Обычно искусствоведы выстраивают хронологию творчества Пикассо так: “Голубой период”, “Розовый период”, “Кубизм”, “Неоклассицизм”... На мой взгляд, это, во-первых, скучно, а во-вторых, бездушно – такой подход ни на йоту не приближает нас к пониманию Пикассо. Друг молодости Пабло Илья Эренбург вообще называл все эти периодизации попытками "расчленить творчество Пикассо" и говорил, что у Пикассо может вообще не быть никакого "периода": в его творчестве часто одновременно сосуществуют реализм с кубизмом.
Поэтому, если какая-то периодизация и возможна, то исключительно не привязанная к стилям. А к чему ещё можно привязаться в жизни Пикассо? Только к женщинам. Не “Кубизм”, а “Период Евы”, не “Неоклассицизм”, а “Период Ольги”. А также Мари-Терез и Доры, Франсуазы, Жаклин, Фернанды… И только Голубой период – это период не большой любви, а большого одиночества. Одиночества Пабло и одиночества его моделей. И, даже если на картине никого нет, она в этом одиночестве тонет... Почему?
С началом ХХ века началась и новая веха в жизни Пабло – он прибыл в Париж. Здесь он снял мастерскую со своим другом Карлесом Касахемасом. Касахемас – выходец из барселонской богемы, анархист, морфинист, художник и сын богатых родителей. Чуть позже у Пикассо появится друг Альфред Жарри, эксцентричный драматург, который, напившись, палит в трезвых друзей. Касахемас – другой типаж, он стреляет не от веселья, а от отчаяния. Зато так, чтобы наверняка.
Карлес долго пытался добиться взаимности от хорошенькой парижанки Жермен Гаргалло, топил неразделённую любовь в алкоголе, глушил опиумом, пытался перебить проститутками, но всё без толку. Кончилось тем, что он выстрелил в непреклонную красавицу на глазах у друзей и тут же – в себя. Он скончался через пару часов, а вот Жермен повезло: она упала от испуга ещё до того, как Касахемас спустил курок. Если Карлес планировал добиться её взаимности на том свете, план провалился.
Пикассо в это время не было в Париже. Позже он скажет: “Я погрузился в голубой цвет, когда понял, что Касахемас мёртв”.
Так начался период одиночества: одиночества Пабло, а вместе с ним бесконечного количества отверженных обществом персонажей его картин. Друзья прозвали Пабло маленьким Гойей: столько в его творчестве этого скорбного времени внимания к слабым, больным, старым, одиноким... Сегодня они смотрят на нас со стен Пушкинского музея, Эрмитажа и ведущих мировых музеев.
Я же хочу показать вам редкую картину этого времени, где царит радость. Хотя так сразу и не скажешь.
Перед нами “Воскресение”, картина, созданная по всем канонам иконописи: внизу, в земном мире, Касахемаса оплакивают друзья и возлюбленные… Но если бы они подняли глаза к небу, они бы, может быть, увидели, как наш герой-любовник штурмует облака, и юные прелестницы, не дав ему выдохнуть, стаскивают его с коня… Если верить в то, что каждому воздастся по его вере, то за Касахемаса переживать не придётся. И нет ничего дурного в том, чтобы утешить оставшуюся на земле роковую красавицу, из-за которой он застрелился, и закрутить с ней роман. Что Пабло и сделал.
Ну, вот и в истории о периоде одиночества не обошлось без женщины. Всегда у него так.