В начале нулевых годов мы ехали с ним по Москве мимо Авиамоторной улицы и наверное это, а что же ещё? Всколыхнуло его воспоминания. Он был за рулём своей пятерки, я сидел справа и он заговорил со мной. Начал рассказывать о самолёте МИГ-25 и о своей печали.
По своей военной специальности он, задолго до нашей встречи и знакомства, был одним из штурманов в истребительном авиаполку, стоявшем на западном берегу Ладожского озера, где-то неподалеку от Питера.
А печаль его была в том, что в это время авиаполк там больше не стоял. Ни там, ни вообще нигде, да и самолёты, похоже, все были попилены на металл. Хотя какой уж там металл, ведь 25-й МИГ это не цветмет, а сталь специальной авиационной марки и в качестве металлолома ценится гораздо меньше. Скорость этих непревзойденных перехватчиков такова, что никакой цветной металл просто не выдерживает их трения об воздух.
- Что это за самолёт! - Говорил он мне. А я, стараясь сделать это незаметно, косился на его руки. Летчик-истребитель за рулём автомобиля это не то чтобы прямо боязно, а слишком избыточно по уровню квалификации и как-то, соответственно, совершенно непредсказуемо лихо. Впрочем, он был не пилот, а штурман и штурвал и прочие органы управления были не его задачей. Его основной задачей было управление бортовым оружием и средствами обнаружения воздушных целей. Но от этого было не легче, потому что он явно был уже не здесь, а в своих воспоминаниях, пронзительных и ясных как воздух стратосферы.
- Мы поднимаемся с запада Ладоги, а навстречу нам с восточного берега поднимается полк СУ-27 - учения. И я сразу же вижу их всех, и по всем целям есть захват. И я один, понимаешь, один могу превратить в хлам целый авиаполк. Я опять кошусь на его руки, он не жестикулирует, обе лежат на баранке. Но всем сердцем, всем существом я чувствую, что здесь что-то не так.
- Вот такой это был самолёт!
- Да, я слышал о нем. - Отвечаю я, чтобы обозначить свое присутствие в салоне и хоть как-то вернуть его сюда на землю. При этом я думаю, что таким как он надо давать не только настоящую офицерскую пенсию, но и личного водителя пожизненно. Во-первых, заслуги соответствуют, а во-вторых, в целях безопасности.
- А потом настало время, ну, ты понимаешь... И мы ходили вокруг родины и говорили: "Родина, можно мы тебе здесь послужим?" А родина отвечала: "Идите ка вы все отсюда лесом".
Родина, зачем? Думаю я, и мы уносимся куда-то на восток по Шоссе Энтузиастов.