Татьяне Автушенко я симпатизировал особо. Я люблю таких людей, простых и веселых, верящих в чудо солидарности. Вероятно, это потому так, что сам я не веселый и замороченный, а в чудесах сомневаюсь даже под Новый год.
Пятнадцать месяцев назад я писал про Татьянин круглый стол. Она живет в селе Кожаны Брянской области. Там у них в старом деревенском доме есть круглый стол, за которым в тяжелые моменты собирается на совет вся многочисленная семья, разъехавшаяся по России. Они верят, что если семья соберется за круглым столом в полном составе, то даже из самой безвыходной ситуации найдется выход.
И они нашли выход. Полтора года назад Татьяна заболела раком крови, лимфомой Ходжкина. Надо было добраться как-то до Москвы, надо было добыть деньги на лекарства, которые не покрываются государственной квотой, надо было жить где-то неподалеку от клиники между курсами химиотерапии. И наконец, надо было достать деньги на курс лучевой терапии, потому что к концу года на лучевую терапию тоже кончаются в государственных клиниках квоты.
Они собрались за круглым столом – люди родные, но бедные. Денег на то, чтобы провернуть всю эту эпопею лечения рака крови, не было ни у кого. Они жертвовали, что могли. Татьянин муж продал хозяйство, свиней и кур, чтобы начать хозяйство заново. Жить между химиями Татьяну позвал к себе взрослый сын – это Московская область, все же не так далеко ездить как с дальнего конца Брянщины. А Татьянина племянница, студентка, не имела совсем ни гроша, зато умела гуглить и нагуглила Фонд борьбы с лейкемией, который и собрал 200 тысяч рублей Татьяне на лучевую. Справедливости ради надо сказать, что это вы, читатели этого блога, собрали для Татьяны деньги.
Татьяна выздоровела. Прислала благодарственное письмо – вам. Особенно благодарила некоего человека из Сколково, который пожертвовал для Татьяны половину требуемой суммы.
А сегодня я позвонил Татьяне и спросил, как она живет. Она живет хорошо. Хорошо, если не считать продолжающихся приступов слабости и того обстоятельства, что после лечения лимфомы Татьяна совершенно разучилась переносить жару. Все лето сидела дома. Не могла выйти на солнце даже на минуту.
Зато – вот как же мне нравится, когда человек, перенесший рак крови, произносит слово «зато» -— зато у Татьяны внук.
Она не рассказывала про внука, когда болела, но мальчик родился почти день в день с началом лечения. Вернувшись к сыну после первой химии, Татьяна увидела новорожденного и подумала, что, возможно видит его единственный раз. А после второй химии была счастлива, что видит вдругорядь. Курсы Татьяниной химиотерапии совпадали с этапами развития малыша. Вторая химия – пополз. Третья химия – сел. Четвертая химия – встал. Пятая химия – пошел. К концу лучевой терапии -— произнес первые слова. Татьяна рассказывала мне это, и я все тщился сформулировать, почему меня завораживают такие истории – соседство смертельной болезни и новой жизни.
А Татьяна рассказывала и рассказывала. Про то, как ее нахождение у сына очень помогло, невестка смогла выйти на работу, оставляя ребенка на неожиданно поселившуюся у них бабушку. Про то, что вот заболела раком крови и это оказалось вдруг всем удобно и полезно, сплотило семью и обернулось счастьем.
Счастьем! Меня завораживают эти истории. Потому что таких историй может быть гораздо больше – просто зайдите на сайт "Фонда борьбы с лейкемией" и помогите тем, кого можно спасти.