В Лабиринт Судьбы редко заходят гости. Место это находится вне Мультивселенной, вне любого человеческого познания. Его невозможно увидеть и сюда невозможно попасть. Лабиринт живет, меняется и перестраивается. Он состоит из надежд и страхов солдат в бесконечных войнах. Из догматов и стен, разрушаемых новым порядком. Часто в нем можно увидеть туман равнодушия обычных людей. Здесь пересекается время и пространство. Сама история получает вещественное подтверждение своего существования.
У Лабиринта есть хозяин. Тот, кто стал его вечным слугой и повелителем. Слепая Судьба бродит между стен, проходя насквозь сознания разумных, вынужденная извечно вести свою Книгу, в которой каждая буква - мир, а точка его конец. На страницах раскинулись бесконечное множество историй великих сражений, историй в которых погибали и рождались целые Вселенные. Книга - то единственное, что имеет начало и знает когда будет всеобщий конец.
Судьба для каждого выглядит по-разному. Кто-то увидит мужчину одетого в балахон, тянущийся по земле и постепенно становящийся Лабиринтом. Вглядываясь в него наблюдатель осознает свою жизнь, увидит важные развилки своей жизни, сможет осознать те решения, которые он не смог принять, а если будет долго всматриваться в одеяние Судьбы, то сможет познать собственные отражения во всех мириадах вариантов, прикоснется к ним и впустит в свой разум, становясь нечто большим, чем просто человек.
Или же это слепая женщина, как Фемида с повязкой на глазах, на ней белоснежная тога добрых помыслов, по которой расползаются темные пятна корысти и злых намерений. Будто взвешивая проступки и достоинства Вселенной, она будет шествовать по Лабиринту, постепенно сгибаясь под грузом знаний, старея и увядая, чтобы на следующем шаге воскреснуть и снова стать молодой.
Свой облик у Судьбы для каждого разумного. И молодой ребенок, ломающий и выстраивающий заново Лабиринт, разумный слизень, внутри которого Книга листает свои страницы, бессмертная нежить, бредущая сквозь костяной Лабиринт и слепо шарящая костями ладони по страницам книги, великан, полурослик, механизм. Неизменным остается книга и то, что Судьба вечно вынужден вечно писать на ее страницах, не смея вмешаться или прекратить свое бдение.
Самое старое существо в Мультивселенной. Старше Смерти, способное увидеть конец и начало. Оно вечно бредет по своему Лабиринту, неспособное свернуть в поворот по своей воле. Бессмертное, не имеющие желаний, чувств и целей. Вечный путник, запертый в своей тюрьме.
За прошедшие эоны лет к ней попадали разумные считанные десятки раз. Был это путешественник по измерениям, случайно попавший в червоточину - он унес знание о будущем своего мира. Злодей, что хотел переписать историю, но вглядевшись в плащ Судьбы, отказался от своей цели и понял ошибочность сделанного выбора. Отсюда можно попасть в любой мир, в любое время и попробовать изменить любую судьбу. Герои, что вынуждены были бросить вызов монстру, пожирающему само время и миры, пришли сюда за ответами и попали в место его создания.
И появление каждого разумного было вписано в Книгу. Для Судьбы не было неожиданностей.
Шагая сквозь Лабиринт Судьба впервые исчез. Он знал, что так произойдет. Разумный, появившийся перед ним отрицал его существование. Он верил и знал, что способен сам контролировать свою жизнь и никто над ней не властен. Лабиринт стал ветхой библиотекой, в которой в незримую высоту и даль уходило неисчислимое количество шкафов с книгами. В воздухе пахло кофе и корицей.
Все же у библиотеки был центр. Все проходы сходились туда, к самой важной и главной Книге миров. Тяжелый монументальный стол из цельного куска древесины, поблескивающей металлом, с трудом держал на себе тяжесть знаний о всех существах во всех мирах. Приглядевшись, можно было увидеть, что раскрытая книга за миллиарды лет продавила под своим весом небольшую выемку. Рядом стояло комфортное кресло, слева от книги была кружка с ароматнейшим кофе, рядом были булочки с маком и корицей. Человек, вторгшийся в Лабиринт, любил вкусно поесть во время чтения.
Придвинув к себе, воплотившееся из небытия кресло, он придвинул его к столу, сел и склонился над Книгой Судеб. Калейдоскоп историй пронесся перед его взглядом, показывая историю становления его брата, одного из Наблюдателей Посредников, попавшего в крайне неприятную ситуацию. Книга показала, что он исчез, попав за горизонт событий в червоточине в одном из закрытых миров. Не зная мотивов, он попытался пролистать книгу назад, но в поединке воли выиграло бездушное творение создателя, остановившись на мгновении после попадания в червоточину. Разумный, попавший в Лабиринт, вскрикнул, но, тут же справившись с нахлынувшими чувствами, смог сосредоточиться на тех образах, что диктовала ему Книга.
НАЧАЛО
Стоять по колено в трупах разумных, не самое приятное занятие. И дело даже не в том, что кровь омывает остатки боевого костюма, а стопа упирается в чьи-то склизкие внутренности. Будучи покрытым с ног до головы черным ихором и красной кровью, шипящей на воздухе кислотой, прожигающей до самых костей, без одного глаза и с рваной раной на левом боку, я не видел в этом неприятностей. Больший дискомфорт доставляло ощущение того, что из меня вытекает энергия жизни, накопленная за годы существования. Она уходила сквозь мириады маленьких порезов, оставленных удочкой мурлоков, что никак не заживали, пытаясь залечить мои раны, ожоги, переломы и нарастить обратно мясо, поддерживая защиту от воздействия на разум, пробиваясь сквозь иллюзии, что ставил мне аболет. Та река, тот бескрайний океан энержи, что бился во мне постепенно мелел. Я чувствовал, что силы мои, не физические, но душевные и жизненные на исходе.
Вокруг меня парит щит, подвластный моей воле, в правой руке Безликое оружие, одно из тех, что изменяется по желанию хозяина. Сейчас это посеребренный меч ведьмаков, потому-что очередной мой противник - могучий оборотень. Я вижу его застарелые шрамы, где не растет серая с черным шерсть. Его желтые глаза плотоядно смотрят в мою сторону, примериваясь с какой конечности он начнет свой пир. Ноздри трепещут от тяжелого железного запаха крови.
Он видит мою слабость,но не понимает, что уже мертв.
Я, постепенно выбираюсь из холма тел воителей-мурлоков, пробираясь через оторванные конечности и окровавленные внутренности. На арене повсюду разбросаны тела. Песок не впитывает кровь. Я не уверен даже, что этому минералу найдется название в моем мире. По нему можно скользить, он может быть удивительно цепким, если хочешь быстро разогнаться. Или спружинит для лучшего прыжка. Воистину идеальное полотно для той картины смерти, что меня вынудили здесь нарисовать.
Сейчас это абсолютно круглая арена, я могу пробежать ее за десяток секунд из конца в конец, стены вздымаются на высоту пяти человеческих ростов, абсолютно гладкие, сделанные из того же похожего на серо-желтый песок вещества. Вокруг тишина. Нет криков с трибун, нет комментариев, здесь нет даже неба, что могут увидеть павшие перед смертью.
Лишь миллионы глаз смотрят и изучают нашу погибель. Разумные появляются из порталов. Они попадают сюда и тут же вступают в бой. Я сражаюсь уже несколько часов. А эти глаза. Они наблюдают и, изредка моргая, изучают.
Какие-то из них человеческие, иные огромные, что невозможно обхватить руками, главное око в самом верху, напротив центра Арены. Оно освещает и в то же время пугает, если обратит на тебя свой взор. Кроваво-красное, с белыми прожилками, похожее на солнце, которое обагрили кровью и пустили в него белых червей. Этот красно-белый коктейль всегда протекает в движении, не останавливаясь ни на секунду. Внушая нечеловеческий ужас самым слабым из тех, кто попадает сюда. Есть объективы камер, сверкают драгоценные камни, если приглядеться, то можно увидеть за каждым из глаз - разум. Холодный, живой, азартный или спокойный, кто-то наблюдает с гневом, а кто-то с восхищением, первое время я чувствовал любопытство и азарт, со временем, когда врагов становилось все меньше и меньше, я познал что такое быть предметом вожделения сотен тысяч, миллионов умов. Иногда они делились со мной энергией жизни и тогда мне хватало сил, чтобы залечить очередное ранение. Рядом с Оком была пара закрытых глаз. Даже они со временем раскрылись, показав лишь затянутые белой поволокой сотни слепых глаз различных существ. Оно смотрело и оценивало, а все на арене замерли в оцепенении. Очи зрителей закрывались от страха, а мы не могли сражаться, охваченные ужасом. Этот момент мне помог избавиться от одного из ледяных демонов. Я активировал давно дремавший артефакт, рассчитанный на сильнейшее воздействие, и вырвал ему сердце, превратив двуручный клинок в когтистую лапу из адамантия.
Я приготовился отражать удары. Встал поудобнее там, где песок был еще чист и в абсолютной тишине, под взглядом мириады моргающих звезд, позволил себе сыграть на публику и сказал, ухмыльнувшись и сплевывая кровь:
- Нападай, щенок.
Каждый раз, когда я вступаю в бой, то не могу контролировать работу своего тела. Это не расчетливый стиль, где можно увидеть и попытаться предугадать действия противника. Я будто выпускаю на волю свое подсознание, способное видеть и понимать все, что существует вокруг. А те часы боев, что были до этого смогли отодвинуть на задний план основное сознание, поэтому тело сделало все само.
Казалось вот только этот монстр надвигается на меня, перебирая всеми четырьмя лапами, как я отталкиваюсь от поверхности, перелетаю своего врага и одним метким ударом делю его череп пополам. Удар серебряного оружия не поможет оборотню исцелиться.
Аболет - единственный противник, что остался под куполом этой арены. Опасный хищник, обладающий способностью влиять на разум, очаровывать и подчинять своей воле даже сильнейших из магов, ничего не мог противопоставить тому, чью защиту делал один из ушедших в посмертие богов. Единственное что он мог сделать - зависнув, насылать иллюзии постепенно подтачивая мое сознание и ожидая, что я совершу ошибку. Он где-то завис в невидимости и я не могу отследить его. Но у меня остался козырь в руке, как я его называю - “средство последнего шанса”. У кого-то это маленький за сапожный нож, иные предпочитают миниатюрные пистолеты или амулеты возвращения домой. Я же попадаю обычно в такие места, где мелкий калибр не поможет, неуязвимость только оттянет время, а телепортация в свой мир попросту невозможна.
Поэтому мой последний шанс это секундная неуязвимость и поток излучения, что испаряет все вокруг в радиусе ста метров. И вот ты можешь спросить - Арно, почему ты не использовал это средство в самом начале? Зачем тебе сражаться, постоянно пребывая на краю гибели, если ты просто можешь покинуть это место?
Это карманное измерение, пространственный пузырь. Я лишь развоплощу физическое проявление этой реальности, подвластной тому, кто проявляет себя в виде кровавого Глаза над моей головой. Но выбраться отсюда по-прежнему не смогу, прикованный его волей к этому месту.
Где-то с края Арены застонал псеглавец. Протяжным стонущим воем он известил весь мир, что его боль постепенно переходит в агонию. Это его четвертая попытка умереть. Кто-то из зрителей, наслаждаясь его мучениями не отпускает его. Хоть он и раздражает, но привносит некое разнообразие в этот пропахший смертью, кровью и блевотой, созданный маньяком, охочим до битв, мир.
В ожидании я провел минуту. Это позволило мне прекратить кровотечение, прикрыть раны молодой кожей. Я будто выжимал последние капли из походной фляги во время марафона по пустыне. Хватало, чтобы намочить язык и появилась слюна, но недостаточно для того, чтобы напиться. Сломанные ребра болели при каждом вдохе, в пустой глазнице мухи устроили оргию, зудело невыносимо, одно только это чувство заставляло потерять концентрацию и прогнать засевших паразитов. Хотя я знал, что это всего лишь иллюзии аболета, легче мне от этого не становилось.
Как найти летающую невидимую тварь, способную создавать иллюзии в твоем сознании?
Прошла вторая минута. Чем дольше я остаюсь без противника, возвращаясь в сознание, тем больше сила воздействия псионического монстра. Обычно враги появлялись уже в этот момент.
Неужели все? Этот урод - последний? Нет, надо выждать.
Одна из разученных мною практик позволяла поглощать энергию жизни из крови разумных, живых или недавно убиенных. Практика порицаемая во многих мирах, но способная сейчас спасти мне жизнь. Если аболет - летающая трехметровая пиявка - последний из моих врагов, то я хочу восстановиться перед тем, как использую на нем Последний шанс.
Пройдясь по Арене я нашел пару из воина и мага, которые пали от моей руки одними из последних. Человек и высший эльф. Маг погиб быстро, было достаточно метнуть в него последний эфирный кинжал, а вот с воином пришлось повозиться. Благо он не ожидал, что мой меч может изогнуть под углом и ударить его в спину в щель между латным доспехом и шлемом.
Крови они потеряли немного. Что мне только на руку. Приходится работать грубо, тела еще не остыли, но душа уже отошла в мир иной. Деактивирую комбинезон, все равно он потрепан настолько, что защищает лишь от слабых ударов обычного человека, сажусь рядом с эльфом, делаю глубокие надрезы себе вдоль вен левой руки и вспарываю еще теплый живот. В печени содержится около литра крови, копошусь в кишках, впитываю в себя остатки той жизненной силы, что теплится в теле, направляя ее на залечивание собственных ран. Но ее мало, катастрофически мало. Как когда изможденный в пустыне путник хочет напиться из целого оазиса, вместо этого получая единственный, но освежающий ненадолго глоток. Местный хозяин или само это место почти впитало в себя всю его жизненную силу.
Проделываю такую же операцию с воином. Здесь ситуация получше. Здоровое тело раньше держало в себе энержи как кузнечная домна, отдавая ее по желанию хозяина. И теперь ее не успели еще поглотить.
Еще пара глотков. Получается восстановить внутренние органы, порезы и переломы. Восстанавливать физическое тело - самое простое, что можно сделать с дармовой энержи. Это я научился делать уже давно.
Теперь аболет. Вокруг разбросаны тела великих воинов, сильнейших монстров и мерзких мутантов, искореженных силами, которым они не могли противостоять. Где-то среди этого всего может быть амулет, артефакт, оружие. Нечто, что способно мне помочь уничтожить эту тварь. Только вот времени нет. Хозяин этого места дал мне передышку, а его гости уже недовольны задержкой. Ну что же.
Напряжение нарастает с каждой секундой, окинув взглядом тела мага и воина, ближайших ко мне трупов вампира и дуэргара я не нахожу ничего, что мне может помочь. Защитные амулеты, плащ для нахождения под солнцем, оружие, что высасывает жизни - для меня это бесполезно. Зуд в глазнице немного усилился. Как близко он должен быть ко мне, чтобы воздействовать?
Если силой воли управляется песок арены, то возможно ли поднять ее в воздух?
Я опять попытался подпрыгнуть, но на этот раз убедил себя, что песок подымется вместе со мной. Сознание натолкнулось на монолитную преграду. Ясно. Я не настолько крут, чтобы тягаться с повелителем этого места.
Черт.
Тогда последний вариант. Мое оружие не сможет накрыть всю Арену, но неуязвимость даст мне возможность отсечь ментальное воздействие, которое делает его невидимым в моих глазах. Если только он не раздобыл где-то сферу невидимости. Можно пройтись по арене, делая вид, что поддаюсь его внушению, и тогда он может проявит себя, чтобы сожрать неподвластного конкурента. Или же посмотреть где воздействие на разум усиливается и тогда там и активировать свой Шанс. А лучше сделать все одновременно. Будь у меня больше сил, я бы смог послать вокруг себя ментальный удар презрения к слабому, может он возмутился и вышел из невидимости, но в любом случае. Сделаем так.
Шагаю по Арене, разматывая свое оружие в десятиметровый хлыст. Раскручиваю его над головой и ору на потеху зрителям:
- Ну же, летающая пиявка, тысячелетний хрен, покажись! Боишься обычного смертного?! Ссышь, что я тебя раздавлю как таракана?! Наверняка в твоей памяти остались моменты, когда люди ссали на вас и вашу мерзкую расу?! Вы ведь даже не самые первые в мирах! Вас считают за мрзотных неспособных биться самостоятельно слабых говнопиявок!
Не то, чтобы я мог говорить на языке Старшей речи. Но думаю сам поток эмоций он уловил. Пусть он и не был поддержан энержи, но дело свое сделал. Проходя мимо разорванного огнешаром трупа тролля я почувствовал, что нажим на меня усилился. И чем дальше я шел, тем труднее мне становилось концентрироваться на своей речи.
Пора!
Яркая вспышка, дикие крики зрителей, ослепленных ею, зуд в глазнице пропадает, я снова могу нормально думать, не задавленный пластом чужих сил. На мгновение я открыл портал в мир, где есть только аннигилирующий все сущее свет. Я назвал его Мир Карающий. Многие боги используют его для того, чтобы показать свою силу роду людскому, хотя на самом деле они лишь приоткрывают форточку в другой мир, а не показывают свою сильнейшую силу.
Я не смог упасть со стометровой высоты только из-за того, что физическое воплощение этого места было лишь пятиметровой глубины. Я приземлился на белесый туман. Именно так для меня представилась неоформленная реальность.
Я посмотрел вверх и увидел, что больше половины глаз закрылось, а Око господина этого мира начало спускаться вниз, пристально изучая меня. ОН видел перед собой человека, Совершенно обычного, стоящего в одних изорванных штанах, без обуви, с щитом, который держался в воздухе за спиной, хлыст потихоньку уменьшался и превратился в кинжал, что упокоился в воплощенных ножнах. Левая рука оторвана по плечо, она была артефактом, что сковал мне один знакомый бог-кузнец. Жаль, что он не понимает, насколько у меня красивое лицо, вылепленное искуснейшими учеными так, чтобы вызывать симпатию любого гуманоида, похожего на человека.
- Достоин ли я аудиенции, Первый? - Спрашиваю я у переплетения светящихся мышц и белых червей, прищуривая глаза от яркого света. Чем дольше я вглядывался в ожидании ответа - тем больше понимал, что вижу не просто кусок мяса перед собой. Я видел целую планету, мое зрение раздвоилось. Казалось, что я завис перед гигантским шаром, способным утянуть на себя, мне часть моего сознания подумала, что я падаю, хотя я понимал, что это лишь существо в четыре раза больше меня, зависшее на расстоянии вытянутой руки. Даже белые жгутики, которые пытались тянуться ко мне казались огромными колоннами, преодолевающими сопротивление гравитации циклопической планеты.
Меня затошнило. Я ждал ответа, я пришел сюда в поисках Первого и ждал что мне будет явлено.
В голове прогремело:
- ДОСТОИН! - Слово прорвалось сквозь все выставленные заслоны, смело их и разбросало осколками где-то вдали. Мое сознание вышибло из тела, душа затрепетала в предвкушении возвращения домой, а тело кулем ухнуло в туман.
БЕСЕДА
Моя привычка обращаться к самому себе, как к собеседнику помогает собраться с мыслями. Вернуться в базовую точку своего внутреннего Я, где есть определенные моральные и этические координаты. Если бы тебя не было, моего молчаливого собеседника, то вполне возможно вместо того, чтобы быть наблюдателем событий в мирах, я бы вмешался туда, где история брала неверные повороты волей высших сил.
И вот теперь я хочу вернуться в то базовое состояние истинно нейтрального существа, которое сможет вести диалог с существом, превосходящим его на многие порядки, существом, что было рождено одним из Первых в нашей реальности, во всех реальностях.
Позволь мне опереться на тебя и стать самим собой, а не убийцей сотен разумных, выплыть из пучины инстинктов хищника, монстра, пожирателя душ. Я стал им только для того, чтобы выжить на той безумной арене и показать насколько я уникален и силен. Рад, что мне удалось.
Настало время вернуть свой дух, восстановить связи между разумом и телом, пустить ток энержи по мышцам и нервам, запустить дыхательную и кровеносную систему в активный режим. Мне потребуются все силы, чтобы выдержать Его голос.
Сейчас моя цель - это Его ответы на мои вопросы. Их немного, но я не знаю какой будет цена. Что Он потребует от меня сделать. Если боги за свои услуги просят жизненные силы, души, сильные артефакты, подпортить жизнь конкуренту, то чем я смогу расплатиться с существом, что владеет собственной карманной реальностью, жило на протяжении эонов лет и обладает безграничной мудростью существа, что вобрало в себя умение смотреть сквозь само время и пространство?
Хочу тебе сказать, что это меня пугает. Но вместе мы - сила? И сколько раз уже смогли это доказать.
Дух втиснулся в тело, тело пришло в сознание, мозг и внутренние органы функционируют. Я чувствую, что утопаю в удобном кресле, кто-то нежными пальцами массирует мне голову, с удовольствием отдавая свою энергию моему телу. Одежда на мне из тех изысканных тканей, что приятно холодят кожу в жаркий день и согревают в холодный. Слышу, что где-то вокруг меня бьется в стены помещения ветер, он свистит, воет, ударяет комьями земли, снега, пытаясь прорваться внутрь. Ноги погружены в теплую воду. По помещению раздается приятный аромат мяты, сухих поленьев и приготовленного мяса. Хоть это и очень неожиданно, но я не подам виду. Лишь скажу, открывая глаза и осматривая помещение:
- Возьмитесь, пожалуйста, за шею и уши. Если не сложно.
Пока руки перемещаются по моей голове, я вижу перед собой воспоминание моего прошлого. Момент, когда я был молод и мы с моей возлюбленной попали в снежную бурю в горах. Нашли старый домик охотников, смогли разжечь там костер и заночевать. Ты помнишь, что тогда мы и поймали тот центр равновесия, к которому возвращались в моменты поражения и печали. Именно здесь я смог познать состояние вечного покоя, когда ни внутренние демоны, ни внешние угрозы не могут противостоять уверенному осознанию собственной незыблемости и силы. Только сейчас вместо старого домика я в новом срубе, по левую руку от меня стоит вычурное кресло на железных чугунных ножках. Подлокотники, сама конструкция кресла, его размеры, указывают, что предназначено оно для существа в полтора раза большего чем человек. Но пока оно пустое. Пустое бесцветно-серое кресло, на котором бликами играют отсветы горящего камина. Между нами стоит серебряный столик, ручная гравировка заполнена сотнями различных картинок, если приглядеться, то они перетекают одна в другу, рассказывая множество историй, от которых кружится голова. Из еды, на таких же блюдах, есть только куски разного мяса. Я смог угадать лишь черное филе катоблепаса, одного из существ, что является на полях сражений, и дергающееся, еще живое, мясо феникса. Зеленое, источающее аромат мяты, синее, что извергает из себя крупицы воды мне были незнакомы. Из питья только запотевший графин с холодным морсом.
- Вам стало легче? - За моей спиной раздается приятный мужской голос. Не высокий, не низкий. Его будто подобрали так, чтобы быть максимально уверенным и спокойным. Он мог принадлежать великому оратору или барду.
- Да, благодарю.
- Тогда, пожалуй, приступим.
Мгновение и в кресле появляется синекожее существо. Его лик многогранен, черты лица ускользают, а тело будто выковано из цельного куска синего кристалла. Настолько четко очерчены мышцы. Существо абсолютно безволосое, бесполое и голое. На нем нет одежды, а ниже пояса есть ноги.
Я уверен, что ты поймешь кто это. Нет, не джинн. Хотя не будем пока отметать и это предположение. Что? Дэва? Вот теперь теплее.
Дэва или Дэв. Душа, осознавшая сотни тысяч своих перерождений и сумевшая разорвать этот круг. Она своей волей сваяла себе тело, она помнит все свои тысячи, миллионы жизней, она путешествовала по мириадам вселенных и говорит на бесчисленных языках. Я встречался только с одним таким существом и встреча та оставила неизгладимое впечатление. Он вызвал меня на дебаты перед алтарем Старых богов и я с позором проиграл, не добившись поставленной цели. Интересно откуда он здесь?
- Первый видел твой бой, твою историю, с каким упорством ты искал ответы, искал Его. Он хочет предложить тебе сделку. - Мгновение, чтобы дать мне возможность что-нибудь сказать. Я молчу и жду продолжения. - Как ты знаешь Время - не преграда для Него, но он существует отдельно от всех реальностей. Он может видеть, наблюдать. Но ему недоступны чувства, переживания и мысли разумных. Он может видеть лишь их деяния, а мотивы, размышления остаются вне его взора. Поэтому он хочет услышать твою историю. Кто ты такой, как здесь оказался, что тебя привело к нему.
- Так пусть прочтет мою память. Судя по всему для Него это не проблема.
- Чтения памяти опять же передает лишь картину того, что ты видел своими глазами. Он никогда не был смертным, не испытывал эмоции.
- Что я должен делать? Рассказывать вслух?
- Нет, все намного проще. Я погружу тебя в состояние, где ты вернешься в прошлое, будучи наблюдателем в своем сознании. Ты сможешь прожить свою жизнь заново, показывая самые важные отрывки из нее и имея возможность комментировать. Но прошу, пусть твоя история будет последовательной. Не перескакивай из одного времени в другое.
Когда он говорит, проецируя мне в сознание свои мысли, его высеченное из камня лицо остается неподвижным. Хоть я и пытаюсь найти лазейку в этйо ментальной связи, чтобы прочесть его мотивы, но мне этого сделать не удается. Что мне делать? Я думаю, что твоим советом были бы слова: “Ты дурак? Соглашайся! Это единственный вариант, который возможен в твоем состоянии. Будешь сопротивляться - нас развоплотят!”. И знаешь, я с тобой согласен. Если сунулся в пасть к дракону, то будь добр делать то, что он велит. Почеши язык, щеки изнутри, почисти ему зубы. Иначе тебя просто прожуют и съедят.
- Думаю выхода у меня нет. Лишь условие. Одна история - один вопрос и ответ на него.
- Нет. Все вопросы и разговоры будут после. Я буду готовить тебя к Его присутствию и вы сможете поговорить. - Синяя статуя лишь сверкает глазами. Он общается со мной мысленно, я только это заметил. Нет, ты смотри каков наглец. Но выбора нет, выбора нет. - Пока подкрепись. крайне советую мясо водного дракона, уверен ты никогда такого не пробовал. Как будешь готов, то ты будешь погружен в долгий сон.
- Я готов с того момента, как переродился. С того момента, как узнал ЧТО Первые сделали с мирозданием. И мне нет нужды подкрепляться. Чем быстрее начнем, тем скорее закончим...
А далее лишь темнота и звезды, и Око висит над головой, внимая моей истории...
ЛАБИРИНТ СУДЬБЫ.
Книга передает образы. Читатель видел, то, что происходило с Арно. Чай и булочки давно сменились хладным вином и мясными закусками, на Библиотеку опустилась ночь, а над головой зажегся свет, озаряющий стол и читателя за ним.
Перевернув страницу, он делает глоток вина. Он готов погрузиться в ту историю, что приведет его к Единому.
ИСТОРИЯ АРНО. Вступление.
Я нахожусь в темном помещении, в нем мелькают неясные, смутные образы, сотканные из дыма, пепла и боли. Здесь нет тьмы в привычном понимании. Ведь тьма - отсутствие света. А если лучи звезд никогда не озаряли эти темные чертоги? Сверху лишь бесконечная пустота, взгляд упирается в нависающую тьму. Мои ноги упираются в тот густой туман неоформленной реальности, что подвластен Первому.
Постепенно туман становится каменной мостовой. Идеально ровной, вымощенной камнями разных размеров, но у всех безупречно соблюдены пропорции квадрата. Тьма по краям этой дороги постепенно сгущается, она озаряется вспышками цвета, формируясь в неясные картины, состоящие из событий и связанных с ними переживаний. Мощеный путь ведет в неясную даль впереди. По краям я вижу свою историю. Слева бой, справа разговор с дэвом. Оборачиваюсь и вижу длинную-пре длинную дорогу, что уходит в самое начало моей жизни.
Иду вдоль стен назад. К самой первой своей истории.
Расстояния здесь не имеют значения. Через миг я уже стою перед медленно оживающим полотном…