Сын Гуго V и Альмодис де ла Марш – Гуго VI получил правильное воспитание, в лучших традициях клана. В целях разрешения территориальных недоразумений гонял монахов из аббатства Сен-Мексан по полям, аки зайцев, за что и получил прозвище «Дьявол». В 1091 году таки открылась вакансия графа де ла Марш. Гуго поспешил предъявить права, но все, увы, досталось, бульдогу одному Роджеру Монтгомери – мужу другой Альмодис (двоюродной сестры Гуго по материнской линии). Лузиньян возмущался пятилетку, а потом… римский папа Урбан II объявил об открытии сезона крестовых походов. Не поучаствовать в таком фейерверке?! Нет, Гуго себе этого никогда не простил бы, а потому с похвальной скоростью собрал барахло и присоединился к своим единоутробным (это правильное слово, хоть и на редкость некрасивое, меня тоже от него слегка передергивает) братьям Раймунду IV Тулузскому и уже знакомому нам Беренгеру Рамону II Барселонскому. Гуго VI (по одной из версий) погиб в 1102 году в битве при Рамле, но в кошмарах Сен-Мексанских монахов просуществовал еще долго – хроники аббатства датой смерти указывают 1110-й.
Наследник предыдущего, Гуго VII, как завещали великие предки, тоже воевал всю сознательную жизнь: и с соседом, графом Ангулемским, и с сеньором – герцогом Аквитанским, и со служителями культа. Только уже не с аббатом (аббат – это как-то несерьезно), а с епископом Пуатье. Был отлучен от церкви, но в преддверии второго крестового похода снова сделался примерным католиком. Даже штраф заплатил ради сомнительной чести сопровождать Людовика VII в этом провальном предприятии. Впрочем, сам Гуго VII благополучно вернулся на родину, где четыре года спустя умер в почтенном (по тем временам) возрасте шестидесяти лет. Людовику повезло меньше: этот убыточный вояж лишил его целого герцогства. Впрочем, сам виноват: нефиг было таскать жену (все, наверное, поняли, что речь идет об уже упомянутой всуе Элеоноре Аквитанской), чье легкомыслие вошло в легенду, по всяким злачным местам. Простите, снова отвлеклась…
Гуго VIII, подобно мифическому супругу Мелюзины, был отцом семерых сыновей. Из них только один умер подростком, потому как здоровье у Лузиньянов всегда было воистину сказочное. Ну не дробить же французские владения на множество мелких манорчиков. «Значит, нам туда дорога», - подумали пятеро младших, и нацепили балахоны с крестами в безумной надежде разжиться хотя бы в Палестине какой-нибудь собственностью. И… вуаля! Двое неожиданно сделали хорошую карьеру при иерусалимском дворе. Амори де Лузиньян был назначен коннетаблем королевства, а несколько позже ко двору прибыл его младший брат – Ги.
Ги Лузиньяна знает, наверное, любой обыватель… по фильму «Царство небесное». На редкость неприятный персонаж, не правда ли? А вот и неправда (простите за тавтологию). Но сценаристов можно понять: чего не сделаешь ради придания образу цельности, а интриге – динамизма. Так вот: реальный Ги был представлен старшей сестре короля Балдуина IV Сибилле, и случилась любовь с первого взгляда. Нет, в данном конкретном случае я не иронизирую. Она любила точно. Чему есть доказательства.
Как нам уже известно по фильму, в 1185 году король Балдуин умер от проказы. Ближайшей наследницей являлась старшая сестра. Но. В Иерусалиме была своя аристократия – местные уроженцы, потомки соратников Готфрида Бульонского. Те же Ибелины, к примеру. Настоящий Балиан Ибелин Франции ни разу не видел и кузнечным ремеслом на жизнь не зарабатывал: ни к чему это было знатному сеньору, рожденному в самом что ни на есть законном браке. В романтической связи с Сибиллой он тоже не состоял, был примерным семьянином – Марии Комниной, правнучки византийского императора Иоанна II супругом и отцом четверых детей.
Совершенно очевидно, что какой-то французский выскочка этим… опорам трона был как нож по горлу. Сибиллу согласились короновать при условии, что она разведется с Лузиньяном и выберет себе другого консорта. Она и выбрала. Прямо на церемонии сняла корону со своей головы и протянула Ги. Подданные были люди, может и суровые, но не по пояс деревянные. Не каждый день увидишь столь откровенную демонстрацию высоких чувств. Смутились, прослезились, смирились.
Исторический Ги де Лузиньян, по свидетельствам, не страдал высокомерием и заносчивостью, отличающими экранного персонажа, а напротив, был рыцарем не в самом пошлом смысле слова. Единственное, что можно вменить ему в вину - отсутствие тактических талантов и слабое знание особенностей палестинского климата, благодаря которым он так бездарно слил битву при Хаттине. Измученная жаждой армия крестоносцев была окружена и обстреляна плюс шесть перебежчиков добросовестно и правдиво поведали Саладину о ресурсах и намерениях противника. Результатом стали полный разгром христианского войска и гибель 17000 тысяч человек. Верхушка командования: Амори и Ги Лузиньяны, магистр тамплиеров Жерар де Ришфор, а также Рено де Шатильон (бывший князь Антиохии, заслуженный провокатор и просто красавчик) попали в плен. Последнему Саладин действительно отрубил голову, о чем давно уже мечтал.
Сумевший избежать этой участи Балиан Ибелин добрался до Иерусалима и возглавил его оборону. Но, по понятиям, негоже, чтобы столь сакральное место защищал какой-то сброд, не имеющий отношения к военной службе. И Балиан, совсем как в фильме, на ходу посвятил в рыцари толпу народа в целях соблюдения традиций и поднятия морального духа. Это слабо помогло: защитники продержались две недели, после чего были вынуждены инициировать переговоры. Ибелин обладал необходимым минимумом дипломатических навыков, а Саладин – благородством. Город был сдан на самых мягких и почетных условиях из всех возможных.
Что касается Лузиньяна... Вероятно, каноничный самурай, не пережив позора, совершил бы харакири (ну, или сэппуку - кому как удобней). Но христианский владетель – это вам не какой-то японский задрот, чтобы рефлексировать по столь незначительному поводу. Последний король Иерусалимский после того как по многочисленным просьбам жены был отпущен на свободу, в целях частичной реабилитации замутил осаду Акры, надеясь дождаться прибытия войск третьего крестового похода. Мало того что не преуспел, так еще и семьи лишился (жена и обе дочери умерли во время вспыхнувшей в лагере эпидемии), ну а вместе с ними и короны.
Но наш герой и не думал впадать в уныние. В 1192 году он купил у тамплиеров Кипр за 40000 безантов, частично полученных от Генриха Шампанского в обмен на права управления призрачным Иерусалимским королевством, частично собранных у триполийских купцов за обещание персонально для них создать офшорную зону с шенгенскими визами. Начинаем понимать, что административные, дипломатические и финансовые способности этого человека намного превосходили военные. Под его управлением остров начал проявлять устойчивые тенденции к процветанию, но через два года Ги де Лузиньян умер, оставив кипрскую корону своему старшему брату Амори, женатому, к слову, на Эшиве де Ибелин – родной племяннице героя обороны Иерусалима.
Наследники Эшивы и Амори были королями Кипра до 1474 года, после чего династия угасла, а остров перешел во владение Венецианской республики. В 1433 году одна из последних представительниц заморских Лузиньянов вышла замуж за Людовика Савойского. В браке родилось 18 детей. К числу потомков Анны, кроме собственно герцогов Савойи, принадлежали Антуан – отец Генриха IV, первого короля из династии Бурбонов и Мария Гиз – мать шотландской королевы Марии Стюарт.
Все истории можно прочитать в:
�}����
