В прошлом году я написал текст об одном из заметных большевицких лидеров - Леониде Красине, которого в советское время старались больше подавать как "одного из первых дипломатов молодой Страны Советов". Но уже в наше время стали показывать его с совершенно другой стороны - как одного из опаснейших главарей террористов.
Хотелось бы сделать несколько дополнений к предыдущему тексту и побольше сообщить информации о деятельности сего с виду интеллигентного господина.
В январе 1905 года при Петербургском комитете РСДРП была создана Боевая Техническая Группа, которую возглавил инженер Леонид Красин, большевик по своей принадлежности. По решению III съезда РСДРП (в основном, большевицкого), проходившего в Лондоне, с конца апреля по начало мая 1905 года, БТГ перешла в прямое подчинение ЦК партии. К тому же на этом съезде высказались за заключение с эсерами "временных практических соглашений" (у эсеров, как известно, уже была своя Боевая Организация - довольно известная своими громкими терактами террористическая группа).
БТГ занималась подготовкой террористических актов, снабжением оружием боевиков, изготовлением взрывчатки и экспроприациями - то есть разбойными нападениями для пополнения партийной кассы. Члены группы убивали полицейских. пограничников и просто обычных мирных граждан, обычных русских людей. В 1934 году в СССР вышла книга, составленная Софьей Марковной Познер, где деятельность БТГ была раскрыта достаточно неплохо - там описываются сотрудничество с финскими и латвийскими сепаратистами, проблемы изготовления бомб и прочее. Вот что в ней сообщается о Красине:
«Леонид Борисович Красин всегда напряженно следил за всей нашей работой. Несмотря на поездку «Омеги» в Македонию, давшую благоприятные результаты, Леонид Борисович, воспользовавшись привезенными связями, поручил мне поехать в Софию и затем в Париж для закупки запалов с гремучей ртутью, бикфордова шнура и организовать транспорт их в Россию. Он вместе со мной виделся с влиятельным членом конституционной партии в Финляндии доктором Тёрнгрен и с одним из лидеров активистов известным адвокатом Гуммерус. Оба свиданья дали блестящие результаты. Красин завоевал их симпатию, и они во всем пошли нам навстречу. Транспорт наладился. В шхерах нашими химиками были поставлены опыты со взрывами бомб».
В конце 1905 года в Скандинавии прошли встречи большевиков с членами финской умеренной оппозиции по вопросам сотрудничества. Представителями большевицкой партии были лидеры БТГ Буренин и Красин. Принимал участие в нелегальной доставке оружия из-за границы через Финляндию. Подельники Красина Литвинов и Буренин принимали участие в закупке оружия для парохода "Джон Графтон", инициатором идеи которого был японский полковник Акаси Мотодзиро.
Кстати немного о Николае Евгеньевиче Буренине. Родился в 1874 году в Петербурге в купеческой семье. Окончил коммерческое училище и три курса Академии художеств. С 1901 года - активный участник революционного движения. Пользуясь наличием у семьи имения в деревне Кирьясало на границе с Великим княжеством Фиинляндским, регулярно провозил оттуда нелегальную литературу и оружие, переправил через границу делегатов IV и V съездов РСДРП. Член РСДРП с 1904 года, имел кличку "Герман". Выполнял и другие нелегальные поручения партии: создавал подпольные типографии и склады подрывной литературы, устраивал явочные квартиры, доставал средства на партийные цели. Являлся одним из организаторов БТГ при ЦК РСДРП, соратник Красина по нелегальным операциям. 28 февраля 1905 года Петербургский комитет большевиков вынес решение «избрать особое лицо, заведующее вооружением...», которым стал Буренин. В 1906 году сопровождал Максима Горького и его сожительницу Марию Андрееву во время поездки в США для сбора финансовых средств в качестве связного РСДРП(б). В Америке по вечерам играл для писателя на фортепиано (был профессиональным музыкантом и аккомпанировал самому Шаляпину, коллекционировал ноты). Мало того - своими рассказами о жизни рабочих вдохновил Горького на написание романа "Мать", начатого в Америке. Буренин неоднократно подвергался арестам. После захвата власти большевиками работал в Наркомвнешторге и в Комиссариате театров и зрелищ, позже — в театральном отделении при отделе народного образования Петроградского совета, затем в торгпредствах в Финляндии и в Германии. С 1935 года - персональный пенсионер, член Союза писателей СССР, написал мемуары ("Памятные годы"). Умер в 1962 году в Ленинграде.
Как я ранее писал, в конце января 1906 года петербургская дружина БТГ организовала нападение на трактир "Тверь" в Прогонном переулке напротив Семянниковского (Невского судостроительного) завода, где собирались рабочие-судостроители, член "Союза Русского Народа". Террористы закидали трактир бомбами, а выскакивавших оттуда безоружных людей они расстреливали из револьверов. двое погибли, более двадцати получили ранения. Те самые "погромщики", как именовали презрительно членов СРН, стали сами жертвами злодейского и подлого нападения. Стоит отметить, что в то время между черносотенцами (как принято именовать членов СРН) и революционерами шла самая настоящая война, особенно в районе Семянниковского завода.
БТГ была непосредственным образом причастна к попытке покушения на Петра Аркадьевича Столыпина, совершённой 25 августа 1906 года на даче премьера на Аптекарском острове в Петербурге. Этот теракт осуществили эсеры-максималисты. Пострадало при взрыве более 100 человек, из них 32 погибли (27 погибло на месте, остальные умерли в больнице от тяжёлых ранений). Пострадали дети Петра Аркадьевича, его двенадцатилетняя дочь Наталья (осталась инвалидом) и трёхлетний сын Аркадий. Сам Столыпин отделался лишь ушибами - от смерти его спас ценой своей жизни адъютант генерал Александр Замятнин. Взрывные снаряды для террористического акта изготовил Владимир Лихтенштадт (отсидел за это в тюрьме, а во время гражданской войны взят в плен белыми и расстрелян) в динамитной мастерской БТГ на московской квартире Максима Горького. Охраной мастерской руководил Камо (Симон Тер-Петросян).
В Баку, прежде, Красин руководил подпольной типографией "Нина". Ранее он предлагал доставлять газету к нему в Баку через Турцию и Иран, но вскоре поступило куда более интересное предложение - печатать часть тиража в Баку и распространять по России. Для этой цели как раз пригождается "Нина" - вершина конспиративного искусства Красина. Наборщики доставлялись в неё из Тифлиса, ночью и через систему подземелий доставлялись уже к цели назначения. Попасть туда незнающему человеку было невозможно, а на электростанцию - очень и очень сложно. Мало того, Красин предпочитал "дурачить в открытую" - и вошёл в доверие к местным властям, дружил с жандармами и имел благоволение самого губернатора. для всех он был инженер-электротехник, человек нужный и полезный - тем более, что эту свою функцию он выполнял честно. Но власти даже и не догадывались. кто скрывался под личиной сего респектабельного господина.
Там же, в Баку, он использовал в своих целях актрису Веру Комиссаржевскую, которая была на гастролях. Вот что пишет об этом в её биографии Валерия Носова:
А Комиссаржевская продолжала свой нелегкий путь по России. В Баку в то время строилась электростанция для электрификации нефтяных промыслов. Руководил большой и трудной работой еще совсем молодой инженер, два года назад, после возвращения из ссылки, закончивший институт, Леонид Борисович Красин.
«В скором времени, — писал Красин в своих воспоминаниях, — чуть ли не все наличное ядро бакинской социал-демократической организации очутилось на моей электрической станции».
Один из членов этой организации, бесстрашный Ладо Кецховели, стал хлопотать об устройстве подпольной типографии. Сбор средств для нее поручили Красину.
В поисках этих средств Красин решил обратиться, как это делали студенты в Петербурге, к приехавшей на гастроли Вере Федоровне. Человек решительный и смелый до дерзости, он явился неожиданно в гостиницу артистки и, представившись, просто спросил:
— Вы революционерка?
Гость был статен, красив, прекрасно одет, внушал доверие, но вопрос был так резок и неожидан, что Вера Федоровна не нашлась, что сказать, и только кивнула головой.
— В таком случае у нас к вам просьба — выступите на особенном концерте, который мы специально организуем для вас… Закрытый, только для избранной публики. Билеты — по пятьдесят рублей. Жандармский полковник — ваш поклонник, у него огромная квартира, там и устроим концерт…
«Он говорил со мной таким тоном, словно я ему подчиненная, — рассказывала потом Комиссаржевская А. Н. Тихонову, явившемуся к ней с письмом от Красина по такому же поводу. — Успех был полный. — Я пела, читала, даже танцевала тарантеллу. В антракте мне поднесли букет… из сторублевок. Леонид Борисович, веселый, во фраке, понюхал букет, смеется: «Хорошо пахнет». И — мне на ухо: «Типографской краской пахнет!» После концерта у меня в уборной — вся местная знать. Благодарят, целуют мне руки. Леонид Борисович стоит в сторонке, ухмыляется. Распорядитель вечера подносит мне на блюдце выручку с концерта — несколько тысяч. Деньги перевязаны розовой ленточкой с бантом… Через несколько дней Леонид Борисович уехал с ними за границу — покупать типографию. Я ему говорю: «Вы бы Мне хоть розовую ленточку оставили на память!» Смеется: «И так не забудете!»
В сборе денег для партийной кассы помогал Красину не один Александр Николаевич Тихонов.
Во время гастролей в Киеве, чуть позже, Красин, или Никитич по подпольной кличке, прислал к Вере Федоровне Глеба Максимилиановича Кржижановского. В воспоминаниях Красина рассказ Кржижановского об этом посещении знаменитой артистки записан так:
«Она только что закончила свой триумф на киевской сцене. Вся лестница вестибюля ее гостиницы заставлена цветами. В приемной целая свора «почитателей таланта», терпеливо ожидающих аудиенции. Неладно чувствую себя в своем потертом облачении в этой фешенебельной толпе. К тому же ведь предстоит на первое знакомство нечто вроде «ограбления»… Передаю лакею мнемоническую записочку Никитича, и — о чудо! — немедленный прием с приказом никого больше не принимать за нездоровьем великой артистки… А передо мной не артистка, а женщина-товарищ с прекрасными глазами на усталом, болезненном лице. И мы целый час беседуем с ней о наших делах… вся неловкость положения сразу куда-то улетучивается…»
Закончив гастроли, Вера Федоровна, как всегда, уехала отдыхать к отцу в Италию.
Таким образом мы видим. что большевики были самыми настоящими террористами и бандитами, которые угрожали стабильности государства, которые вели вместе с другими революционными организациями самую настоящую войну против России, против русского народа. И мы должны об этом помнить.
ДОПОЛНЕНИЯ.
1. Семён Либерман. Дела и люди (На советской стройке)
"По этому поводу вспоминаю, как однажды в салон-вагоне Красина, где находились также Радек и Горький, Красин с насмешкой заговорил об этих «строителях» новой России. Тогда Горький ответил:
- Русский мужик вырос корявым. Надо его пропустить через машину, сломать его кости, чтобы они как следует крякнули, вправить их правильно, - и тогда Россия станет тем, чем она должна быть.
Слова его встретили полное сочувствие всех присутствующих".