Егор, на вид был мужик мужиком - высок, широкоплеч, взгляд его из под густых кустистых бровей если не пугал, то устрашал точно. Лиза же в противовес ему - тонкая, хрупкая библиотекарша, удивлялись все и что они нашли друг в друге, вот уж пара сложилась, надолго ли...
А семья Сидоровых жила и здравствовала, через год родился у Лизы с Егором сын, первенец, а мама молодая осталась все такой же тростиночкой ни дать ни взять, словно беременности и вовсе не было.
Соседки все узнать пытались, как живут они, кто посмелее даже в окна нет нет да проглядывал, никого ведь не пускали те в свою личную жизнь, и только лишь Алевтина Ивановна, мать Егора все чаще жаловалась на невестку мол ни готовить ни убираться толком не умеет, ленива, да неряшлива, не повезло сыну, ой как не повезло. Лучше б Михеевскую дочку Софьюшку взял в жены, та хозяйственная, в мать вся!
Егор же родительницу не слушал, соседок сварливых тоже, он любил свою ненаглядную Лизу, а рождение сына привязало его к семье ещё больше.
Все чаще и чаще заставал он жену с книгой в руках, завёрнутую в тёплый плед, рядом сладко спал сын, ужином в доме и не пахло - не успела, ребёнком занималась.
Брал тогда Егор кастрюлю, чистил овощи, варил суп, жарил картошку на второе, а потом, усталый, шёл немного понянчиться с малышом перед сном. Так и жили...
Шли годы, сын вырос, весь в отца пошёл, Егор наверное любил бы его больше, если бы он был хоть чуточку похож на Лизу, но тут уж ничего не поделаешь. Второй год уже, как в армии служил, писал домой исправно, родители радовались его успехам, да все не верили, что вырос так быстро, только ведь маленький был, носился по дому с самолетами да машинками...
Лиза как-то вмиг погрустнела, да сникла. Все жаловалась на хворь да недуги разные, чаще даже с постели не вставала, с работы ушла, а он, ее верный и преданный Егор, был всегда рядом. Хозяйство тем временем полностью легло на широкие плечи мужа. Но он привык за те двадцать лет, что знал Лизу.
А хворь та ее имя носила - Алексей, Алёша или просто Лешенька, как она называла свою новую любовь. Молодой мужчина совсем недавно перебрался в село из города, о нем практически ничего не было известно, кроме того, что работящий мужик и «ой как повезёт кому-то».
- Лиза, давай бросим все и уедем, - шептал он своей зазнобе.
- Куда? Не могу я оставить все , сын к тому же скоро прийдет с армии.
- Он взрослый уже у тебя, поймёт...
И однажды она решилась, собрала вещи в старый видавший виды чемодан, и не дожидаясь мужа с работы ушла к Алексею в самый крайний домик у реки, который стоял заброшенным до приезда мужчины, а сейчас так и манил своим уютом и теплом. Только долго греться Лиза не смогла, уж больно призрачным оказалось счастье. А слова пустыми.
Привыкшая жить на всём готовом, уже через несколько дней она собирала усмешки и упреки со стороны мужчины.
- Ты опять пересолила борщ! А картошка непроваренная, как так, чем ты семью кормила то, - возмущался Алексей.
Лизавета забивалась вглубь дивана, пряча глаза, укрывалась своим тёплым пледом.
- Что ты на диване высиживаешь! Иди приберись на кухне, а я ещё хозяйство завести хотел, да как с тобой муж то жил?
- А вот как то жил, по крайней мере не кричал на меня, как ты, а помогал, - надула губки женщина.
- Помогал? - не понял Алексей - то есть ты хочешь сказать, что готовил он?
- Да! - сказала женщина и отвернулась к окну...
***
Егор, вернувшись после работы в пустой дом, так и не понял по первости, что жена его бросила. Первый вечер все ждал, ходил по дому, а к ночи в окошко постучала Аксинья Сергеевна, соседка их и с довольной улыбкой на лице поведала, что жена его у приезжего поселилась, давеча узелки свои с вещами выносила из дома.
- Врете вы все...не могла она так...
- А ты сходи да сам посмотри..
И Егор пошёл, в комнатах Алексеевского дома горел свет, доносилась еле слышимая музыка по радио, заглянул в окошки, насколько это позволяли старые яблони, росшие вокруг дома, постучать не решился, вернулся, и как то вовсе сник.
***
Две недели Лизы не было дома, мужчина не слушая сплетен соседок, ходил каждый день на работу обходя взглядом домик на краю села. Возвращаясь, готовил ужин и ложился спать.
Как-то, вернувшись домой, он почувствовал что что-то изменилось, она пришла сама, выставленная Алексеем на улицу, из чемодана, наскоро застегнутого то тут то там свисали платья и сорочки. На щеках розовел румянец, женщина молчала.
Увидев ее, Егор бросился к ногам жены, обнял, неуклюже так, соскучился.
- Прости меня, - заплакала Лиза.
Сцену примирения прервала соседка, решила полюбопытствовать, чем Егор занимается, взяла банку молока, с толстым слоем отстоявшихся сливок, да постучала в дверь.
Он открыл, впервые Алевтина Сергеевна увидела слезы на его щеках, испугалась.
- Что случилось то?
- Вернулась!
- Лиза?
- Да, - выдохнул мужчина.
- А плачешь то что?
- Обидел он ее, жалею...,- Егор махнул рукой и закрыл дверь...
Долго ещё не унимались соседки, а Сидоровы так и жили, своей тихой и неподвластной чужим умам жизнью, дружно и счастливо...