Мой отпуск подходил к концу, когда пришло письмо:
«Дорогой друг! Как ты отдыхаешь? Неужели сидишь в городе? Приезжай лучше ко мне. В семи километрах от Енисейска— Кемь, чудная река! Какие пески на ней, если бы ты знал' А ямы! Щук и окуней навалом. Твоему рпиннингу жаловаться на работу не придется. Есть моторная лодка. Прокачу с ветерком!
Максим.»
Прочитал и воспрянул духом. Значит, еще не все потеряно. Значит, есть на свете место, где не льют дожди, где гуляют окуни, где потрескивают костры. Что с того, что от отпуска осталась всего неделя. На Кемь! На окуневые ямы! На золотой песок!
Через день я сидел рядом с Максимом. За окном стоял не по-летнему темный вечер. Не переставая ни на минуту, хлопала с крыш вода. Убежать от дождя не удалось.
— И у вас льют?
— Льют треклятые,— ответил Максим.— Чура не знают. Но что же мы болтаем? Спать! Спать! Завтра в путь!
— А дождь?
— Уймется. Как ни говори, июль, не осень.
Назавтра, когда сборы подходили к концу, пришел товарищ Максима по работе. Принес ключи.
Разговор гостя с Максимом заставил меня насторожиться.
— Поезжайте на всякий случай куда-нибудь вверх. Назад самосплавом можно,— сказал гость.
— Нет, мы все-таки на Кемь махнем. А на всякий случай я бечевку прихватил,— ответил Максим.
— Как хотите,— неопределенно отозвался гость.
— Ты вот что,— сказал Максим,— покажи-ка лучше, где и что дергать. А там пойдет. Не забывай, что принцип работы двигателей внутреннего'сгорания мне знаком.
«Эге,— подумал я,— кажется, рыбалка предстоит веселенькая. Принцип — дело,хорошее, но далеко ли на нем уедешь»
Максим обратился ко мне:
— А, может быть, ты с мотором знаком? Гм... Какой там у нас?
— «Москва»,— подсказал гость.
— Понятия не имею,— ответил я.
— Значит, буду отдуваться один. Мне только посмотреть, где что дергать.
Полный тревожных дум, я и не заметил, как перетаскал все пожитки в лодку, которая находилась совсем рядом, в проточке, сплошь забитой такими же рыбацкими суденышками. Максим упросил товарища спуститься и показать что и как. Укрывшись дождевиком, они склонились над мотором. Доносился приглушенный разговор: «Если мотор заглохнет... Если прекратится подача горючего... Если...» Наконец Максим отбросил дождевик и сказал:
— Все. Теперь — хоть в кругосветное плавание.— Он весело подмигнул мне,—ничего, мол, не горюй! Но веселость его показалась напускной...
Из обмелевшей проточки мы выходили на веслах. Максим примостился на корме, облокотившись на приспущенный книзу полный таинственной силы бледно-зеленый купол «Москвы»,
— Ну-с,— сказал он, поднимаясь, когда мы вышли из проточки,— попробую.
Несколько раз сжав в кулаке черный, блестящий от воды шланг, он потыкал большим пальцем в какую-то кнопку ниже купола и, обернувшись ко мне, предупредил:
— Держись!
— Валяй! — неуверенно отозвался я.
Максим дернул шнур. Мотор упрямо мотнулся, дрыгнул чем-то в воде и встал на место. Максим дернул еще раз. Потом еще и еще. Могор мотался, дергался, но заводиться не хотел. Максим снял сначала телогрейку, потом шляпу. Мокрые от дождя и пота волосы слиплись. Мотор не заводился.
Отдохнув, Максим снова взялся за шнур, но я знал, что чудес не бывает.
И все же чудо свершилось. Наш крутолобый упрямец неожиданно звонко чихнул. Не давая ему опомниться, Максим изо всей силы снова дернул шнур на себя. В уши ударил надрывный кашель, и я увидел, как затрясся бледно-зеленый купол. Лодка дрогнула и метнулась к берегу. Максим, облапив сразу весь мотор, круто развернул ее и направил вдоль песчаной косы на широкий разлив Енисея. Некоторое время он стоял на корме растерянный и настороженный, потом сел и закричал, заглушая скороговорку мотора:
— Эге-ей! Наша взяла-а-а!
Лодка, вздрагивая и поводя носом, разбрасывала по сторонам прозрачно-зеленую воду. Сладкий клинышек подступил к сердцу: теперь уже ничто не помешает нашему свиданию с красноперыми окунями. На дождь мы махнули рукой, а мотор работает как часики. Десять минут. Двадцать.
Слева сквозь мокрое марево тянется прямая черта невысокого берега. Но вот она разорвалась, и с обеих сторон на нас сразу надвинулись незнакомые мне, загадочные своим нечетким рисунком берега. Максим сбавил ход и прокричал:
— Кемь!
Устье Кеми, закоряженное и тихое, с обрывистыми, будто набухшими от воды берегами, не понравилось мне. Но вот из-за поворота показалась первая песчаная коса. От дождя она сделалась темно-желтой, слегка красноватой, но даже теперь, напитанный влагой, песок тихо светился теплыми красками. Рядом с ним черные отвалы противоположного берега с резкой зеленью спутавшихся и нависших над водой кустарников казались чужеродными и неуместными.
Но такова Кемь. Как день и ночь отличаются ее берега друг от друга. Стоит одному из них выбросить песчаную косу, полную света и тепла, как другой тут же холодно сдвинет брови, насупится и помрачнеет^
Я не отводил глаз от реки. Вот, перекатившись через песчаную мель, вода кругами ходит под срезанным берегом. Здесь обязательно стоят щучки. Вот огромная лиственница, перегородив собою добрую половину реки и обвалив берег, раскорячившись, пьет воду. За ней — глубокий тиховод. Мимо такой благодати окуни не пройдут. Только бы перестал дождь. О моторе я уже не думал.
И вдруг мотор загремел, как землечерпалка. Я обернулся и увидел Максима торопливо дергающим и нажимающим все рычаги и кнопки, какие попадали ему под руки.
Грохот все нарастал. За кормой вспыхнуло и поползло по воде темно-синее облако дыма.
— Глуши! — не выдержал я.
Максим дернул еще какой-то рычажок, и мотор умолк. Темно-синее облако оторвалось от кормы и над самой водой поплыло в сторону.
Максим выпрямился, поморщился и кивнул на весла. Через минуту под днищем зашуршал песок.
— Что случилось?
— Не знаю,— признался Максим и, неожиданно сложив руки рупором, прокричал:
— Эгей!
Прислушался.
— Ну и погодка! Даже эхо под дождевик забралось. А ситуация наша швах. Что делать будем?
— Ремонтировать,— сказал я.
— Ты говоришь об этом так, будто предстоит раскупорить консервную банку. Да будет тебе известно, за всю свою жизнь я не был знаком ни с одним мотором даже на «вы».
— Я тоже,— сказал я.— Но ведь на веслах, хотя мы с ними и на «ты», по такой быстрине не подняться.
— А бечевочка?
— М-да,— поморщился Максим,— придется засучив рукава, пошли!
Стоя в лодке на коленях в очень неудобной позе и придерживая над Максимом брезент, я вспомнил его письмо. Вспомнил обещания: окуневые ямы, уху, пирог... Я мог представить тогда что угодно, только не себя вот таким онемевшим от неудобной позы и сырости, добравшейся до костей.
— Ну что там? — спрашивал я время от времени, чтобы хоть как-нибудь разогнать грустные мысли. Иногда я думал: «А ведь и он устроился без особого комфорта».
Максим стоял по колено в воде, придавленный сверху намокшим брезентом, который стеснял его движения и мешал дышать.
Через час я предложил:
— Может, здесь порыбачим?
—Здесь мы даже не вспомним запах ухи,— ответил Максим.— Нам обязательно надо подняться до Черной косы.
Еще через час я спросил:
— А что если на Енисей спуститься...
— Только на Черную косу.
А дождь все шел. Окуневые ямы стали казаться несбыточной мечтой...
Не знаю, помогли ли Максиму знания принципа работы двигателей внутреннего сгорания или пригодилась консультация товарища, только мотор и на этот раз сдался. А когда мы снова понеслись по реке, грустные мысли 'будто выдуло встречным ветром.
Кемь прижимала лодку то к одному, то к другому берегу, будто спрашивала: «Ну как?» — «Красиво»,— отвечал я мысленно.— «Это что еще! — извивалась Кемь.— Ты посмотри на меня, когда солнце выглянет...»
Солнце. Я не видел его в течение всего отпуска. Можно было подумать, что его отпуск день в день совпал с моим.
Миновали так называемую Первую избушку. С завистью смотрел на рыболовов, суетившихся около нее. Через час миновали Вторую. Она стояла вся в зелени в устье не то речки, не то небольшой проточки на самом берегу. Над покосившейся крышей курился дымок. Перед соблазном оказаться через минуту в тепле устоять было трудно.
— Погреемся! — прокричал я Максиму.
Он, зажмурив глаза, отвернулся в сторону.
— Теперь недалеко.
И добавил газу.
Но вот лодка резко повернула к берегу и на полном ходу врезалась в песок.
Приехали. С минуту я сидел неподвижно, наслаждаясь тишиной и покоем. Наконец-то можно размять одеревеневшие ноги, развести костер, сварить чай...
Продолжение следует...
Еще больше интересного о рыбалке и охоте на сайте velesovik.ru и в нашей группе Вконтакте.
Приглашаем Вас отправиться в удивительный мир рыбалки и охоты в любое время и в любую погоду.
