Исполняющий редактор интернет-издания Defense One Кевин Барон разместил в нем свою статью, посвященную решению Дональда Трампа вывести американские войска из Сирии. Барон считает, что, как главнокомандующий вооруженными силами страны, Трамп просто разорвал 17-летние планы по борьбе с терроризмом, предложив вместо этого какую-то свою странную смесь из тезисов и лжи. «Песок и смерть» — вот что такое Сирия для президента Дональда Трампа, который поклялся вывести американские войска и поддерживать в истерзанной войной стране партнеров Америки. Афганистан, очевидно, для него также не стоит большего. На заседании кабинета министров президент сказал, что он рад позволить Талибану и ИГИЛ сражаться друг с другом без американских войск на своем пути.
Это то, чего хочет Трамп. Во время заседания он насмехался над генералами, желавшими, чтобы американские войска продолжали сражаться с обеими группировками террористов, так как они делают это по просьбе Афганистана, наряду с афганскими силами безопасности, на строительство которых США потратили 17 лет. Трамп не упомянул, что сирийцы или афганцы хотели бы для себя. Он также не раскрыл того, чего хотели бы его прошлые или будущие секретари обороны, Объединенный комитет начальников штабов или командиры подразделений, кроме того, что они хотели бы остаться и сражаться вместе со своими партнерами.
После отставок, прошедших в течение почти двух лет, таких как министра обороны Джима Мэттиса, начальника штаба Джона Келли и советника по национальной безопасности Макмастера, Трамп внезапно решил остановиться. В прошлом месяце он частично или полностью отверг наиболее важные продолжающихся военные вмешательства США в мире, отказавшись от боевых действий в Сирии и «стратегии в Южной Азии», которую он неохотно объявил в сентябре 2017 года. Более того, он фактически разорвал Стратегию национальной обороны, а также план противодействия Китаю и России, который бывший министр обороны Джим Мэттис одобрил всего три месяца назад.
Вместо этих стратегий Трамп предложил какую-то свою странную смесь тезисов. «Я имею в виду, что я единственный человек в истории нашей страны, который действительно может уничтожить ИГИЛ. Скажем, мы возвращаем войска домой в течение определенного периода времени — я никогда не говорил, что это будет быстро, но в течение определенного периода времени. Ведь все отдают мне должное за уничтожение ИГИЛ», — сказал Трамп, когда кабинет молча слушал его во время телевизионной части их встречи в Белом доме. «Итак, мы делаем это, и мы говорим, что мы собираемся вернуть войска домой, по месту приписки. Я проводил кампанию по этому вопросу в течение долгого времени, прежде чем я выиграл, большую часть своей кампании: я хочу вернуть наши войска из бесконечных войн. У нас бесконечные войны. Они уже на протяжении 19 лет. Но я собираюсь привезти их домой из Сирии».
С этим главнокомандующим ничего не ясно. После своего вступительного слова Трамп начал отвечать на вопросы журналистов. Через несколько мгновений, он стал противоречить себе, уверяя, что американские войска не покидают Сирию полностью, не уходят слишком рано («мы медленно возвращаем людей»), и не оставляют курдские партнерские силы. «Мы хотим защитить курдов», — сказал он, не уточнив как. «Мы продолжаем бороться. Мы никогда никого не подводили. И было много неправильных толкований, но я думаю, что вы увидите в конце, что это работает», — сказал Трамп о военной поддержке Соединенными Штатами Сирийских демократических сил. «Но мы все делаем правильно. И во многих отношениях это очень интересно, потому что мне нравится побеждать. Когда я захватил Сирию, в Сирии царил беспорядок».
Трамп уволил аналитиков, которые утверждали, что его порядок вывода войск выгоден России и Ирану. «Им не нравится, что мы уходим, потому что мы нокаутировали ИГИЛ. Пусть они тоже сражаются с ИГИЛ. Мы тратим на это все свои деньги. Я хочу тратить деньги только в нашей стране», — подчеркнул Трамп. Но следующая строка Трампа была самой резкой: — «Сирия давно потеряна. Она была давно утеряна. И, кроме того, мы говорим о «песке и смерти». Именно об этом мы и говорим. Мы не говорим об огромном богатстве. Мы говорим только о «песке и смерти». Другими словами, по логике Трампа, если бы Сирия обладала более ощутимыми богатствами (он не определил, какими, но предположительно каким-то ресурсом, приносящим пользу американскому кошельку), тогда стоило бы продолжать отправлять туда войска в смертоносную военную миссию. Богатство! Не власть. Не стратегическое преимущество. Не права человека. Не человеческая жизнь. Богатство!
Трамп не говорил, что он видел в Сирии жизненно важное геополитическое положение, или им был бы сделан кивок в сторону Женевского мирного процесса по Сирии, который должен определить политическое будущее страны и переписать ее конституцию, или он видел бы конец режима Башара Асада, или создание дружественной оси США-Сирия-Ирак, которая могла бы стать барьером на пути региональных гегемонистских устремлений иранского режима. Трамп ничего этого не видел. Он видел только «песок и смерть». Замечаний от президента на его первом заседании Кабинета министров в 2019 году было больше, чем просто еще один потрясающий поток сознания. Они были не чем иным, как полным осуждением оборонной стратегии его администрации и контртеррористической стратегии США за последние 17 лет. Все кончено. Афганистан, Сирия и многолетний этап борьбы Пентагона с терроризмом за рубежом, где он живет и дышит, закончились.
Трамп и его сторонники заявили, что президент делает только то, что он обещал два года назад на выборной кампании. Но он обещал две совершенно разные вещи. Он обещал победить терроризм, а также вернуть войска домой. И то, и другое невозможно одновременно, и первое должно произойти первым. Командиры специальных операций в Сирии заявили еще до того, как Трамп вступил в должность, что они обеспокоены тем, что у него не будет терпения для их планов построить иностранных боевиков в прокси-профессиональные армии и силы. Их страхи возрождаются. Если Соединенные Штаты сталкиваются с большей стратегической конкуренцией, нарушением международного порядка и угрозами более сложными, чем когда-либо, разве они не хотели бы иметь передовую военную и дипломатическую армию а-ля «мир через силу» Рональда Рейгана? Как и собственная стратегия национальной обороны Трампа, провозглашенная им три месяца назад. «Мы сталкиваемся с растущими глобальными беспорядками, характеризующимися упадком в давно установившемся международном порядке, основанном на правилах, что создает более сложную и неустойчивую обстановку в области безопасности, чем та, которую мы испытывали в последнее время», - подчеркивал он сам. Как об этом говорится во втором абзаце титульного листа национальной стратегии безопасности (NDS). Безусловно, NDS смещает приоритеты обороны с терроризма на геополитические национальные государства. Но она предписывает смену, а не заброшенность. И в некоторых регионах, особенно на Ближнем Востоке, план Трампа свидетельствует, что власть на местах часто идет рука об руку с терроризмом.
Если Иран является страной, «дестабилизирующей регион посредством ядерного оружия и поддерживающей терроризм», как об этом говорится в NDS немного дальше, а также «ведет борьбу по всем направлениям» путем «создания дуги нестабильности и борьбы за региональную гегемонию через спонсируемую государством террористическую деятельность, развивая сеть прокси-сил и снабжая их ракетами», то, разве США хотят больше власти и влияния в этом регионе? Вовсе нет, они просто хотят, чтобы Иран свернул свою деятельность.
Иными словами, NDS предлагает список целей безопасности. Военно-дипломатическая миссия США в Сирии обслуживает почти все из них, в том числе:
— сохранение военных преимуществ совместных сил как на глобальном уровне, так и в ключевых регионах;
— сдерживание противников от агрессии против наших жизненно важных интересов;
— предоставление межведомственным партнерам США возможности продвигать в регионе влияние и интересы США;
— поддержание благоприятного регионального баланса сил на Ближнем Востоке;
— защита союзников от военной агрессии и укрепление партнеров от принуждения, а также справедливое распределение ответственности за общую оборону;
— предотвращение или сдерживание противников и негосударственных субъектов от приобретения, распространения или применения оружия массового уничтожения;
— предотвращение направления или поддержки террористами внешних операций против Соединенных Штатов и американских граждан, а также союзников и партнеров за рубежом.
Решение Трампа вывести наземные войска из Сирии игнорирует все это. Критики утверждают, что, попросив Турцию попытаться заполнить пустоту, Трамп отказывается от мощной американской проверки всех этих угроз. Кроме того, США стремятся блокировать Россию и Иран, оккупируя такие пространства, как Сирия. В NDS говорится о том, что «с нашими союзниками и партнерами мы будем бросать вызов конкурентам, маневрируя в неблагоприятных позициях, срывая их усилия, исключая их варианты, расширяя наши собственные и заставляя их противостоять конфликту в неблагоприятных условиях». С небольшим контингентом войск в 2500 человек наряду с Сирийской свободной армией Соединенные Штаты делали все эти вещи.
Решение Трампа по Сирии является его и только его решением. Он далек от стратегических планов или концепций, пропагандируемых его собственной администрацией и военными лидерами. Он не выходит из Сирии с тем, чтобы изменить приоритеты американских военных ресурсов. Он не сказал, что войска необходимы для борьбы с более насущными угрозами в других местах, или что страна не может позволить себе платить за военные операции, или что вывод этих войск имеет большую стратегическую ценность. Он сказал, что любит более выгодные сделки, то есть меньше платить за зарубежные миссии. Трамп предложил, чтобы противники США сражались бы друг с другом на одном и том же пространстве Земли. Может быть, это был бы лучший шаг. Возможно, но только если эти враги будут сражаться друг с другом до смерти. Талибан и ИГИЛ в Афганистане. Или ИГИЛ, Асад, Россия и Иран в Сирии. Но, в конце концов, одна из этих сторон победит и будет править либо силой, либо в долгожданном партнерстве. Но США там не будут ни игроком, ни партнером, и уж, конечно, не лидером.
Стратегия национальной обороны, которую Мэттис одобрил для Трампа, не является законом. Это путеводитель. Сотрудники Пентагона отмечают, что в нем определены три «направления усилий», или цели. Одна из них это «укрепление альянсов по мере привлечения новых партнеров». Отказавшись от Сирии, Трамп делает обратное. Лидеры Пентагона должны будут перестроиться, чтобы быстро следовать за своим главнокомандующим. Союзники США пытаются решить, заполнить ли американскую пустоту за рубежом. Свободная сирийская армия и другие силы-партнеры США уже выбирают свои наименее плохие варианты, включая соглашения с Асадом, диктатором, который связан с Россией и Ираном. Вместе они будут бороться с ИГИЛ, как и хотел Трамп. И они будут строить постконфликтное будущее на благо себя, а не США. Критики неоднократно писали, что за США наблюдают другие страны. Боевики тоже внимательно следят за тем, как долго длится приверженность Вашингтона своим обязательствам. Они видят, насколько хорошо слово американского командира. Теперь они знают. Американские командиры и дипломаты могут давать обещания. Но сейчас есть только один главнокомандующий: Дональд Трамп.