в своей жизни…
- Что?!
- Поройтесь в памяти, Максим!
Минуты две Макс рылся. Ничего не находилось:
- Я просто не могу так, с наскока… Надо хорошо подумать.
Анна уже совсем невесело усмехнулась:
- Как хорошо ни думайте, ничего не вспомните. Уж мы-то знаем.
В её голосе явно слышалась усталость и равнодушное разочарование. Макс поправил очки:
- Я пойду. До свидания!
Он уже взялся за ручку двери, когда услышал тихое и с задавленным всхлипом в голосе:
- Никто… Никто не остаётся. Вот уже почти пять лет никого. А людей всё больше. А нас всё меньше. А вы… - она глядела в окно, - вы, обладая способностями, боитесь поменять уютную норку на крылья и небо. Боитесь променять кухонную благодать на возможность делать добро. Самое настоящее, без всяких оборотных сторон. Прозрачно-светлое, дарящее радость и счастье, и…
Она устало и обречённо махнула рукой. Макс вышел.
Макс стоял на обшарпанном крылечке, под слегка облезшей табличкой, засунув руки в карманы куртки. С неба всё так же сыпался мелкими слезами дождь. И внутри было так же серо.
Он вспомнил вчерашние новости об уснувшем за рулём водителе автобуса с детьми. Он вспомнил о замёрзших в лесу из-за собственной дурости мальчишках. Которых, кстати, искал вместе с другими волонтёрами в сотне метрах от места, где они замерзали. Он вспомнил… И ещё, и ещё.
И его сердце наполнялось огнём.
Он готов. Он будет. Он сделает. Он всё сделает, чтобы такого в мире стало меньше.
Бухнула входная дверь. Эхо его решительных шагов разбудило пыльный коридор. Без стука толкнулся в кабинет. Анна обернулась к нему.
- Я с вами. Но вообще-то неудивительно, что никто не остаётся. Вы слишком агрессивно просите.
Он поправил очки.
- Но я с вами.
И улыбнулся её радостному удивлению. Вот и первый спасённый.
Мартокот в октябре, май 2015
