Данное издание имеет духовно-просветительскую направленность и представляет собой попытку автора дать четкие обоснования и причинно-следственные разъяснения некоторых важнейших вопросов мировоззрения с позиции Православного христианства. Эта книга предназначена для всех утвержденных в Православной вере людей не формально относящихся к своему вероисповеданию и мировоззрению. Также и для всех тех, кто уже осознал свою потребность в их обретении и нуждается в подобных для себя разъяснениях. Книга может быть полезной и тем сомневающимся, кто еще не определился со своим мировоззрением, и пытливо ищет убедительные обоснования ему.
Краткая справка читателю.
Книга историка и философа В.В. Морщикова «Кончина против смерти. Размышления» написана с позиций Православного мировоззрения. В ней автор пытается доступно, но без профанации предмета аргументировано дать четкие обоснования и причинно-следственные разъяснения некоторых важнейших для человека мировоззренческих вопросов многие столетия не поднимавшихся и никак не разбиравшихся в соответствующей литературе. Причины этого называются и разбираются автором. В первую очередь это вопрос: кончины и смерти. Для правильного уяснения себе этих состояний читателем, автором даются необходимые здесь очень важные определения состояний жизни и смерти. Также с позиций Православного мировоззрения рассматриваются и такие важнейшие вопросы как: жизнь и существование, свобода и выбор, любовь и страсть. В ходе последовательного детального рассмотрения истории соблазнения и грехопадения человека, последующего его заблуждения и отпадения от истинного Бога автор показывает причины возникновения у человека этих состояний. Показывает, что некоторые пары этих качеств не только не являются синонимами, но напротив имеют прямо противоположные источники своего возникновения и существования. Так, например, кончина человека привычно и неверно понимаемая как смерть на самом деле есть лекарство против смерти спасительно и вовремя поданное человеку его Творцом. Или страсти являющиеся антиподом любви и прямым следствием грехопадения человека, неизбежно обезобразившие мир до его нынешнего состояния. Все эти и многие другие вопросы рассматриваются автором в контексте исторического опыта человека с безусловной опорой на Священное Писание. Книга написана в формате размышлений. Важнейшим вопросом, поднятым и детально рассмотренным в Размышлениях, является Искупительная жертва Господа и Бога нашего Иисуса Христа. Проведенный автором этимологический исторический и смысловой анализ определяющих терминов «искупление» и «выкуп» помог обнаружить выявить ошибочность «юридической» и «нравственной» теорий искупления. Еще многие столетия назад их смысловая надуманность и несостоятельность, вытекающие уже из самого духа Священного Писания, были затемнены страстным человеческим форматом, наложенным на понимание отношений Бога и человека. Эти и многие другие важные вопросы такие как: три страха Божиих, благословение и проклятие, вера истинная и вера по-своему, отпускает ли священник грехи, «Вземляй грехи мира» тщательно рассмотрены, внимательно неоднократно перепроверены и затем изложены автором. Темы, затронутые в настоящих Размышлениях, представляются нам очень важными нужными человеку для сущностного понимания многих современных личностных и общественных проблем. Но в первую очередь, конечно, они нужны для своего собственного мировоззрения, особенно человеку мыслящему неравнодушному ко всему с ним происходящему и ищущему смысл своего бытия.
Оглавление.
Предисловие, с.5-9;
1. Примирение или все-таки смирение, с.10-17;
2. Человек – образ Божий, с.17-20;
3. Падший ангел, с.20-22;
4. Человек выше ангела, с.22-26;
5. Что же есть жизнь, с.26-31;
6. Воля жизни и воля смерти, с.31-43;
7. Грехопадение человека, с.43-52;
8. «Своевременная» и «несвоевременная» кончина, с.53-58;
9. Дух и плоть, с.58-66;
10. Смерть пришла в мир, с.66-81;
11. Мнения о смерти, с.81-85;
12. Апостолы о «кончине» и «смерти», с.85-89;
13. Жизнь и смерть это Свет и Тьма, с.89-92;
14. Люди живые и мертвые, с.93-103;
15. По вере нашей будет нам, с.103-122;
16. О сути воскресения из мертвых, с.122-128;
17. Возвращение в рай, с.128-131;
18. Дороги, которые мы выбираем, с.131-155;
Заключительные главы.
19. Грех ложного познания и ложной веры, с. 157 - 168;
20. Родители и дети, с.168 – 173;
21. Стать всем ближним, с.173 – 177;
22. Три страха Божиих или чего боится человек, с.177 – 200;
23. «Вземляй грехи мира», с.200-205;
24. «Выкуп» и «Искупление», с.205-215;
25. Куда деваются оставленные грехи, с.215-221;
26. Заветы Божии, с.221-230;
27. Отпускает ли священник грехи, с.230-237;
28. Вера по-своему, с.237-241;
29. Спасительное Крещение, с.242-245;
Постскриптум, с.245-247.
«Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо;
а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин.18:23).
Предисловие.
Всем известно, что для любого человека верующего и неверующего в Бога самым страшным событием, происходящим на этом земном пути с ним или его близкими, является - смерть. Но страшным совершенно по-разному. Оказывается, что боясь смерти, люди верующие и неверующие в Бога боятся также совершенно разного! Для незнающего Бога человека, умственное и чувственное восприятие земного мира его радостей и горестей само по себе является жизнью. Прекращение этого восприятия для него означает смерть. Означает состояние его небытия, когда вообще все перестает иметь всякий смысл. Конечно, в последних суетных помыслах, ему могут явиться пустые тщеславные надежды на память, которая останется после него: его заслугах, душевных качествах и т.п., но они тут же уйдут. Тут же потому, что человек сам на собственном опыте уже знает им цену. Память о скончавшихся самых известных, прославленных «звездах» и «кумирах» и переживания по ним, всегда заканчивались много раньше данных им похоронных обещаний.
В основе настоящих размышлений лежит желание автора разъяснить прежде всего самому себе, доказать самому себе и убедить самого себя в некоторых важнейших мировоззренческих и богословских вопросах. Господь сказал: «Блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин.20;29), а святой апостол говорит еще: «верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом» (1Ин.5:10). Несомненно, обретение такой веры много легче происходит для человека, крещеного еще в младенчестве, постоянно приводимого в Храм Божий и выросшего в верующей православной семье. Гораздо сложнее и труднее приходится людям, которые родились и выросли в советское время и в атеистических семьях. К сожалению, таких семей и в настоящее (уже постсоветское) время тоже весьма и весьма не мало. В этих случаях даже высокая образованность родителей давала и дает совсем обратный эффект губительный для духовного развития человека. Подобная ситуация была и у автора этих размышлений. Историк по основному образованию, многие годы потративший на преподавание сначала ученикам в школе, потом студентам в различных столичных вузах, на свое дальнейшее образование, на занятия еще многими разными полезными и бесполезными делами. В итоге, Господь сподобил меня на Святое Крещение только около сорока лет. Членом церкви же и постоянным прихожанином Храма я стал и того позже, только после пятидесяти. Ничего удивительного в том, что придя к вере в Бога около своего «одиннадцатого часа», мало нашлось грехов, которых я не совершил к этому времени. И подобные мне в этом люди, перед началом исправления своей жизни и обращению ее к Господу тоже оказываются переполненными самыми разными страстями и грехами, совершенными по этим страстям. И все те же губительное маловерие, идущие от лукавого соблазны сомнений, множество самооправданий по лени и нерадению, «удобное» для себя понимание сложных мест Евангельского учения и т.п., являются настоящим препятствием на нашем пути к покаянию и исправлению. О всех губительных страстях, от долгого навыка прочно укоренившихся в душах и телах наших говорить уже не приходится, дьявол так просто своего не отдает.
Процесс настоящих размышлений привел автора к выводу, что люди не изначально воспитанные на вере в Бога и находящиеся под давлением опыта житейского, для своего покаяния и исправления нуждаются в некоторой особой помощи литературы. Привыкшие понимать мир в рамках причинно-следственных связей, люди испытывают вполне естественные затруднения, встречаясь с отвлеченным образным возвышенным духовно-назидательным повествованием о мире и человеке. Возьмем исключительно для примера несколько строк из книги преподобного Ефрема Сирина, О рае и попробуем внимательно вникнуть: «Пусть не гневаются на меня, что дерзнул язык мой изобразить превышающее силы его, и потому умалил недостаточным своим изображением. Поелику нет зеркала, в котором бы отражалась красота рая, и нет красок, которые бы живо описали его; то пусть не винят и мое произволение; для пользы нашей принял я труд составить изображение рая. Скорбящему послужит это утешением, отроку - назиданием, большую славу принесет целомудренному, и бедному обратиться в приобретение. Поэтому, каждый да уделит мне свой мнас и свой кодрант, каждый да помолится о мне в Едеме, чтобы и мне достигнуть этой страны; потому что по мере сил моих говорю о рае, чтобы бедные вожделевали полноты обетований его». Подобный прекрасный стиль языка вполне подходит для уже утвержденных в своей вере в Бога людей, которым не надо в чем-либо переубеждать себя или что-либо доказывать себе. Совсем иное дело люди только жаждущие обрести веру в Бога, убедить себя на отказ от своих многолетних греховных привычек и заблуждений, хотящие кардинально изменить мировоззрение. Таким людям в помогающих им книгах нужен иной характер изложения и другой стиль языка. Им нужны все максимально возможные существенные пояснения, убедительные понятные причинно-следственные обоснования происшедшей с человеком после его грехопадения метаморфозы и всех последовавших за тем ужасных событий. Все это, разумеется, должно быть без профанации предмета. И здесь ясность, строгость изложения, смысловая точность даваемых определений играют в этом далеко не последнюю роль. Конечно, соблюдение подобных требований в изложении столь сложных и глубоких вопросов уже само по себе крайне не просто. Дополнительную трудность этому создают имеющиеся смысловые неточности синодального перевода Священного Писания на русский язык, несоответствующие тексту церковнославянскому. В формулировках они искажают смысл в некоторых текстах, чем вызывают неправильное понимание и различные соблазны у, и без того, подсознательно ищущего их человека. Неправильное понимание всегда есть обязательный помощник соблазна. Но именно синодальным переводом чаще всего и пользуется в быту большинство людей.
Как известно, в основу синодального перевода Нового Завета был положен Textus Receptus (общепринятый текст) - поздний тип греческого текста Нового Завета, отражённый в печатных изданиях XVI—XVII веков и основанный на поздних рукописях византийского типа текста. На его основе кроме синодального были сделаны и европейские переводы Нового Завета XVI—XIX веков. Церковнославянский перевод имеет под собой гораздо более надежные и древние источники. В конце IX века, с помощью новой созданной им азбуки, Кирилл перевел на старославянский язык четыре Евангелия, послания апостола Павла и книгу Псалтирь. По всей видимости, в переводе ему помогал Мефодий, который и закончил перевод оставшейся части Библии на славянский язык. Анализ лингвистами лишь нескольких сохранившихся рукописных копий, приблизительно датируемых временем, когда братья делали перевод, отмечает его точность, естественность и благозвучие. Первой полной славянской Библией считается Геннадиевская Библия [1499 г.], состоящая из книг переведенных Кириллом и Мефодием, еще нескольких книг взятых из болгарского перевода и нескольких книг переведенных с латыни впервые. Периодически происходили дополнения и исправления ошибок, столетиями накапливавшихся в рукописных книгах по невнимательности переписчиков или по диалектным различиям. Наконец, Иван Федоров подготовил к печати новое издание Геннадиевской Библии, исправленное и вышедшее в 1581 г. Следующая Московская первопечатная Библия [1663 г.], больше имела политическое значение и по сути мало чем отличалась от Геннадиевской. По указу императрицы Елизаветы в 1751 году фактически на ее основе, но тщательно выверенная и исправленная была издана церковно-славянская Библия, именуемая «Елизаветинской». Работа над этим изданием была начата ещё в 1712 году по указу Петра I, и ее текст был сверен с Септуагинтой (о ней ниже). Эта «Елизаветинская» Библия почти без изменений до сих пор употребляется Русской Православной Церковью.
Что касается Ветхого Завета, то главные объективные обстоятельства, обусловившие неточности его синодального перевода, прежде всего в том, что он опирался на древнееврейский текст, а не на Септуагинту, на которую опирались славянские переводы! Еще в III веке до Р. Х., по решению и заказу Александрийского царя Птолемея Филадельфа, был сделан перевод Библии с древнееврейского на греческий язык. Перевод этот осуществили семьдесят еврейских переводчиков - мудрецов. Этот перевод называется переводом Семидесяти, или, что то же самое, по-гречески - Септуагинта. Популярность Септуагинты была очень велика и ее рукописи переписывались многократно. Благодаря этому до нас дошли рукописи III – II столетий до Р. Х., то есть того времени, когда она была создана. А вот про древнееврейский текст этого сказать нельзя. Иудеи тщательно скрывали свои свитки, не давали их в руки непосвященным, древнейшие тексты погибли во время Иудейской войны и во время многих других катаклизмов. Поэтому самые ранние полные свитки Библейских книг на древнееврейском языке датируются III столетием уже по Рождестве Христовом. Разница – 500 лет! Представим себе: за полтысячи, причем нелегких, лет при переписывании Ветхого Завета могли ли произойти какие-то потери текста, искажения, ошибки? Несомненно! Текст рукописный всегда крайне нестабилен и прямо зависит от человеческого фактора. А в Септуагинте сохранилось то, что по причине всех обстоятельств было за 500 лет утеряно в древнееврейской Библии. Конечно, важным восполнением ее потом станут спрятанные иудеями Кумранские свитки, ибо многие из них окажутся ровесниками Септуагинты. Но для осуществленного в течение XIX века синодального перевода, они никак не смогут быть полезны, ибо будут найдены после него через 100 лет, в 1947 году. «Именно поэтому, сравнивая русскую Псалтирь и славянскую, вы заметите разночтения. Это не потому, что переводчики Синодального перевода были плохи, а потому, что, если так можно выразиться, в ее основе лежит другой вариант библейского текста. Наш русский перевод сделан с древнееврейского, а славянский с греческого (с Септуагинты). Русский и славянский текст – разные тексты! Конечно, не во всем, но в деталях, порой – очень важных», отмечает священник Константин Пархоменко (Псалтирь, Славянский и русский тексты). Следует добавить, что синодальный перевод делался на основе древнееврейского (масоретского) текста, и хотя он включал (в скобках) фрагменты, содержащиеся только в Септуагинте, толк от этого был невелик. Ибо там, где происходило смешение, и так сказать, слияние двух текстов еврейского и греческого, порядок этого не поддавался строго определенным правилам, и смысловое предпочтение всегда оставалось делом произвола переводчиков. С этими неточностями, по сути имеющими принципиальное значение, мы и столкнемся уже в самом начале нижеследующих размышлений. Собственно этим и обосновано такое повышенное внимание к вышеизложенным деталям.
Важнейшим условием несомненного и действительного обращения человека к Богу является четкое, строгое, ясное понимание им Евангельского учения о жизни и смерти. Оно способно помочь развращенному страстями и порабощенному грехом человеку обрести тот страх Господень, который есть «начало премудрости» (Притч.1:7). А страх Господень «ведет к жизни, и кто имеет его, всегда будет доволен, и зло не постигнет его» (Притч.19:23). Страх Господень это то необходимое начало, без которого нет искренней мольбы сердечной человека к Богу о помощи, нет принятия им милости Божией по благодати Его и нет победы человека над страстями, которая не возможна без помощи Его. Святые отцы говорят, что человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений; если каждый вечер испытывает себя, как он провёл день (авва Дорофей, Душеполезные поучения). Кроме того, правильно осмысленное понимание причинно-следственных связей мировоззрения и поведения поврежденного грехом человека, трагических изменений происшедших в его собственной судьбе и следом во вверенном ему Творцом мире, способствует избавлению человека от вредных иллюзий и всякого рода духовных заблуждений. Собственно этим задачам посвящены следующие далее размышления.
1. Примирение или все-таки смирение.
Начнем наши размышления с главного вопроса о спасительной жертве Господа нашего Иисуса Христа. Самое распространенное толкование учения апостолов о цели крестной смерти Иисуса Христа, понимает под собой, что Христос принес Себя в искупительную Жертву Богу за грехи людей, чтобы умилостивить Его и приобрести людям прощение их грехов и примирение с Богом. Преобладание подобного понимания и терминологии в трудах святых отцов, уже целые столетия вызывает у многих православных богословов в большой степени критическое отношение. Поэтому защитники догмата, стараясь обосновать его, говорили, что в деле спасения людей непременно должны были осуществиться одновременно и любовь Божия к людям, и Его правосудие. Любовь требует прощения грешника, а правосудие - наказания его. Поэтому, милосердие Божие сочло возможным спасти людей чудом искупительной Жертвы Единородного Сына Божия. Эта Жертва, добровольно принесенная Богу, удовлетворив правосудие Божие, открыла место для всепрощающей любви Его и потому сделала спасение людей возможным.
Такое «юридическое» объяснение догмата породило тогда же много недоумений, и с ним были согласны далеко не все Отцы Церкви. Так же не соглашался с юридическим толкованием догмата святой Григорий Богослов. В своем 45-м «Слове на Пасху» он говорил: «Кому и для чего пролита сия излиянная за нас Кровь? Кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как это оскорбительно! А если Отцу, то, во-первых, не у Него мы были в плену, а, во-вторых, по какой причине Кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, но заменил жертвоприношение, приняв овна, вместо словесной жертвы?». Попробуем разобраться, о чем же на самом деле говорят и учат апостолы. Для начала приведем ряд цитат в синодальном переводе из посланий апостола Павла, выделив в них ключевые для понимания слова:
- «получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде» (Рим.3:24-25).
- «Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его». И не довольно сего, но и хвалимся Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, посредством Которого мы получили ныне примирение» (Рим.5:10-11).
- «Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2Кор.5:18-20).
- «Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр.2:17).
Здесь ключевыми для понимания словами являются: «Примирение» и «Умилостивление». Начнем с «Примирения». Греческий корень, лежащий в основе данного перевода, означает «изменение». Сам же смысл его перевода - примирить означает - изменить противостояние на мир, вновь сделать друзьями тех, кто был в ссоре друг с другом. Но, такого примирения Бога с человеком быть просто не могло! И дело даже совсем не в том - Кто Бог и кто человек. Дело, прежде всего в том, что Бог просто не мог быть в ссоре с человеком! Но как же тогда «гнев Божий», «отмщение Его» и тому подобные страсти? Терпение, это прояснится в свое время. Теперь же только приведем сказанное Преподобным Антонием Великим: «Бог благ, и безстрастен, и неизменен.… Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него; а это не то значит, что бы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять на нас, с демонами же мучителями соединяют» (Добротолюбие, т.1). Итак, повторяем, что Бог не был и не мог быть в ссоре с человеком. Он есть Любовь. Непреходящие же свойства любви есть в том, что она неизменно всегда и везде «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, радуется же истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1Кор.13:4-8). Но вот человек, по своему произволу, мог отпасть от Бога. Именно это и произошло с богоизбранным народом: «тот завет Мой они нарушили, и Я пренебрег их, говорит Господь» (Иер.31:32). Но Бог не отказался от них и остался в союзе с ними: «Слушайте народы слово Господне и возвестите островам отдаленным и скажите: «Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его, и будет охранять его, как пастырь стадо свое» (Иер.31:10). Да, Бог попускал Своему народу отступнику всяческие скорби и испытания для его смирения и вразумления. Но попускал вынужденно только для смирения и вразумления этого строптивого народа и блага его, которого он не понимал: «только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер.29:11). Там же (18:6-10), Господь прямо говорит о своих возможностях и намерениях: «…не могу ли Я поступить с вами, дом Израилев, подобно горшечнику сему? ... Вот, что глина в руке горшечника, то вы в Моей руке, дом Израилев. Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его…». Он - Любовь попускает им испытания, но все покрывает, всему верит, всего надеется: «..Может быть, они послушают и обратятся каждый от злого пути своего, и тогда Я отменю то бедствие, которое думаю сделать им за злые деяния их» (Иер.26:3,8). Господь надеется, зная что: «это народ мятежный, дети лживые, дети, которые не хотят слушать закона Господня, которые провидящим говорят: «перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги, уклонитесь от пути; устраните от глаз наших Святаго Израилева» (Ис.30:9-11).
Непостижимый долготерпеливый и многомилостивый к человеку промысел Божий о его спасении, знающий какое: «ужасное и страшное совершается на этой земле: пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. И что сделаете после этого? ... Ибо от малого до большого все совершили беззакония, от священника и даже до лжепророка все действуют лживо» (Иер.5:30,31; 6:13)». Но вот опять слышен плач и моления сынов Израилевых кающихся в своих беззакониях и изменах Господу Богу своему и вот уже опять снова Бог говорит им: «Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю сокрушения ваши. Вот, рабы мы будем Тебе, ибо Ты есть Господь Бог наш» (Иер.3:21,22). Итак, Бог никак не был в ссоре с человеком! И одностороннее потом обращение к Богу отпавшего от Него человека совершенно неправильно переводить и называть, как примирение.
Теперь «Умилостивление». Буквально - умиротворение, прекращение гнева. Умилостивить - значит склонить к милости, милосердию, прощению. Но, даже в попускаемых наказаниях и скорбях, милосердный Господь (без всякого там примирения), многократно Сам милует неразумных ослушников. «Ибо Он говорит Моисею: «помилую, потому что помилую, и одарю, потому что одарю. Все воистину не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим.9:15-16). Получается, что сам смысл ключевых слов в синодальном переводе неверно указывает подлинно необходимое условие восстановления отношений Бога и отпавшего от Него человека. Чтобы найти действительный смысл, который должен быть отражен в этих двух ключевых терминах, нужно вспомнить, чего так не хватало богоизбранному народу с его непомерной гордыней, алчностью, всякой иной похотью? Ему не хватало смирения! Смирения перед Богом, нелицемерной веры в Него, безусловного послушания Ему. Именно они вкупе с любовью к Богу и своим ближним и требовались человечеству для его спасения. Именно их пришедший к людям Спаситель, принес и проповедал словом и самим делом. Он «..уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной..» (Филиппийцам,2:7-8). В примирении сторон всегда заложен смысл договоренности, консенсуса, взаимной уступки, тогда как в смирении есть только полное безусловное подчинение одного другому. Именно полное смирение перед волей Бога Отца (а не какое-то примирение различной воли) не только позволило Спасителю исполнить великое дело искупления рода человеческого от власти греха порученное ему Отцом, но и первому (по человечеству своему), получить спасение. «Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его: долготою дний исполню его и явлю ему спасение Мое» (Пс.90:15). Господь говорит людям: «..научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:29.). Смирен, а не примирен сердцем, говорит Господь! Именно этого «сердца сокрушенного и смиренного Бог не уничижит» (Пс.50:19). Также, говорит Давид: «виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя» и еще: «смирихся, и спасе мя» [Господь] (Пс.24:18;114:5). Все святые Божии говорили о смирении как важнейшей для человека добродетели. Старец авва Иоанн даже сказал: смирение и одно может ввести нас в царствие, но только медленно (авва Дорофей, Душеполезные поучения). Всегда и так милующий не смиренного человека во всей его греховной истории, Бог на истинное его смирение дарует человеку Свою самую великую милость, дарует спасение в Сыне Своем, по своему человечеству первым из людей его получившего.
Таким образом, греческий корень «изменение» в буквальном смысле одностороннего отношения человека к Богу означает не «примирение», а «смирение» его перед Ним. Отказ от своеволия и смирение пред волей Его. Но, как же тогда в завещании перед своей кончиной Иаков называет Господа Примирителем: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт.49:10)? Все так. Именно Примиритель, но не Бога с человеком, а разных народов между собой. Примиритель в главном - их покорности Ему и их смирении в Нем перед Богом! Именно о прекращении распрей и войн между народами во имя Его говорят следующие строки: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне - из Иерусалима. И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис.2:2-4). Примирение, как консенсус между разными волями, единственно возможно между страстными существами. И по страстям могут быть лишь временные примирения, во имя временных интересов: имущество, деньги, власть и т.п. По тем же страстям эти примирения как возникают, так и прекращаются. Но для достижения настоящего постоянного истинного мира между людьми, их примирение необходимо на какой-то иной, не страстной постоянной основе. Эта основа – Он! На основе веры в Него, смиренного принятия заповедей Его происходит действительное истинное примирение мужа с женой, детей с родителями, народов с различными историями и традициями. Он Своей искупительной жертвой убил вражду и разрушил преграду между иудеями и язычниками прежде всегда противостоявшими друг другу. Своим учением и служением Он примирил их в Себе Самом создавая из них одного нового человека в Своей истинной Человечности, чем покорил и смирил их Своему истинному Божеству. «И, придя, благовествовал мир вам, дальним и близким, потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе» (Еф.2:12-18). Именно о людях, из всех разных народов, примирившихся во имя Его и смирившихся в Нем перед Богом, есть пророческая аллегория Священного Писания. Она о наследниках избранного народа и их будущем искуплении Им: «Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей; моет в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое» (Быт.49:11). Святитель Иоанн Златоуст, объясняя значение события Входа Господня в Иерусалим, как оно изложено у евангелиста Матфея (Мф.21:1-10), говорит, что подъяремная ослица, которую вместе с осленком привели ученики к своему Господу, символически означала народ Иудейский. Господь не восхотел сесть на нее, давая понять, что избранный народ отвержен за свое неверие, что отнято от него Царство Божие и отдано народу, приносящему плоды его (Мф.21:43). Молодой осленок, на которого никто не садился, означал, по его словам, все те новые, малоизвестные в ветхозаветной истории языческие народы, которые составили на первых порах молодую Церковь Христову и приняли легкий ярем Евангелия….. Садясь на осленка, Господь показал, что Он принимает эти народы под Свое водительство. Таково толкование события, данное святым Златоустом. (Епископ Василий Кинешемский, Беседы на Евангелие от Марка, гл.11). Так же, в этой аллегории просматривается и прямое наследование этими народами через учеников Его истинной веры от когда-то избранных для ее хранения, но отвергнувших Бога иудеев. Молодой осел сам не ходит. Его нужно этому учить. Для этого впереди осла идет его мать, которая обучена. Молодой ослик идет за матерью. Сам Иисус ехал на молодом осле сыне подъяремной. Так как мать осла носила ярмо, т.е. была обученная, то ее вели впереди, а за ней шел молодой ослик с Иисусом. Тут видится прямое указание на грядущее апостольское служение учеников Его. Что же касается «умилостивления», смысл которого в том чтобы Бога «склонить к милости», то более точно нужный смысл отражается просто в слове «милость». Бога не нужно упрашивать о милости ибо Он Сам ее хочет дать. Человеку нужно только истинно смириться перед Ним, чтобы получить ее. В книге пророка Осии прямо говорится об этом: «В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня и говорить: «пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил - и Он исцелит нас, поразил - и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его. Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (гл.6:1,2,6).
Завершая вопрос с вышеприведенными цитатами из посланий апостола Павла, отметим, что в них определенно видна важная смысловая неточность синодального перевода, об объективных причинах которой говорилось выше в предисловии. Забегая вперед заметим, что причины подобных смысловых неточностей перевода будут не только объективными. Церковнославянское «егóже предположи́ Бóгъ очищéнiе вѣ́рою въ крóви егó» в синодальном стоит переводе «которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его» (Рим.3:25). Церковнославянское «вѣ́ренъ первосвящéнникъ въ тѣ́хъ, я́же къ Бóгу, во éже очи́стити грѣхи́ людскíя», в синодальном стоит переводе «верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр.2:17). Как видим, это далеко совсем не то же самое! Даже само построение фразы, в той же терминологии, полностью меняет ее смысл. Церковнославянское «вся́ческая же от Бóга, примири́вшаго нáсъ себѣ́ Иисýсъ Христóмъ» и «занé Бóгъ бѣ́ во Христѣ́ мíръ примиря́я себѣ́», очень отличается по смыслу от синодального «Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою» и «потому что Бог во Христе примирил с Собою мир» (2Кор.5:18-20). Этот существенный оттенок примирения: кого – Кому и кого с Кем очень важен, так как именно он определяет смысл глагола – примирил. К тому же, в полном церковнославянском словаре протоиерея Григория Дьяченко вообще отсутствует само слово примирение. Но, зато есть слово смирение, которое в своем переводе с греческого включает в себя значения: примирение, мир. Здесь весьма важен наводящий смысл перевода однокоренных слов означающих: огорченный, удрученный, изможденный, уничиженный, т.е. подавленный смирившийся. Не случайно, за смирение в Писании обыкновенно берется смиренномудрие означающее кротость, смирение духом, то есть добродетель противную гордости. Таким образом, при использовании людьми синодального перевода утвержденного для домашнего (не богослужебного) чтения, весьма важно понимание смысловой нагрузки и оттенков, передаваемых ключевыми терминами. В данном случае этот нужный смысл получается следующий:
- «получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву милости в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, соделанных прежде» (Рим.3:24-25). К тому же, в церковнославянском переводе вообще никакого «умилостивления» нет: «оправдáеми тýне благодáтiю егó, избавлéнiемъ, éже о Христѣ́ Иисýсѣ, егóже предположи́ Бóгъ очищéнiе вѣ́рою въ крóви егó, въ явлéнiе прáвды своея́, за отпущéнiе прéжде бы́вшихъ грѣхóвъ». То есть: оправдываемые даром по благодати Его, искупленные дабы быть со Христом Иисусом, Его же предназначил Бог, получая очищение верою крови Его, которой явил Он правду Свою, в отпущение прежде бывших грехов.
- «Ибо если, бывши врагами (Его), мы смирились перед Богом смертью Сына Его, то тем более, смирившись, спасемся жизнью Его. И не только, но и хвалимся Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, в Котором мы ныне приняли смирение» (Рим.5:10-11). «Все же от Бога, смирившего нас Себе Иисусом Христом и давшего нам служение смирения, потому что Бог во Христе смирил перед Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово смирения. Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: смиритесь перед Богом» (2Кор.5:18-20).
- «Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа» (Евр.2:17). Здесь это «умилостивление» опять произвольно введено синодальным переводом, существенно меняет смысл текста, поэтому исправлять его на «милость» даже не имеет смысла. Вот церковнославянский перевод: «отню́дуже дóлженъ бѣ́ по всемý подóбитися брáтiи, да ми́лостивъ бýдетъ и вѣ́ренъ первосвящéнникъ въ тѣ́хъ, я́же къ Бóгу, во éже очи́стити грѣхи́ людскíя». Буквально: Поэтому должен был по всему уподобиться братиям, и милостив будет и верен первосвященник тем, которые с Богом, чтобы очистить (их) грехи человеческие.
Теперь «Искупление». Что же такое есть «искупление» в спасительной жертве Господа нашего Иисуса Христа. Обратимся к самому смыслу слова «искупление». Практически всеми толковыми словарями оно трактуется так:
Искупление - избавление, прощение, освобождение, спасение.
Купель - название сосуда, употребляемого в православной церкви для совершения таинства Крещения. Согласно сложившейся практике толковые словари определяют значение слова по устоявшейся и закрепившейся за ним функции. Однако, корень слова искупление (определяющий его существо), это «купа». То есть: сбор, собрание предметов, вещей, людей в одно место. Отсюда: покупка - приобретение, «разделенное совокупить» - соединение. Но в принципиальное отличие от покупки, выкуп и искупление означают не просто приобретение, а возвращение себе, воссоединение с собой чего-то или кого-то временно утраченного! И здесь очень важно увидеть главное существенное различие смыслового содержания этих двух терминов, ибо выкуп и искупление это совсем далеко не то же самое! (Подробнее об этом в Заключении к данным размышлениям). Пока же только отметим, что суть искупления человека Господом состоит в возвращении Себе, воссоединении с Собой утраченного человека, через особое служение ему: подвиг, жертву. Это действительно избавление, освобождение, спасение человека, но не от кого-то, а от чего-то и через это возвращение Себе, воссоединение с Собой. Именно для этого пришел Господь в мир: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф.20:28). Поэтому крайне нелепо выражение, по смыслу не редко встречающееся устно и письменно: Господь искупил грехи наши. Конечно, правильно будет: Господь искупил (вернул Себе) нас от грехов наших. В книге пророка Даниила есть совет данный пророком царю: «Грехи твои милостынями искупи и неправды твои щедротами нищим» (Дан.4:24). Конечно, немыслимо и кощунственно пытаться понимать это как «компенсацию» перед Богом за сотворенное зло, а не истинное душевное раскаяние и исправление. Правильно это следует понимать: искупи от грехов и беззаконий (исправь, верни, соедини) себя Богу правдою и милосердием к бедным. Именно о таком понимании искупления буквально говорит Авва Дорофей: Сам Господь наш, пришел к нам, воспринял образ человека, тело и душу человеческие и, одним словом, по всему, кроме греха, сделался человеком, так сказать, усвоив Себе этим человека и сделав его Своим. Итак, хорошо и прилично сказал Святой, что "человек есть стяжание самое драгоценное". (Авва Дорофей, Душеполезные поучения).
Вновь вернемся к недоуменным словам святителя Григория Богослова: «Кому и для чего пролита сия излиянная за нас Кровь? Кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как это оскорбительно! А если Отцу, то, во-первых, не у Него мы были в плену, а, во-вторых, по какой причине Кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, но заменил жертвоприношение, приняв овна, вместо словесной жертвы?». На это ответим, что в таком понимании, ни Отцу Своему Небесному и уж тем более лукавому не приносил Господь этой страшной спасительной жертвы. А вот для кого и почему была необходима эта жертва, увидим позже. Пока же отметим, что искупительная жертва Господа нашего Иисуса Христа была торжественным финалом всех исторических усилий Творца по возвращению Себе и воссоединению с Собой (искуплению) отпавшего от Него творения. «Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин.12:27,32).
2. Человек – образ Божий.
Это последнее особое Свое творение - человека, Бог создал «из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7). Теперь создавая не животное (просто душу живую), а соработника Себе сказал Бог: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт.1:26,27). По образу Своему это значит любящим, разумным, словесным, бесконечным, бессмертным, самовластным, украшенным всякой возможной добродетелью. «Я́ко Бóгъ создá человѣ́ка въ неистлѣ́нiе и во о́бразъ подóбiя своегó сотвори́ егó» (Прем.2:23). Именно в добродетелях Авва Дорофей видит подобие человека Богу и первыми из них называет святость, доброту, сострадание и милосердие все главные проявления любви. По естеству Бог дал человеку только добродетели. Страстей же по естеству в человеке не было, ибо их нет у Бога по образу и подобию Которого он был сотворен. Свободная воля, дарованная человеку Творцом, давала ему возможность следовать исключительно добру. По Промыслу Божьему, человек призван был творить только одно добро и возрастать в непрестанном соединении с Богом как Первообразом и Источником всякого Добра. Только через такое соединение его свобода могла непрестанно возрастать, ибо совершенно свободен Сам Бог. Образ и подобие человека Богу не были телесными, поскольку Бог есть дух. Они отражались в сущности человека – устроении его души, в особых свойствах качественно отличительных от душ животных: любовь, разум, словесность, память, свободная воля, чувства сердца, способность управлять и творить своим телом, и конечно совесть - главный необходимый спутник всякого доброго жития и творчества. Премудростью Божией сотворенный как соработник Творцу человек, наделенный многими дарами и способностями, уже мог сам созидать и творить. И Бог благословил его на обладание, возделывание и владычество над землею и творениями Его (Быт.1:28; 2:15). И человек пребывал там, в несомненном послушании и беспечалии, трудах, созерцании и молитве любимому Творцу, наслаждении райском, во всякой славе и чести, имея чувства здравые и находясь в том естественном состоянии, в каком был создан.
Душа и совесть.
В отличие от всех предыдущих конечных Своих творений, человека Бог сотворил бесконечным, с особыми бессмертными (ибо смерти еще не было) душою и телом. «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле» (Прем.1:13,14). Самым главным и определяющим в человеке является его душа, ибо в ней есть образ Божий. Выше отмечалось, что Образ и подобие человека Богу пребывали в сущности человека – устроении его души. Это устроение полагало действие всех даров и способностей человека направленное исключительно к добру по его же свободной воле. И все это в полной гармонии пребывало в совести человека, как установлении Божием. Поэтому, несмотря на присущую ему телесность сущность человека имеет исключительно духовную нравственную природу! Отметив этот чрезвычайно важный факт, перейдем к не менее важному вопросу, что такое совесть? О совести, Иоанн Златоуст говорит: «Тем-то и отличаемся мы от бессловесных, что человеколюбивый Бог возвеличил нас разумом и в природу нашу вложил познание добра и зла. …У нас есть достаточное руководство – совесть, и невозможно чтобы кто-нибудь лишен был ее помощи» (христ.: Иоанн Златоуст. Т. 1. 1991, с.275-276). О ней же авва Дорофей сказал так: «Когда Бог сотворил человека, то Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон» (христ.: Дорофей авва. 1995, с.59). В своих посланиях часто говорит о совести апостол Павел. Он учит, что Бог у всех людей написал нравственный закон в сердцах и что все они будут судимы по свидетельству своей совести в день воздаяния (Рим.2:15-16). Апостол ссылается на совесть, как на нравственный критерий поведения: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль... за братьев моих» (Рим.9:1-3). В том же послании Павел вменяет христианам в необходимость повиноваться власти не только из страха наказания, но по совести (Рим.13:5), ибо иное есть противление Божию установлению (Рим.13:1,2). В послании к Коринфянам он пишет: «похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности... жили в мире, особенно же у вас» (2Кор.1:12).
Итак, совесть святыми отцами определяется:
· как присутствующее у всех людей руководство в выборе между добром и злом;
· как нечто Божественное, помысл который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое;
· как написанный Богом нравственный закон в сердцах всех людей, по свидетельству, которого они будут судимы в день воздаяния;
· как свидетельство установления Божия и показатель угодности Богу поступков человека.
Из сказанного видно, что совесть - это написанный Богом в человеке нравственный внутренний закон его души, который есть главное внутреннее мерило угождения Богу человеком во всех делах и помыслах его. Она есть естественный закон для человека, и нет человека, не имеющего совести. Совесть контролирует все душевные качества человека и активно влияет на них. У изначально сотворенного человека все свойства его души: разум, словесность, воля, чувства сердца, деятельность имели устроение образа Творца, устроение любви и полного доверия Творцу. Поэтому, для еще не поврежденного грехом цельного человека не было различий между «надо» и «хочу», различий в потребном от него и потребном ему. Предназначенный (по своему образу) жить в полном доверии и любви к Богу, человек свободно (не имея сомнений) выбирал Его волю как свою и поступал по ней. Все это в полной гармонии пребывало в совести человека, как установлении Божием, неосознанно и радостно управлялось ею. Радостно, по любви и доверию, по стремлению человека к Богу, а неосознанно, потому что совесть не ощущала себя. Впервые совесть ощутит себя, когда произойдет изменение устроения души человека, образа его и нарушится гармония с совестью. Когда образ бытия человека перестанет быть образом только жизни и больше не совпадет с Промыслом Божиим о нем, когда произойдет первый грех. Образ Божий, в сотворенном по Нему человеке, есть устроение души человека по Промыслу Божьему о нем. После грехопадения человека в нем остались способности, дарованные ему Творцом, но устроение его души изменилось. Оно перестало быть устроением любви и полного доверия Творцу. В тяжело заболевшей страстями душе человека появились новые чувства, желания, помыслы никак уже не связанные с образом Творца. Теперь каждое движение в человеке его способностей стало сопровождаться участием его совести как свидетельства установления Божия, как внутреннего мерила угождения Богу человеком во всех делах и помыслах его. В душе человека по его своеволию, вне совести, возникает второй его образ сотворенный уже им самим. И этот состоящий из возникших смертоносных страстей и желаний образ, не имеет ничего общего ни с образом Творца, ни с Его промыслом о человеке. Об этом втором образе Макарий Великий говорит так: «Как скоро Адам преступил заповедь, - змий вошедши стал властелином дома, и он при душе, как другая душа.… Ибо грех, вошедши в душу, стал ее членом; он прилепился даже и к телесному человеку, и в сердце струится множество нечистых помыслов». (Макарий Великий, Духовные беседы, беседа 16, 33). Подробно это будет рассмотрено ниже. Пока же отметим, что ставший таким, человек стал не только творцом трагических изменений во вверенном ему Богом мире, но и творцом своей трагической судьбы. Из всех творений Божиих ни животные, ни растения, ни звезды, ни какие другие объекты физического мира не могут самостоятельно решать, следовать им своей природе или нет. Только ангелы и люди были наделены такой способностью. Всем ангелам, согласно их природе, а не по принуждению свойственна непрестанная устремленность к Богу. Они и были сотворены для познания Творца и служения Ему. И вот тут возникает очень важный вопрос. Если ангелы могут самостоятельно решать: быть с Богом, Который есть Добро, или воспротивиться своей природе, то есть отвергнуть Бога и Его Промысел о себе, то для чего ангелам делать противное своей природе?
3. Падший ангел.
Один из высших ангелов, по имени Денница, или Утренняя Заря (по-латински – Люцифер, что означает «Светоносец»), был сотворен как и все ангелы добрым, «для благой цели и совершенно не получил в себя самого со стороны Творца и следа порочности»,- пишет преподобный Иоанн Дамаскин. Он возглавлял чин ангелов, и ему была вверена их охрана. В откровении пророку о возомнившем себя богом царе Тирском, Бог так говорит о нем: «ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями. Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония». Какое же беззаконие могло найтись в этом совершенном творении? И об этом говорит Бог: «От мно́жества ку́пли твоея́ напо́лнилъ еси́ сокро́вища твоя́ беззако́нiя (здесь – множеством беззаконных устремлений ты осквернил все дары данные тебе Творцом), внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил…. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою» (Иезек.28:12-17). В откровении - притче пророку на царя Вавилонского Господь Бог открывает уже помыслы его: «Ты же сказал уже в уме твоем: взойду на небо, выше звезд небесных поставлю престол мой и сяду на горе́ в сонме богов, на краю севера; взойду выше облаков, буду подобен Всевышнему» (Ис.14:13–14). За это беззаконие, говорит Господь: «Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор» (Иезек.28:17). И исполнил Господь Бог, как было обещано намерение Свое: «Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней» (Иезек.28:16). И дальше об этом говорит пророк: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы» (Ис.14:12). Как же могло произойти такое страшное нравственное падение со столь совершенным и добрым Его творением? Зло изменило его сущность. Но, ведь зло лишено своей собственной природы, потому что его нет в замысле Божием. Господь зла не сотворил, ибо оно противно Его благости. Зло заключается в отклонении свободного существа от замысла о нем Творца. Будучи сотворен добрым Светоносцем без следа порочности, он от собственного произволения стал ненавистником Бога и противником Его, по-еврейски «сатаной» (Мк.1:13), по-гречески «диаволом» (Мф.25:41), клеветником лукавым (Мф.13:19), лжецом и отцом лжи (Ин.8:44), драконом (Откр.20:2). Но как же произошло это произвольное отклонение у Светоносца так премного облагодетельствованного Творцом, и было ли оно изначально осознанным? Может быть, путь в ад оказался вымощен благими намерениями? По этому вопросу Е. Тихомиров: «Чего могло недоставать к совершенству его, к упрочению за ним всего совершенства на всю вечность, кроме благодарного повиновения и любви к своему преблагому Создателю? Но сего-то именно и недостало! Как и почему недостало? Это - тайна для нас неисследимая» (Загробная жизнь или последняя участь человека, гл.2, с.9). Мы все-таки попробуем ответить на этот вопрос и для этого снова вернемся к человеку. Но прежде отвлеченно рассмотрим источник этой проблемы. Бог абсолютно свободный единственный Кто не имеет Своего предназначения полностью вольно сотворил Своей премудростью все невидимое и видимое: «вся премудростию сотворил еси, исполнися земля твари Твоея» (Пс.103:24). В отличие от Творца вся тварь имеет свое предназначение и целесообразна по Его промыслу о ней. Именно поэтому всякое творение обязательно имеет о себе Его заповеди - указания для соблюдения им этой целесообразности и исполнения своего предназначения. Для несамостоятельных уготованных к попечению о них неодушевленных и одушевленных бессловесных тварей все указания о них даны Творцом их попечителю человеку. Самостоятельным же словесным ангелам и человеку указания о них даны Творцом им самим. Ангелам - в виде их устремлений, человеку - в виде его совести и устных заповедей. В бессмертных мирах для любящих Бога тварей было достаточно одного Его волеизъявления. Поэтому указания содержали только: что и как надо делать, и совсем не объясняли почему (по заповеди Божией человеку о древе познания все пояснения будут даны ниже). Этого и не требовалось, Его воля предполагала не обсуждение, но безусловное послушное исполнение ее. Первые указания были даны сотворенным бессмертным ангелам (смерти еще не было в их мире). Но всякое нарушение указаний неизбежно привело бы к повреждению творения, утрате его целесообразности и началу ужасных действий противоположных его предназначению, а значит непредсказуемым страшным последствиям. Выяснив это, теперь вернемся вновь к человеку.
4. Человек выше ангела.
Святитель Иоанн Златоуст категорично заявляет, что только человек создан по образу Творца, потому что только человек способен творить. В ангелах нет образа Творца, поэтому ангелы не имеют дара творчества. «Не ангельское дело творить, ангельское дело - предстоять». Святитель Григорий Палама говорит: «Человек выше ангела потому, что у человека есть тело». И поясняет: «Человек сложен: у нас есть душа и тело. И это означает, что душа должна владеть нашим телом. Но, чтобы душа могла подчинять себе тело, для этого у души должна быть особая способность властвовать - способность повелевать. Ангелам нечем повелевать, и поэтому ангелы только слушаются. Служение ангелов только в послушании. А человек сложен, и поэтому нашей душе даётся способность властвовать, способность творчески менять ту ситуацию, в которой мы оказались». Дальше святитель Григорий поясняет эту мысль - «только потому, что у нас есть тело, и возможен мир культуры, возделывания полей, и т.д.». Апостол Павел говорит, что: «не Ангелам Бог покорил будущую вселенную», но человеку которого «… славою и честью увенчал … и поставил его над делами рук Твоих, все покорил под ноги его. Когда же покорил ему все, то не оставил ничего непокоренным ему» (Евр.2:5-8). Что же до стиха «Не много Ты унизил его пред Ангелами (Евр.2:7), который часто приводят как аргумент в пользу превосходства ангелов, то его смысл, как считает епископ Кассиан (Безобразов), не правильно передан в синодальном переводе. Более правильно было бы «не много» перевести как «на немного», т.е. «на короткое время Ты унизил его пред ангелами» (еп. Кассиан (Безобразов), Христос и первое христианское поколение, с.341). Кстати, то же самое следует сказать о стихе посвященному Самому Иисусу «Который не много был унижен пред Ангелами, дабы Ему, по благодати Божией, вкусить смерть за всех» (Евр.2:9). К тому же в Псалтири читаем: «Умалил еси его малым чим от ангел, славою и честию венчал еси его» (Пс.8:6). Здесь «малым чим» вообще означает – практически ничем. Иными словами, человек изначально совершеннее ангелов, но на некоторое время умален. Людей сотворивший их Бог благословил и сказал им: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт.1:28). Ангелов и архангелов Бог сотворил сразу всех одновременно, а их так много, что они превосходят всякое число. (Св. Иоанн Златоуст). Попробуем сравнительно посмотреть на дары Творца человеку и ангелу, соответствующие Его промыслу о них.
Человек - соработник Божий. Он состоит из единства души и тела (изначально бесконечных и бессмертных), наделен даром плодиться и размножаться. Главным и определяющим в нем является душа, сотворенная по образу Божию и наделенная: любовью, разумом, словесностью, памятью, свободной волей, чувствами сердца, способностью управлять телом и им творить, и совестью, как главным внутренним мерилом угождения Богу человеком во всех делах и помыслах его.
Ангелы – бестелесные служебные духи, наделенные любовью, разумом, словесностью, эмоциональным чувством и свободной волей. В ангелах нет образа Творца. Они не имеют дара творчества и размножения. Ангелам нечем повелевать. Служение ангелов только в послушании. Ангелам по их природе свойственна непрестанная устремленность к Богу, ибо они сотворены для познания Творца и служения Ему. В этом заключается их предназначение и блаженство – то состояние высшего счастья, которое не прерывается и развивается вечно, по мере постижения бесконечного Бога. Ангелы стремятся к Богу не по принуждению, а по свойству своей природы, и совершается это свободно.
Итак, ангелы не имеют способности творить. Соответственно они не наделены совестью - главным внутренним мерилом по Богу всех помыслов и дел своих, ибо дел они творить не могут, а помыслы их только в постижении бесконечного Бога и служении Ему. Как же могло произойти «нравственное» падение Денницы? Исходя из вышеизложенного, приходится признать, что нравственным падением оно являлось только для Бога и человека, так как ангелы не имеют дара к подобной оценке. И Денница не счел его падением. Премного облагодетельствованный и одаренный Творцом он совершен был во всех путях своих со дня сотворения своего, доколе не нашлось в нем беззакония. (Иезек.28:12-15). Изначально не умышляемое беззаконие могло возникнуть у Денницы только в процессе служения. Тогда, когда от великого усердия, великая ревность к служению Творцу неосознанно превратилась в великую ревность к Самому Творцу. Именно так и в человеке ревность от усердия к праведности может в нем самом погубить праведность! Здесь и произошло нарушение Денницей указаний Бога данных ангелам. Переход в служебном рвении этой тонкой грани тварным исполнителем, более других возвеличенным Самим Творцом в служебном его достоинстве, не был им осознан (по отсутствию совести ненадобной служебным духам). И возникшая тогда страсть гордыни в его до этого свободной воле породила соблазн. Осознавая свой ум и светоносность, и не сознавая тварной ограниченности, Денница по этой возникшей страсти устремился к еще большей власти и силе, чем получил от Бога. Тогда он возжелал стать во главе не только части ангелов, но всего ангельского мира, стать, наконец, равным Богу. По той же тварной ограниченности не ведая, что творит, ангел Денница пожелал по своей воле (уже несвободной от возникшей страсти) отказаться от Бога и Его промысла о себе. Изначально созданный, по промыслу Божьему, добрым бесконечным и бессмертным Светоносцем он, отвергнув Бога по возникшей страсти, согрешил: «внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил» (Иезек.28:16). Так служебный дух превратился в полную противоположность первоначальному замыслу Творца о нем. Как прямое следствие отклонения уже несвободного существа от замысла о нем Творца, в нем возникло зло полностью изменившее его сущность. Изначально сотворенный ангелом с одной лишь бесстрастной направленностью к блаженству - высшему счастью от служения и непрестанной устремленности к Богу, Денница превратился в дьявола - всепоглощающую и целиком поглотившую его страсть. Страсть, исполненную всякой неправды, в которой уже ничего не осталось от Бога. Выбрав свой путь бытия, и по своей воле отвергнув Бога, Денница отпадает от Любви, Блага, Красоты и впадает в прямо противоположное - ненависть, зло, безобразие. Новые, изначально совсем неведомые ему чувства, стали всепоглощающими руководителями его ума и воли. Не имея внутреннего мерила угождения Богу (совести), падший ангел не испытывает никаких сожалений сомнений в происшедшем с ним превращении. Теперь в нем есть только новая всепоглощающая и всеобъемлющая страсть.
Бог есть Жизнь и Источник жизни всего сущего и всякое движение в противоположном от Него направлении неизбежно ведет к смерти. Об этом Священномученик Ириней Лионский так и говорит: «Отделение от Бога есть смерть». В отличие от человека в ангелах нет образа Творца неподвластного смерти. Образа, который может быть потеснен смертью, но не может быть уничтожен. Отвержение Бога, Его Премудрости и промысла о себе, изгнало полностью жизнь из Денницы, превратило добрый дух в злой дух. Ревность и ненависть ко всему, безобразие, злоба и все иные всепоглощающие страсти, явившиеся в нем стали свидетельством смерти, свидетельством состояния саморазрушения твари лишившейся жизни - Бога и переставшей быть Его. Из когда-то самого преданного слуги своему Творцу он превратился в самого преданного слугу самому себе. Дьявол стал центром самоугождения, стал антиподом любви, стал сам объектом поклонения самому себе. Став духом злобы и ненависти ко всему, состоянием всех смертоносных страстей дьявол стал бесконечным, первым вместилищем и злорадствующим носителем смерти, ее домом и хозяином. Значит ли это, что дьявол стал творцом смерти? Нет! Ни бывший ангелом, ни ставший дьяволом, Денница никогда не был и не стал творцом. Очень важно понимать, что смерть не является сотворенным существом. Как и зло, смерть лишена собственной природы, потому что ее нет в замысле Божием. Авва Дорофей говорит, что зло само по себе есть ничто, ибо оно не есть какое-либо существо и не имеет никакого состава. Смерть, как и жизнь, есть явление духовное! Смерть возникла в мире бестелесных духов и первые погибшие ею были отпавший от Бога дух и ангелы его. Поэтому, пришедшая только потом в телесный мир смерть к телу имеет лишь косвенное отношение. Имеет ровно настолько, насколько душа сама пораженная страстями смерти насилует и губит собственное свое тело. Смерть это не есть тварь, а есть состояние одушевленной твари! Состояние противления твари Творцу и Его промыслу о ней, состояние изменяющее природу твари, изгоняющее из нее жизнь и ведущее к ее внутреннему саморазрушению и гибели. В свою очередь тварь, имеющую такое состояние можно называть живущей лишь настолько насколько в ней сохранилась сама жизнь, то есть Бог. Итак, смерть не есть тварь, а есть только состояние твари. Поэтому у смерти, как и у зла, нет своей воли. Но, зато воля смерти или воля к смерти, по возникшим страстям, появилась у твари, изначально имевшей только одну волю жизни или волю к жизни, но потом захваченной смертью и потому обретшей наряду с первой и эту вторую волю. Соответственно, лишь одна единственная и абсолютная воля смерти осталась только у той твари, которая изначально не имела в себе бессмертного образа Творца и поэтому была захвачена и преисполнена смертью целиком. Преисполнена так, что в ней уже ничего не осталось от жизни (от Бога), но есть только пожирающее пламя страстей, в которых лишь ненависть и презрение к жизни (к Богу) и страх перед жизнью (Богом). К сожалению уже давно, по причинам, которые будут рассмотрены ниже, слово «жить» стало употребляться бездумно и легко в значении слова «существовать». Поэтому договориться до полного абсурда стало очень даже просто, например - до «живущего» дьявола. На самом же деле эти понятия: «жить» и «существовать» отнюдь не являются синонимами. Более того, их смысловое пересечение только одностороннее. Самое главное это жизнь и смерть. Они есть противоположные духовные состояния одушевленной твари, и оба они существуют. Существование это только различные вещественные и невещественные формы и способы их проявления или явления ими себя. Поэтому, смерть никак не может жить, но может существовать. Итак, существует жизнь и существует смерть. Это есть два противоположных, непримиримых существования. О дьяволе же можно говорить, что существует совершенно погибшая смертью тварь, ставшая абсолютным сосредоточением смерти, существует мертвый дьявол. Именно это состояние смерти, противоположно изменившее изначальную природу возникло в бывшем Светоносце. Гордость и себялюбие навсегда уничтожили в нем смирение и любовь. Но гордость всегда есть причина зависти, говорит блаженный Августин, ибо «от гордости каждый бывает завистлив». И тогда если «гордость есть любовь к собственному превосходству», то «зависть – отвращение к чужому благополучию» (Августин блаж., О Книге Бытия, кн.10, гл.14.). С утратой жизни, эти пагубные зависть и отвращение, возникшие у Денницы к Тому, Кто прежде дал ему эту жизнь, превратились уже в страх и ненависть к Нему и творениям Его. Более же всех это коснулось последним сотворенного человека. Как известно первая попытка дьявола открыто себя противопоставить Богу закончилась его поражением: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр.12:7-9). Но страстные мечты о власти над миром уже не могли оставить дьявола. Не имея возможности, открыто воевать против Бога дьявол начал скрытую войну с Ним в Его творениях. Поэтому не случайно выбор дьявола пал на человека. И не только по ревности, зависти и ненависти к нему из-за многих даров, данных ему Богом. Главным было то, что человек был единственным творением, созданным по Образу и подобию Божьему, имел в себе Его образ и Его бесценный дар творить, которых не было у дьявола. Потому и повелел Бог, чтобы служили пребывающему на земле человеку высшие силы по причине достоинства Образа, которым был облечен человек. (Святитель Иоанн Златоуст; Мудрость духовная: святые отцы об ангелах). Борьба за власть над человеком была войной против Бога в человеке. Той самой новой скрытой войной дьявола против Бога и устроения мира Его, ибо весь этот мир был отдан во владение человека. И власть над человеком станет властью творить им свою волю над всем земным миром!
5. Что же есть жизнь?