После Батыева нашествия Киевская Русь прекратила существование.
И стало возвышаться Московское ханство.
Именно ханство.
Ведь княжество Московское строилось по принципам орды. Оно как птенец вылущилось от татаро-монгольского гнезда.
В четырнадцатом столетии в Москве был дан толчок этногенезу. Татары, литвины, мордва переплавлялись в её котле, образуя московский люд. Разноплемённых, их объединяла одна психология - беспрекословное подчинение князю, державшего всех в узде.
В Москве действовал принцип единоначалия, её военное устройство было направлено на собирательство земель. А позже - на освобождение православных народов или распространение коммунизма. Но за этим всегда крылось насаждение своей воли. Распространение русского мира проводилось с дьявольским упорством. Из поколения в поколение, все подчинялось одной цели: экспансии не только территориальной, но и духовной.
Однако вернёмся к четырнадцатому веку. В белокаменной тогда царил татарский дух, копировалась армейская структура ордынцев. Все были холопами князя. Его слово было законом. Он единственный мог казнить или миловать.
В награду за безропотное подчинение давалась абсолютная власть над покорёнными народами. Никакой личной свободы, никакой самостоятельности, всё подчинено служению государству, которое олицетворял собой князь. Позже царь. А еще позже вождь.
Не надо думать, что это делалось по принуждению. Это было осознанное рабство, положенное в основу военной системы.
Кто не разделял её принципов бежал на Дон или в Литву.
Даже духовная власть при Иване Великом подчинилась светской. В отличие от Европы, где после векового противостояния императоров и пап, произошло их разделение. Православие в России стало играть роль государственной идеологии, что мы видим и до сих пор.
Смерды, холопы, служилые дворяне - все были государевыми людьми. И не только не видели в этом ничего постыдного, но и гордились этим. Веками в России происходила сакрализация власти. Князь, царь, вождь - священная особа, невзирая на все его недостатки. Один Бог на небе - один царь на земле. Этот миропорядок прочно засел в архетипах русского сознания.
Высшей доблестью признавалось верность монарху. На Западе тоже давали вассальную присягу. Но и сюзерен давал взаимные гарантии.
Ничего подобного на Руси не было.
Генетически закрепленная вертикаль власти мгновенно возродилась из демократического хаоса девяностых. И те же пружины после Революции, провозгласившей равенство и братство, привели к культу личности.
У русского не заложено понятия гражданского общества. В России не может действовать закон. Потому что хан, князь, начальник определяет всё.
Это отражение азиатского духа.
По-другому мы не можем.
И не хотим.
Когда в 1612 годы поляки смеялись над русскими, указывая на отсутствие у них свободы, те отвечали, что она им не нужна. Московиты говорили, что у поляков - вольница, когда любой шляхтич сам себе голова, а у них всё решает царь-батюшка. Перед ним, как перед Богом, все равны. А если его суд кажется неправедным, нужно смириться. Иначе порядка не будет. Иначе придут смута и разбой.
Когда Иван Великий разгромил вольный Новгород, заселив его угрюмыми дьяками и московским гарнизоном, произошёл такой случай.
Небольшому отряду московитов противостояло значительно превосходившее его численно новгородское ополчение. Стороны разделяла река. Была поздняя осень, и никто не решался её форсировать, попадая под огонь пушек.
И вероятно москвичи повернули бы назад, но новгородцы допустили ошибку. Уверенные в безнаказанности, они стали издеваться. И это бы сошло с рук, но они имели неосторожность затронуть имя великого князя. Московский воевода, знавший психологию своих воинов, сразу вышел вперёд: "Мы-то холопы, может, и понесём оскорбление, но что мы ответим князю? Как мы стерпели его поношение? Он велит нас казнить!"
И с криком "Москва! Москва!" его войско бросилось в реку и наголову разбило новгородцев.
Таков русский менталитет.
За века мы привыкли к указаниям сверху. Самим по себе мы не проявляем инициативы, нам нужен организатор. И чем он круче, тем лучше. Тогда наши таланты расцветают - мы запускаем ракеты и поворачиваем реки вспять. Личное тогда приносится в жертву общественному - государству, Родине, стране.
Наследием монгольских кочевников является и то, что у нас не привита привычка заниматься личным обустройством. Зато присутствует имперское мышление, и, сидя на завалинке, как гоголевские мужики, мы можем часами рассуждать, победит ли наш царь трёх напавших на него заморских царей.
Русский отстранён от государства. Делегировав своё право управление, он знает, что от него ничего не зависит. Знает, что, по сути, это не его государство.
Но от этого не страдает.
И как-то существует, оставаясь в глубине всё тем же ордынцем.
При этом он любит Родину, искренне готов за неё к жертве.
Такой уж сложился национальный характер.
Русский человек добр и мягок. Он вас накормит, напоит, отведёт тёплую постель. Но он же вам спокойно и нож в спину сунет. Какое там христианство! Оно несовместимо с ордынским духом. И любви нет. И добрососедских отношений. Зато как компенсация - власть над другими народами. А в случае невозможности её достичь - презрение, ненависть, беспочвенное превосходство.
Мы умеем делать хорошо две вещи:
Умирать и убивать.
Мы не щадим ни своей жизни, ни чужой.
На том стояла и стоять будет Русская земля?
Только в одном случае - если разразится война.
Приходите, буду рад!
Услышать об этом больше можно здесь: