Страница 118
- Хороший гарнитур, - одобрительно проговорил Карасик, - теперь с таким трофеем мы шикарно будем на боевых гонять чаи.
- Ну, уж нет, - шеф стал убирать посуду назад в мешок, - не хватало, чтобы кто-нибудь из начальства увидел. Ты ведь тут уже опытнее меня, знаешь указание, чтобы ничего не брать.
- Подумаешь, - усмехнулся Карасик, - можно подумать, что эти одеяла, - он кивнул в сторону лежанки, - мы притащили из Союза.
- Разрешите, - в будку заглянул Токадзе, - все готово к подрыву.
- Молодец, оцепление не забыл выставить?
- Обижаете, товарищ майор.
Вскоре послышался звук вертолетов и раздались взрывы от выпущенных ими НУРСов.
- Вот, теперь и нам пора.
Заряды были хорошо забиты в шурфы, поэтому взрывы были глухими, и их не было слышно не только на КП дивизии, но даже и на КП полка. Поэтому с командиром роты связи легко убедили командира полка и сделали взрывным способом окоп для радийной машины.
Через две недели полк благополучно вернулся домой, потеряв одного человека. Это был молодой солдат, разведчик, которому пуля пробила грудь среди белого дня, в обед. Официально, конечно, сослались на духовского снайпера, хотя после выстрела прощупали все вокруг, скорее всего или сам неосторожно обращался с автоматом, или кто-то из товарищей. Карасик находился рядом, поэтому ему вместе с доктором пришлось оказывать первую помощь. Впервые, вот так рядом, на глазах у Карасика умирал с хрипом молодой парень, и уже ничем нельзя было помочь, хотя они с доктором и пытались оживить, делая искусственное дыхание. Вот тут Карасик стал задумываться о том, что, оказывается, это абсолютно две разные вещи: видеть мертвого человека, или умирающего. Особенно, когда осознаешь, что ему уже ничем нельзя помочь. А тут еще подчиненный Карасика, механик-водитель рядовой Крипас отмочил номер: при чистке автомата прострелил себе ногу, пришлось эвакуировать в санчасть, где после того как доктор узнал, что Карасик вколол три тюбика промедола, поднял шум.
Итак, полк возвращался. Встречали торжественно, с оркестром, чтобы так же торжественно, буквально через несколько дней отправить на боевые под Кандагар. По опыту Карасик знал, что это затянется не на дни, а на месяцы и категорически, впервые, отказался идти в рейд. Приближался июнь, а значит отпуск.
Но, тем не менее, в отпуск ему пришлось уйти только через месяц, предстояли сборы командармов частей, поэтому начальник инженерной службы дивизии ввел Карасика в группу, обеспечивающие эти сборы.
- Отдохнешь немного перед отпуском, - утешил он командира взвода, видя разочарование Карасика, что отпуск отодвигается на долгий-долгий месяц.