Крохотный гном всегда найдет сладкое. И неважно, далеко ли, близко ли заветная конфета, она будто светится мерцающим светом, когда кроха-гном закрывает глаза.
Синим светится мармелад, даже клубничный или малиновый. Синий цвет на вкус мягкий и тянется.
Оранжевым искрятся ириски. Если они те самые, что тянутся под напором маленьких гномьих зубиков, те самые, что оставляют на языке жарено-сливочный след и мнутся так соблазнительно-податливо перед тем, как растаять, то оранжевый распадается звездочками в густой мгле за закрытыми веками. А те, что долго прятались от гномьих пальчиков и стали твердыми, как полированные деревяшки, светились ровным игрушечным светом.
Зефир был бледно-розовый. Мама пересыпала его сахарной пудрой, выкладывала на шуршащую бумагу в жестяные коробки с блестящими ленточками. Если представлять его цвет, то он был похож на нежность неба перед самым рассветом, а иной раз становился насыщенным, как цвет любимой маминой кофточки. Зефир прятался в самой глубине шкафа, и неясно было - его достали, потому что праздник, или праздник - потому что достали зефир.
Шоколад был красный, пряники - зеленые. Гном всегда находил сладкое и дарил его детям. И маленькая жилетка, вся из карманов, топорщилась от монпансье и хрустящих вафель. "Дарить сладкое - дарить радость", - говорила мама. "Она права" - думал гном.
Подписывайтесь на мой канал!!!