С Рождества до Крещенья – время особенное: Святки. Это дни, осиянные великими христианскими праздниками и в то же время насыщенные магическими обрядами, гаданиями, приметами, обычаями и запретами, отличающими Святки от всего календарного года. Долгая морозная тьма за окнами в контрасте с отрадным светом и теплом свеч и печей служит великолепным фоном как для Божьих чудес, так и для проделок лукавого. Вера в возможность всего, даже самого невозможного, переполняет каждую душу, которая просит чего-то такого, особенного… Например, святочного рассказа. Это особый жанр, представленный в русской литературе отнюдь не одной только гоголевской «Ночью перед Рождеством». В течение всего XIX и начала XX века выходили и постоянно увеличивались числом литературные журналы, каждый из которых в предновогоднем номере обязательно печатал рассказ о каком-то удивительном событии, изменившем чью-то жизнь к лучшему, подарившем кому-то веру или другое радостное чувство в святочные дни.
По подборкам старых журналов были составлены два сборника, куда вошли лучшие произведения великих русских классиков и менее известных авторов в жанре святочного рассказа. Разница в определениях: «новогодние рассказы» и «рождественские рассказы» - не помешает испытать трогательное и патетическое воздействие богатого авторского вымысла, искусно черпающего из богатств славянского фольклора, христианской духовности и простой человеческой способности верить в неистребимость доброты и правды.
Основой фабулы для святочных рассказов может быть разгул, а затем посрамление бесовских происков, могут быть счастливые развязки «безнадежных» любовных или сиротских историй. Даже в грустных рассказах есть своя очистительная прелесть. А уж юмористические – это вообще нечто! Например, «Новогодние великомученики» непревзойденного Антона Павловича Чехова: «На улицах картина ада в золотой раме. Если бы не праздничное выражение на лицах дворников и городовых, то можно было бы подумать, что к столице подступает неприятель. Взад и вперед снуют парадные сани и кареты. Высунув языки и тараща глаза бегут визитеры». Одного из них, упавшего без чувств, доставляют в больницу. Едва придя в себя, он повествует о дневном марафоне, который еще не окончен: «Как можно с Новым годом не поздравить? Нельзя-с… Не сходи к Наталье Егоровне, так жить не захочешь… Уж вы меня отпустите, господин доктор, не невольте…, – чиновник медленно одевается, кутается в шубу и выходит из больницы на улицу. В это время от дверей кричат: «Еще пятерых привезли. Куда прикажете положить?»
И вымысел, и самые натуралистические картины народной жизни – всё есть в изобилии в «малом» жанре, широко представленном в двух сборниках. «Что ни день на Святках – то свои поверья, что ни час – новый сказ, корнями живучими приросший к сердцу народному. Гуляет – «святошничает» любящая веселие матушка-Русь, как положено дедами, прадедами заповедано. И словно воскресает на эти дни, сбрасывает саван забвения старина стародавняя…» День Крещения Святки кончает, до Масленицы с многошумным весельем прощается. Оставляя нам на память изящные томики небольшого формата с произведениями Одоевского, Загоскина, Шаховского, Кукольника, Лескова, Бунина, Куприна, Достоевского, Гаршина, Андреева и их современников, не уступающих в искусстве слова и знании человеческих душ.