Военно-историческая реконструкция «Партизанская слава» собрала участников из близлежащих деревень, районов и регионов
"Ребята из Ромоданово! Пулемет уберите! Туда, где миномет!" — кричит Сергей Косынкин, стоя на краю глубокого карьера. "А немцы откуда будут заезжать?" — спрашивает Сергея подошедший учитель школы из села Лямбирь.
Текст: Евгений Резепов, фото: Андрей Семашко
Своих учеников он привез сюда, несмотря на лютую стужу. Уж так они его упрашивали, что он решился взять их посмотреть на военно-историческую реконструкцию. Они надеялись даже поучаствовать в ней. Но руководитель проекта "Партизанская слава" Сергей Косынкин отказывается допустить ребят к "боевым действиям".
— Ну сами посмотрите: куртки, джинсы! — разводит он руками. — Уж я и так, и сяк заранее объяснял, что нужна хоть какая-то одежда того времени. А тут кто ее даст? На реконструкции любая старая тряпка на весь золота! Простите, у меня сейчас нет времени. Видите, "немцы" уже подошли! — отвечает Сергей учителю и старается не смотреть на сельских ребят. Ему явно неловко: ведь мальчишки приехали издалека.
Военно-историческая реконструкция "Партизанская слава", приуроченная ко Дню Неизвестного Солдата и посвященная подвигам партизан—уроженцев Мордовии, собрала участников из близлежащих деревень, районов и регионов. Бойцы поисковых отрядов и профессиональные реконструкторы приехали сюда, чтобы воссоздать один из эпизодов военных событий конца 1942 года. Немцы окружили деревню, а партизаны пытались спасти местных жителей. По сценарию, участники реконструкции освобождают от захватчиков деревню. Но при этом никто не сомневается, что они будут защищать Сурский рубеж. Ведь местом проведения "Партизанской славы" выбран пятачок на отроге Белой горы, возвышающейся над Сурой. Здесь вдоль реки в 1941–1942 годах и проходил Сурский рубеж обороны. Год назад на этом самом месте провели военно-историческую реконструкцию, посвященную строителям рубежа: рыли рвы, окопы, сооружали блиндажи. И все это — под вой сирен, визг пикирующих вражеских бомбардировщиков и лай немецких овчарок — такое звуковое сопровождение организовали реконструкторы. Многие ребята, побывавшие тут год назад, в этот раз тоже прихватили фуфайки, шинели, ушанки и валенки. Тогда же долбил мерзлую землю и учитель из Лямбиря со своими учениками. Но те ребята уже школу окончили, а приехавшие с ним в этот раз школьники думали, что форму выдадут на месте.
— Ну пусть будут просто зрителями. Увезут впечатления! — прекращает разговор с учителем Сергей. Сам он одет в теплый черный полушубок, папаху и валенки. Косынкин смотрит на ребят с сочувствием и обещает, что, после того как все закончится, их накормят на полевой кухне. Пусть не переживают. Зато увидят бой со стороны. Главное — не замерзнуть.
Сергей спускается в карьер, где будет происходить бой, и в последний раз обходит место будущего сражения. То есть военно-исторической реконструкции. А я знакомлюсь с мальчишками из поискового отряда деревни Ромоданово, которым руководит Иван Алексеевич Селиверстов. Вчера, приехав сюда раньше всех, они натаскали соломы, бревен, помогли соорудить макеты деревенских домов и обустроить неподалеку стоянку партизанского отряда. Кстати, все сделали без участия своего командира, прибытия которого ожидают с минуты на минуту.
СУРСКИЙ РУБЕЖ ОБОРОНЫ
Оборонительная линия, строившаяся с октября 1941-го по январь 1942 года. Возводилась по правым берегам рек Сура, Няньга, Чардым и Уза. Предназначалась для задержания наступления гитлеровских войск на подступах к Казани, Куйбышеву, Ульяновску и т.д. На строительстве рубежа было задействовано более 100 тысяч человек. Демонтирован в 1944 году.
"ПАРТИЗАНЫ" И "ФРИЦЫ"
...Мальчишки пытаются свернуть "козью ножку", но в неумелых пальцах обрывок газеты скользит, рвется, махорка просыпается. Крошки табака бережно собираются с колен и снова запихиваются в кривую бумажную трубочку. Изображать устроивших перекур бывалых партизан — одна из составляющих образа. За мучениями "курильщиков" наблюдает десятиклассник Никита Мосевнин. Год назад он был на реконструкции Сурского рубежа. А в 1941 году на сооружении оборонительных укреплений в этих местах трудилась его прабабушка. Улыбаясь, Никита объясняет "курильщикам", что надо было взять обрывок старой газеты, пожелтевшей от времени.
Скручивает "козью ножку" "боец" в видавшей виды железнодорожной шинели. А вот у Никиты — настоящая, солдатская, которую он отыскал в чьем-то старом гараже. Выслушав ответ, что старую газету искали, да не нашли, Мосевнин объясняет: надо было любую газету в кофейном растворе смочить, тогда бумага поменяла бы цвет и стала мягче. "Бывалые партизаны", сраженные простотой решения проблемы, переглядываются и прячут махорку и спички в карманы. Подумав, сообщают, что вообще-то они — спортсмены, не курят и, разумеется, могут изображать партизан и без "козьих ножек".
Обстановку разряжает появление "фрица". Ребятам он прекрасно знаком: это 19-летний Илья Симонов. Он тоже член отряда из Ромоданово, четвертый год учится в Рузаевском техникуме на машиниста тепловоза-электровоза. В поисковом отряде состоит с 10 лет. И в реконструкциях участвует не в первый раз. Правда, раньше ему никогда не приходилось исполнять роль "немца". И сейчас ему явно неуютно. Товарищи над ним подсмеиваются и зовут Гансом. По сценарию, Илья — немецкий солдат-связист, который должен протянуть телефонный кабель. А партизаны захватят его в плен и допросят. "Нихт шиссен! Гитлер капут!" — вот все слова, выученные Ильей для своей роли, на которую был назначен командиром отряда Селиверстовым. Кстати, прибытия своего командира бойцы ждут с тревогой. Все его задания они выполнили. Но вчера разбили стеклянный двухлитровый термос, который одолжили у командира, чтобы греться на морозе чаем. Этот термос они сами ему когда-то и подарили. И теперь спорят, кто возьмет на себя смелость сообщить Ивану Алексеевичу об этой потере. "Вам смешно, а нам обязательно влетит!" — пеняют они командиру рузаевского гражданско-патриотического отряда "Бронепоезд" Виталию Ермишеву, подтрунивающему над "партизанами". Суровый характер командира Селиверстова всем хорошо известен.
Шутки и споры прекращаются, как только в расположении "партизан" появляется Сергей Косынкин. Он оглядывается и интересуется у "бойцов": все ли надели под шинели все, что есть в наличии из теплых вещей? Все ли термосы залиты горячим чаем? Все ли готово для разведения костров? Туда, где будет идти "настоящий бой", он просит никого не лезть. Это — дело опытных реконструкторов. Никто не должен получить травмы. Запретная территория будет ограничена флажками. Приближаться к ней нельзя, там будут греметь взрывы. Стрельба будет вестись холостыми патронами. Если сказали, что убили — нужно падать. И не спорить! Если кого-то будут перевязывать, не сопротивляться! Ребята слушают внимательно.
БЕЗ ТЕЛЕФОНОВ И БАНТИКОВ
— У нас задача показать, как было на настоящей войне! — кричит Сергей Косынкин. — Поэтому, кто не сдал телефоны — вон есть дежурный вещмешок. Туда все складываем! Кольца, перстни, браслеты! Вот смотрю — браслет у девушки "Дорога к обелиску", — хороший браслет, но лучше пусть уберет... Волосы убрать, бантики убрать. Быть внимательными к мелочам! Когда потом специалисты станут смотреть в Интернете фотографии — будут придираться. Если вдруг кто-то начинает вести себя не так, как должен, толкайте в овраг, в снег! Здесь не как летом, не надо бояться упасть. Во время реконструкции не смеяться! Вы — на войне! Фотографии войдут в историю. Такой массовой зимней реконструкции у нас еще не было! Вопросы есть?
Кто-то из толпы робко спрашивает: дадут ли пострелять?
— Патроны, или, как мы говорим, "гвозди", привезли на пулеметы по 300 штук. Сколько на ППШ и на винтовку — пока не обсуждал, но в пределах 120 штук патронов будет. Я попробую договориться, чтобы после реконструкции каждый из вас пострелял! Своих денег-то у нас нет. — Последние слова Косынкин произносит тихо, словно извиняясь. Всем известно, что если на прошлогоднюю реконструкцию был получен грант, то эта проходит лишь благодаря энтузиазму организаторов и ребят. Например, Виталий Ермишев привез пиротехника из Рузаевки. Тот обслуживает свадьбы, а тут, проникнувшись рассказами друга о Сурском рубеже, согласился бесплатно организовать взрывы.
Сергей Косынкин идет дальше — провести инструктаж остальных групп, а Виталий Ермишев дополняет советы старшего товарища. Предупреждает молодежь: замерзшие ноги в костер не совать! Снег растает, обувь станет мокрая. Лучше руки над огнем подержать, спину подставить...
Своим "бойцам", изображающим партизан, Виталий советует не посмеиваться над Ильей Симоновым. Какой он "фриц"? Шинель у него советская, каску сам смастерил да еще круглые очки нацепил... "Вы лучше посмотрите на реконструкторов, которые прибыли сюда в форме немецко-фашистских захватчиков. Это вам не компьютерная игра! Вы постойте среди "фашистов", мало не покажется!" — говорит он и дает команду строиться, ведь вдали замелькали серые шинели немецкой пехоты. Надо занимать свои позиции.
НА ПОЗИЦИЯХ
Нижегородская региональная военно-историческая общественная организация "1945″, которой руководит Алексей Морозов, прибыла на Сурский рубеж из города Сарова. Это не школьники, здесь собрались люди взрослые и состоявшиеся — бизнесмены, архитекторы, инженеры. Держатся они немного особняком. "Это серьезные реконструкторы", — уважительно говорят ребята из Ромоданово.
Алексей Морозов рассказывает, что на Сурский рубеж приехали 15 реконструкторов из Сарова: из них восемь изображают солдат вермахта, семь — бойцов РККА. Вообще-то должно было быть поровну, но один участник заболел. С собой они привезли немецкую штабную машину "кюбельваген" 1942 года и тяжелый мотоцикл БМВ с пулеметом. Эту технику нижегородские реконструкторы отыскали и собрали сами. Как и обмундирование. А это непросто. Зато все аутентичное. Шинели, пилотки, шарфы, газбаки, каски, мельхиоровые пряжки на ремнях, "шмайсеры". С расстояния в несколько метров и вправду можно принять их за немецких солдат 1942 года. "Да у нас фамилии-то все русские: Морозов, Белухин, Людаев, на мотоцикле — Костя Гузяев, — смеется изображающий упитанного "фрица" Валерий Лыков. И тут же говорит какой-то зрительнице: — С "немцами" лучше не фотографироваться! Что это вы выдумали? Идите к бойцам РККА".
Мороз между тем крепчает. Нижегородские "немцы" поправляют свои шарфы, пилотки, трут носы и со словами "ну, мы пошумим маленько" направляются к зарослям кустарника — занимать позиции.
А я иду к "нашим". "Бойцы РККА" в длинных белых шинелях обустраивают на снегу пулеметное гнездо. Один из них смазывает "максим" из пузатой масленки. Рядом другой, с кубанкой на голове, раскуривает трубку, сообщая мне, что вырезана она из крымской черешни. Понятно, почему он подчеркивает эту деталь, ведь реконструктор изображает бойца 72-й Кубанской казачьей кавалерийской дивизии. Есть здесь и реконструкторы в форме артиллеристов. У них на шинелях черные петлицы, у пехотинцев — малиновые. По сценарию, время действия реконструкции — конец 1942 года, поэтому погон у солдат и офицеров еще нет. Под шинелями у бойцов надеты шерстяные фуфайки. Но они не спасают от мороза, как и валенки.
Реконструкторы дают пробную очередь из пулемета холостыми патронами. Эхо разносится далеко в морозном воздухе. "Работает как рояль!" — докладывает пулеметчик Сергею Косынкину, когда тот подбегает проверить готовность.
ЛАПТИ НА ПАМЯТЬ
В небо взмывает красная ракета — это сигнал начала реконструкции.
На поле боя горит немецкий танк, валяется немецкий мотоцикл, лежат тела поверженных солдат вермахта. Пахнет гарью и порохом. В снегу желтеют гильзы от холостых патронов.
Но вот уже звучат усиленные репродукторами слова ведущего о боевых действиях партизан в годы войны и песня "Поклонимся великим тем годам...". Участники реконструкции выходят на поклон к зрителям...
Потные и разгоряченные бойцы делятся пережитыми моментами боя. Немцы подкрепляются плитками шоколада. Бойцы РККА угощают мальчишек карамелью. По первым докладам все в порядке: обмороженных нет, шишек и синяков нет, переломов нет, царапины есть. Пуговицы и петлички никто не потерял. Посеяли было где-то штык, но уже нашли. Личный состав весь на месте. Но, оказывается, это не повод расслабляться.
— Не стоять с разинутым ртом! Дела, что ли, нет? Живо распилить для костра бревна, выдолбить ямки, загрузить в котел банки с кашей и тушенкой. Все нужно делать, не оставляя лишнего мусора, — кричит на своих бойцов командир партизанского отряда Иван Алексеевич Селиверстов. Под руководством этого грозного командира и подошедших частей РККА партизаны отбили атаку немцев.
Кстати, это его термос разбили юные бойцы. Иван Алексеевич грозит им пальцем: "Я так берег термос, в футляре носил, они сами мне его подарили. Я всю ночь переживал за сегодняшний бой, как бы чего не случилось! А они мой термос разбили! Обещают новый купить! Зачем мне новый?"
Но на своих подчиненных он все равно смотрит с удовольствием. Две недели ребята готовили форму, шили, подшивали, точили гранаты, красили. Собирали отовсюду шинели — и милицейские, и железнодорожные. "Голь на выдумка хитра. Люди ими погреба закрывают, а мы выпрашиваем!" — делится Селиверстов секретом происхождения шинелей.
Иван Алексеевич за время руководства объединенным поисковым отрядом Ромодановского муниципального района побывал на многих военно-исторических реконструкциях. Но к мероприятию на Белой горе у него особое отношение. Его дед, Иван Никифорович, полтора месяца возводил Сурский рубеж. После возвращения с работ успел провести дома всего три дня, после чего отправился в действующую армию. И уже в марте 1942 года он погиб в боях под Старой Руссой. Бабушка осталась одна с четырьмя детьми.
Видимо, от деда, который был мастер на все руки, Иван Алексеевич унаследовал мастерство жестянщика, лудильщика, печника, столяра и повара. Вот, к примеру, на прошлой реконструкции Селиверстов остался недоволен работой полевой кухни: кашу и борщ разливали всего двумя половниками. Замерзли все в той очереди стоять. Так что сегодня Иван Алексеевич привез свои котлы, банки с кашей и тушенкой, заранее очищенную и нарезанную картошку. В итоге вокруг его костра народу собралось больше, чем у полевой кухни на горе.
У этого костра нашлось бы место и Николаю Григорьевичу Никитину, жителю села Дегилёвка, что находится всего в 20 километрах от Сурского рубежа. Обычно 91-летний ветеран не пропускает ни одного мероприятия, связанного с памятью о Великой Отечественной войне. 15-летним мальчишкой он видел, как девушек и бездетных женщин вызывали повестками к сельской школе и подводами отправляли на строительство оборонительных укреплений на Суре. Их обязали взять с собой лопаты, кирки, один лом на троих и четыре пары лаптей. Да, именно лаптей. Другой обувки в этой глубинке тогда почти не было. О том, как в свирепые морозы лапти примерзали к земле, знают все, кто знаком с историей строительства Сурского рубежа. Научившийся с малых лет плести лапти Николай Григорьевич не расстается с лыком и в свои преклонные годы. Лапти ветеран дарит гостям своего родного района. Рассылает посылками известным людям. Некоторым это кажется чудачеством. Но здесь, на останках мощного когда-то оборонительного вала, среди разговоров об амуниции, начинаешь понимать, что ветеран просто хочет оставить память о том, как на морозе народ в одних лаптях возводил оборонный рубеж.