Издательство «АСТ» в декабре выпустило роман Гейл Ханимен на русском языке. Он рассказывает об Элеанор Олифант, бухгалтере из Глазго, которая ведет довольно странную жизнь с полком скелетов в шкафу, но считает, что с ней все абсолютно нормально.
Книга обещает стать большим литературным событием в нашей стране вслед за остальным миром. Нам в «Площади Свободы» кажется, что ее стоит прочесть. Вот убедительные доказательства в виде нескольких отрывков.
«По пятницам после работы я не сразу иду на автобусную остановку, а сначала отправляюсь в супермаркет «Теско» за углом и покупаю пиццу «Маргарита», немного «Кьянти» и две большие бутылки водки «Глен’з». Когда прихожу домой, съедаю пиццу и выпиваю вино. Потом добавляю немного водки. В пятницу мне много не надо, лишь каких-то пару глотков. Обычно в три часа ночи я просыпаюсь на диване и бреду в кровать. Оставшуюся водку выпиваю в течение выходных, растягивая на два дня так, чтобы не быть ни пьяной, ни трезвой. Время до понедельника тянется долго.
По телефону мне звонят редко — от этого звука я подпрыгиваю, — чаще всего только для того, чтобы поинтересоваться, не всучили ли мне по ошибке страховку по выплате кредитов. Я шепчу им: «Я знаю, где вы живете», и очень, очень аккуратно кладу трубку. Если не считать всякого рода работников, в последний год в моей квартире не было никого — я очень неохотно пускаю других представителей рода человеческого на порог, разве что им нужно снять показания счетчика. Думаете, так быть не может, да? Я же ведь существую, не так ли? Хотя порой мне действительно кажется, будто меня нет, будто я лишь плод собственного воображения. Временами связь с землей ощущается настолько слабо, что нити, соединяющие меня с этой планетой, становятся тонкими, как паутина. Мощный порыв ветра мог бы сорвать меня, я взмыла бы в воздух и улетела, словно былинка одуванчика.
С понедельника по пятницу эти узы немного крепчают. В офис без конца звонят клиенты, чтобы обсудить очередной кредитный лимит, и присылают электронные письма с подробностями контрактов и смет. Если я не приду, коллеги — Джейни, Лоретта, Бернадетта и Билли — сразу это заметят. Через несколько дней (я часто задавалась вопросом, через сколько именно) они забеспокоятся, почему я не позвонила и не сообщила, что заболела (это на меня непохоже), а потом откопают в базе данных сотрудников мой домашний адрес. Думаю, в конечном итоге они обратятся в полицию, правда? И что же, полицейские выломают входную дверь? Обнаружат меня и прикроют лица, задыхаясь от вони? В офисе это даст пищу для разговоров. Они меня ненавидят, но моей смерти все же не желают. Я, по крайней мере, думаю так».
«Я включила свой компьютер и ввела пароль, но он вдруг завис. Я выключила его и включила опять, однако на этот раз дело даже не дошло до пароля. Досадно. Я отправилась на поиски Лоретты, нашего офис-менеджера. Она чересчур высокого мнения о своих административных способностях, а в свободное время мастерит уродливые украшения и потом продает их всяким идиотам. Я сказала, что у меня сломался компьютер и что связаться с нашим системным администратором Дэнни мне не удалось.
— Дэнни у нас больше не работает, — сказала она, не отрывая от монитора глаз, — вместо него теперь другой парень, Рэймонд Гиббонс? Мы взяли его месяц назад?
Она произнесла это таким тоном, будто я должна была об этом знать. Все так же не глядя на меня, Лоретта написала его полное имя и добавочный телефон на стикере и протянула его мне.
— Большое спасибо, Лоретта, — сказала я, — ты, как всегда, оказала мне огромную услугу.
Она, конечно же, пропустила мои слова мимо ушей.
Я набрала номер, но услышала лишь автоответчик: «Привет, Рэймонд здесь, но его нет. Он как кот Шредингера. Оставьте сообщение после сигнала. Пока!»
Я с отвращением покачала головой, после чего медленно и внятно продиктовала:
«Доброе утро, мистер Гиббонс. Это мисс Олифант из финансового отдела. У меня сломался компьютер, и я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы сегодня пришли и посмотрели, нельзя ли его починить. Если вам нужны дополнительные подробности, можете позвонить мне по добавочному пять-три-пять. Заранее вас благодарю».
«Вот я, Элеанор Олифант: длинные, прямые каштановые волосы до пояса, бледная кожа, лицо, изрезанное письменами огня. Слишком маленький нос и слишком большие глаза. Уши: ничего особенного. Примерно среднего роста и такого же среднего веса. Я изо всех сил стремлюсь во всем быть средней. Слишком уж часто на меня обращали внимание. Пожалуйста, проходите, здесь нет ничего интересного.
В зеркало, как правило, я гляжусь нечасто. Но шрамы тут абсолютно ни при чем. Дело в тревожащем меня наборе генов, который смотрит на меня оттуда. Я вижу слишком много мамочкиных черт. В своем лице я не могу разглядеть ничего от отца, потому что никогда его не видела и, насколько мне известно, фотографий его не существует. Мамочка почти никогда о нем не упоминала, а тех редких случаях, когда все же приходилось, называла не иначе как «донором гамет». После того как я нашла значение этого слова в «Новом кратком Оксфордском словаре английского языка», я в течение многих лет размышляла об этом странном стечении обстоятельств. <...>
В конечном итоге я набралась храбрости и напрямую потребовала рассказать об обстоятельствах моего создания и дать исчерпывающую информацию об этом мифическом доноре сперматозоидов, моем отце. Как и любой другой ребенок на моем месте — а если учесть мои обстоятельства, может, даже больше — в своем воображении я уже наделила моего отсутствующего родителя определенной внешностью и характером. Мама хохотала до упаду.
— Донор? — переспросила она. — Я что, в самом деле так сказала? Радость моя, это же просто метафора.
Еще одно слово, которое мне потом пришлось смотреть в словаре».
Если вам нравятся подобные книги, почитайте еще полуфэнтези «Наша трагическая вселенная» Скарлетт Томас и драму «Кто боится смотреть на море» Марии Голованивской.