Культура
Иван Охлобыстин, режиссер, писатель, актер, журналист
Смерть и красота
Cмерть и красота постоянно присутствуют в моем творчестве. Разумеется, мы смеемся, это позволительный стеб, потому что мы смеемся, в первую очередь, всегда сами над собой. Мы не имеем права смеяться над другими, не сделав первого.
Я здесь коротко излагаю возможное развитие отдельно взятой судьбы, которая приведет его к пониманию, что он относится к величайшей культуре, на которую возложена обязанность мироспасения. Я максимально облегчил описательный момент, чтобы сохранить динамику, потому что сама по себе мысль шокирующая.
Она дискредитирована сумасшедшими, нет ничего плохого в том, что человек может чувствовать ответственность за весь мир. Я вообще уверен, что русскому человеку это свойственно.
Молодой человек попадает в наше довольно сытое время, выросло несколько поколений, не испытавших дискомфорта. Соответственно, не переживших стрессовые ситуации, которые из тебя делают взрослого человека. И поэтому позже женятся. Это неплохо, они поженятся обязательно, каждому рыцарю своя битва.
У нас периоды государственного развития наступали после большой войны. Заканчивается большая война, у нас идет взлет технический, культуры, появляются новые течения, какой бы век не был, начиная с 16-го примерно так и было. А потом начинается усталость от самих себя, то есть эльфийская болезнь, они все время уплывали на свой остров, в неведомые края. Оставляли этот мир, и у них всегда была печаль, что они не могут закрепиться в этой созданной красоте. И опять большая война, и опять необходим рывок, необходимое спасение мира позволяет сделать этот рывок. Это не хорошо и не плохо. Хорошо это назвать безнравственно, потому что люди погибнут. Плохо назвать нельзя, потому что это естественно. Вся история нашего государства это подтверждает. Это природа.
Война и мир
Еще Толстой посвятил этому огромное произведение. Это два разных мира, в которых человек проявляет себя, это калька, которая выявляет все, что в тебе есть, раскрывает тебя, как музыкальную шкатулку, самую главную твою внутреннюю мелодию заводит.
Война проходит здесь довольно деликатно, потому что я считаю, что писать книги о войне позволительно либо в документальном варианте, либо тот, кто участвовал, в описательном варианте, историческом, либо по прошествии определенного времени, когда пройдет первая боль потерь, но нельзя из это делать развлекалово. Война – это грязь, война – это убийство, война – это насилие, война – это абсурд, война – это плохо.
Череда вероятностей
Я не страдаю психическим аномалиями и, к сожалению, не облагорожен излишним романтизмом. Но все-таки не могу не заметить, что та же Индонезия страдает, но она не отличалась морально нравственными категориями. Там мальчик переделывался в девочку, они до такой степени стали элементом туризма и продажи, деньги смывают, как лава, все накопления, и культурные, и душевные.
Я приверженец биоцентристской теории Роберта Ланца. Я считаю, что мы существуем во взаимодействии, на уровне атомарного «все со всем». И мы из себя представляем, в первую очередь, череду счастливых вероятностей.
Вот летишь на самолете, и ночью города, как грибницы. Мы и есть грибницы, мы часть этой природы. Да, мы обладающие сознанием, уже способны выйти за границы этой атмосферы. Но с другой стороны, найдем ли мы что-нибудь за границами этой атмосферы? Ведь по биоцентристской теории вся Вселенная была создана, чтобы создать наш уникальный маленький земной мир, где создатель Азъ есмь. Он постигает сам самого себя. Он смотрит нашими глазами. Мы же по образу и подобию. Это под все риги религиозной конструкции подходит, это не религия, даже не философия, футурологический набросок.
Я считаю, что когда накапливается в человеческом обществе определенный уровень нетерпимости, зла, глупости, то это будет реализовано и в общественном варианте, и в природном варианте, и на уровне человеческом, семейных, личностных отношений. Это сразу взрывается везде. И война, кстати сказать, яркое тому подтверждение.
Очищение через смерть
Самураи были правы, что в своем кодексе первое, что утверждали, – если у тебя есть возможность выбирать, выбирай всегда смерть. А почему? Со стороны это позерство. Все очень просто. Если бы мы серьезно рассуждали, принимая то или иное решение каждый раз до такой степени серьезно, мы бы не делали ошибок. Потому что мы можем проехать на красный свет в надежде, что пронесет, но если мы будем в этот момент думать о смерти, мы не проедем на красный свет.
Знания системны, еще Гермес говорил: что наверху, то и внизу. Единственное, что спасает, это возможность. Мы живем тем, во что мы верим. Мы претерпеваем те страдания, которые нам приносят страдание, а не удовлетворение.
Звездность
У меня такое окружение золотое, кого ни возьми из компании, из друзей, которые за десятилетия накопились. Они очень разные, из разных областей: автослесарь, милиционер, какой-то разбойник, певец, музыкант, психиатр, пациент этого психиатра, сосед – каша, короче говоря. Но они все обладали уникальными человеческими достоинствами. Если у меня что-то и есть, то это ощущение, которое мне удается передать, наверное, как-то мистически, ощущения вот этой компании, которая за мной стоит.
Скажем так, ни один из нас не идеал, но себя я лучше знаю. Я не достоин такой степени веры, которую люди испытывают ко мне. Я думаю, что эта вера принадлежит моим друзьям, которые за моей спиной. И девчонки, и ребята, все, кто присутствовали в моей жизни. Мне просто везло. Это моя сила в силе, как у джедаев.
Ольга Калашникова, автор программы «Позитивный заряд» на Радио Медиаметрикс
Полный текст интервью на mediametrics.ru