Александр Семенович Шишков – русский адмирал, государственный деятель и патриот. Его считают одним из главных идеологов периода Отечественной войны 1812 года. Однако в истории литературы он знаменит как идейный противник Карамзина, консерватор и Президент литературной Академии Российской.
В предыдущем посте я описал, какие языковые преобразования предложил Николай Карамзин. Он попытался приблизить русский литературный язык к разговорному, ввел множество новых слов, обновил смысл некоторых старых. Такое стремление ко всему новому не могло остаться без внимания со стороны реакционеров. Александр Шишков отреагировал на статью Карамзина «Отчего в России мало авторских талантов»:
«...прибавим еще великую легкость переводить с чужого языка слова и речи, не зная своего: тогда и доберемся до истинной причины, отчего у нас так мало авторских талантов и так много худых писателей, которые портят и безобразят язык свой, не чувствуя того и приемля нелепости за красоту».
(«Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка»)
Здесь Шишков очень убедителен, особенно если учесть, что Карамзин не всегда мог остановиться в сочинении витиеватых фраз и иногда писал околесицу.
Шишков – борец за «мокроступы» и «топталище»
Шишков активно боролся с заимствованиями из других языков, настаивая на самодостаточности церковнославянских источников:
« <…> французы не могли из духовных книг своих столько заимствовать, сколько мы из своих можем: слог в них величествен, краток, силен, богат. Надлежит токмо отрясть от себя мрак предрассудка и не лениться почерпать из сего неистощаемого источника».
Он был далеко не первым, кого волновала проблема заимствований, и он продуктивно предлагал их аналоги чистого русского происхождения. Так, вместо «калош» он хотел видеть «мокроступы». Вместо «попугая» - «переклитку». А вместо французского «тротуара» (варваризм Карамзина, то есть слово, скопированное из другого языка и не адаптированное к родному) – «топталище».
Сегодняшнему читателю это может показаться смешным, забавным это казалось и современникам Шишкова. А между тем, неологизмы наподобие слов Александра Семеновича на «–ище» вошли в хорватский и чешский языки.
«Шишков, прости, не знаю, как перевести»
Однако все же было слепо отрицать все преобразования Карамзина.
«Все тихо, просто было в ней,
Она казалась верный снимок
Du comme il faut... (Шишков, прости:
Не знаю, как перевести.)»
(А.С. Пушкин «Евгений Онегин»)
Если абстрагироваться от конкретных слов и фраз, то можно увидеть, что Карамзин попытался привнести в русский язык достижения западной культуры. Журналист, литературный критик, современник Карамзина и Шишкова Петр Макаров писал:
«Фоке и Мирабо говорили от лица и перед лицом народа или перед его поверенными таким языком, которым всякий, если умеет, может говорить в обществе, а языком Ломоносова мы не можем и не должны говорить, хотя бы умели».
Реформа русского литературного языка была необходима. Ошибкой Карамзина было игнорировать народный язык. Он смотрел только на французский, а этого было недостаточно, чтобы кристаллизовать в слове всю живость русского языка.
В результате, победил Александр. Только не Шишков, а Пушкин.
Источники
Шишков А.С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка
Мокроступы против фраков: взгляд лингвиста / Arzamas
Карамзин в истории русского языка / Русская литература XVIII века