Сны часто бывают лучше реальности, а иногда они словно ее продолжение. Мне снилось, что я член международной экспедиции за пределы Солнечной системы. У нас был огромный материнский корабль. Он был настолько большой, что не мог совершать посадку на планеты. Он кружил на орбите, а космонавты использовали шатлы для высадки на поверхность. На корабле была гибридная силовая установка. Фотонный двигатель плюс солнечный парус — для экономии энергии. По дороге мы должны были залететь на Юпитер - узнать, что случилось с научной базой, расположенной на его поверхности. Некоторое время назад с колонистами пропала связь.
Такая формулировка сама по себе весьма абсурдна, ведь всем известно, что Юпитер состоит из водорода, а значит поверхности как таковой у него нет. В атмосфере бушуют чудовищные вихри, а сила тяжести в 2,5 раза больше, чем на Земле.
Тем не менее, наш челнок приземлился на какую-то платформу и мы сумели попасть внутрь базы. Станция была в плачевном состоянии: оранжереи разрушены, силовая установка сломана. Людей не было В темноте сновали одни роботы, при этом вели себя как-то странно, неестественно. Попытка допроса не увенчалась успехом. Машины вели себя так, будто ничего не произошло и станция работает в штатном режиме: убирали помещения, поливали несуществующие растения, готовили обед для несуществующих людей. Мы передали сведения на корабль и решили углубиться в коридоры, чтобы поискать выживших. Риск встретиться с причиной катастрофы был слишком велик, воображение рисовало во мраке внеземных чудищ, но долг исследователя требовал докопаться до истины. В одном из помещений мы нашли уцелевшего колониста. Судя по нашивкам на скафандре, это был кто-то из техников. Он уцелел благодаря системе жизнеобеспечения и, кажется, подвинулся рассудком. На наши вопросы он отвечал что-то бессвязное, но можно было понять, что остальные жители сошли с ума и поубивали друг друга, попутно устроив весь этот жуткий разгром. Мы решили отвезти беднягу на корабль, а потом продолжить поиск. На орбите мы получили сигнал со станции наблюдения на Европе. Мужчина в кадре утверждал, что причиной массового безумия стал некий вирус, что мы обречены и что нам нельзя возвращаться на корабль. В ответ на это мы сказали, что провели полное биологическое сканирование и следов внеземной жизни не обнаружено. Судя по поведению учного, а также некоторым особенностям мимики, у него наблюдались симптомы мании преследования. Мы решили заскочить еще и за ним. По пути я высказал гипотезу, что дело не в вирусе, а в сильной гравитации или каком-то еще неисследованном излучении, которое ослабевает о мере удаления от газового гиганта. Потому-то гаврик на Европе и не тронулся окончательно. Это было разумно, тем более, что исследования воздействия сильной гравитации на земные организмы не проводились. Чудика с Европы и свихнувшегося юпитерианина вместе с нами было решено поместить в карантин на аппарате. В идеале следовало бы исследовать феномен, но было решено не подвергать риску экспедицию. Наш звездолет сошел с орбиты Юпитера, и мы полетели дальше.
Я пробудился и поежился. Кажется теперь я не смогу заснуть до самого утра. Мне вспомнился мультфильм «Голос далекой звезды», очень эмоциональный, философский и немного грустный. Как и его героиня, вскоре я должен был лететь далеко-далеко, туда, где солнце кажется крошечной точкой, а радиосигнал идет с задержкой в несколько суток. Только в отличие от нее, на Земле меня никто не ждал...
Я всегда был сдержанным, люди редко видели, как я злюсь или возмущаюсь, или когда смущен. Если я в кого-то влюблялся, я прятал свои чувства поглубже. И потому не удивлялся, если узнавал, что моя избранница отдала свое сердце (и невинность) какому-нибудь одноклеточному придурку. Друзья говорили про меня (с восхищением) «спокойный, как удав», девушки, с презрением — “бессердечный”. Но, как бы глубоко ни были зарыты мои чувства, они у меня все же были. Я ощущал гнев, боль и разочарование так же сильно, как все смертные. А, может, даже острее — потому что не демонстрировал их. Потому что мне некому было пожаловаться.
Как-то, еще в юности, мне пришла в голову мысль, как было бы здорово стать машиной — быть может потому, что киборгами еще и называют эмоционально черствых людей. Не имея возможности познать счастье, я решил убрать то, что делало меня несчастным. Эмоции, привязанности - все это порождения мира людей. Если исключить человечность из уравнения, уйдут и боль, и печаль. Как в одной книжке, которую я читал. Выйдя на новый уровень сознания, становишься безразличен ко всему людскому. Такое чувство испытываешь под ЛСД, земные чувства, привязанности теряют смысл, есть только ты и космос. Это прекрасно.
Долгое время я считал это просто фантазией, так что я не поверил своим ушам, когда услышал о программе «C+Fe». Это была программа колонизации Солнечной системы. Человеческое тело весьма уязвимо и плохо приспосабливается к неблагоприятным условиям среды. Поэтому после неудачной высадки на Марс было решено для следующих экспедиций расширить возможности колониста. Идеальными кандидатами в этом смысле были бы роботы. Их тела менее уязвимы для радиации, колебаний температур, а также микроорганизмов. Однако, до создания фантастического позитронного мозга ученым было еще далеко. Поэтому было решено заменить его человеческим. Эксперименты по сращиванию живой ткани и механических частей в последние годы шли весьма успешно. Так в НАСА пришли к идее создания киборгов — технологически улучшенных людей. Они предложили эту идею другим странам-партнерам и те с радостью ее поддержали
Новость о наборе в международный отряд космонавтов появилась во всех СМИ около полугода назад, поразив меня, как гром. Это было все, о чем я мечтал. Не просто избавиться от эмоций, но и стать покорителем космоса. Это был риск, но он был оправдан. Я решил, что должен попасть в программу во что бы то ни стало. Мой азарт подогревало желание убраться с этой планеты. Я быстро заполнил форму на сайте и вскоре на мой ящик пришло сообщение, что первичный отбор был пройден успешно. Потом был тренировочный лагерь. Так неожиданно для себя я вошел в первую десятку добровольцев.
Я был безмерно счастлив, однако, с приближением “дня икс” к этому чувство стала примешиваться непонятная тоска. И чем дальше, тем сильнее она становилось Я понимал, что это говорят во мне остатки человечности, и попытался их подавить. Президент с своем обращении сказал, что нация не забудет нашу жертву во имя науки и человечества. Но ведь я даже не считал этот шаг жертвой! Я понимал, что в случае успеха эксперимента моя жизнь, как и я сам перестанет быть прежней. Думаю, именно страх измениться не давал мне покоя.
Поворотный день был именно сегодня. В последний день нас отпустили домой. Не знаю, зачем я согласился. Мой дом был пуст. Там бы меня встретил только робопес с севшими батарейками. В последний день мне полагалось выспаться, но примерно с полуночи сна не было ни в одном глазу. До самого рассвета я лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Прозвенел будильник, и вскоре подъехала машина звездного городка. Меня везли сначала по городу, потом за город. Все это время мне казалось, что я кожей ощущаю, как стрелка моих наручных часов отсчитывает секунды. Уже перед самой дверью я на секунду остановился. Я обернулся в надежде, что кто-нибудь сзади окликнет меня и отговорит от этого шага. Хоть кто-то, кто угодно... Но никого не было, и я решительно шагнул в пустоту.