Отношение к пограничникам в Советском Союзе было особенным. Ведь они – смелые и мужественные парни, готовые в любой момент первыми принять на себя вражескую агрессию.
При этом, увидеть советского пограничника за работой удавалось далеко не каждому жителю страны. По официальной статистике в 1985 году за границу выезжало 2,8 млн. граждан СССР. Чуть более процента населения. Остальные 99% могли получить представление об их работе только по кинофильмам.
Первая, на моей памяти, встреча с советскими пограничниками произошла, когда мы с мамой и младшим братом ехали к отцу в ГДР. Впечатление было довольно сильным. Помню, что подумал: «Их, наверное, по внешним данным отбирают, не хуже, чем в почетный караул у мавзолея». Все – как на подбор: стройные, подтянутые, с приятными чертами лица. Еще я обратил внимание на безукоризненную речь. Встречались солдатики с явно азиатской или кавказской внешностью, но и они говорили по-русски без малейшего акцента, а главное – грамотно. Всем своим видом солдаты-пограничники показывали, что все здесь серьезно. При этом, ни намека на грубость или превосходство. Вполне себе доброжелательные парни.
Брат мой по дороге от Москвы до Бреста подружился с девочкой из соседнего купе. Им было по семь лет. Перед началом пограничного контроля всех попросили оставаться на своих местах. Купе, где ехала девочка, было перед нашим по ходу досмотра. Пока сержант листал наши документы, прискакала подружка брата (у них же уже все закончилось), села на полку и шепчет ему на ухо: «А мама золото спрятала в сумочку, и дядя не нашел!» Не нужно было обладать музыкальным слухом, чтобы это услышать. Сержант спокойно закончил проверку наших документов, поставил штампы в паспорта и, выйдя из купе, повернул направо – в купе девочки. Всю семью сняли с поезда на личный досмотр.
В целом, эксцессов во время пограничного контроля я больше не помню. Таможенники приносили больше волнений и проблем. То одно нельзя везти, то другое. Чаще всего, запрещенными к ввозу в СССР оказывали какие-нибудь продукты – с точки зрения требований санитарного контроля. Причем, никто никогда не знал заранее: что именно в этот раз окажется под запретом. Таможенники предлагали уничтожать продукты на месте. То есть – съедать. И начиналась всеобщее угощение. Все друг-другу предлагали колбасу, апельсины или еще что-нибудь – что сегодня оказалось запрещенным к ввозу. Мы так как-то попали на копченую колбасу. В прошлый раз везли без проблем, а в этот – даже двести грамм н разрешили провезти. Бегали – угощали соседей.
Польшу проезжали транзитом. Польские погранцы садились в поезд в Бресте и выходили во Франкфурте. Ночью, пока поезд катил через Польшу, заходили в купе, проверяли документы и ставили свои красные восьмиугольные штампики. В глаза бросалось различие меду ними и нашими. И расхлябанность во внешнем виде и, даже, пофигистское отношение к своим обязанностям. А что, собственно? Старший брат СССР все проверил и проконтролировал. О чем беспокоиться?
В нашем купе ехал старший лейтенант на верхней полке. Сразу после Бреста он ушел куда-то. Вернулся ночью никакой. С трудом влез на полку, сняв только обувь, и мгновенно вырубился. Через какое-то время приходит поляк-пограничник. Посчитал всех, наши документы посмотрел, попытался разбудить пьяного старлея. Не получилось. Ну никак! Поляк задумчиво посмотрел на него, потом шлепнул свой штамп на пятку, торчавшую с полки, и пошел.
Граница – на замке. На нашем, советском, замке!