Мой отец Джеймс, который в данный момент уже управляет моими делами, с детства всегда был подшофе. Не было ни дня, чтобы я не замечала, бокала в его руке. На протяжении всей моей жизни он боролся с этой зависимостью. Моя мать, Лин, сделала все чтобы я добилась успеха. Видя себя во мне, она отдала меня, в три года на хоровое пение, танцы и гимнастику. Результаты не заставили себя ждать, в шесть лет я победила в конкурсе талантов. Уже в восемь лет я поступила в академию театрального искусства в Нью-Йорке. А в одиннадцать лет я стала участницей Дисней-клуба друзей Мики Мауса.
Каждый день съемки, кружки, пение… Моя мать убеждала, что мне это нравится, и на публике и камерах нельзя плакать, или быть грустной.
За что бы я не взялась, куда бы я не пошла, слава как будто вела меня за руку, открывая все новые и новые двери.
Уже в юности я записала свою дебютную хитовую песню, которая вознеслась на вершины хит парадов, и разошелся тиражом в полтора миллионов копий. Конечно, вы знаете эту песню, она у вас в голове на повторе « Baby One More Time». В 18 лет я написал свой первый альбом, в который вошла эта песня.
За два года, многое давило на меня. Мои амбиции вступали в перепалку с продюсерами, родителями, друзьями,прессой и самое главное со мной. Мои желания были навязаны,когда истинные были подавлены. За два года работая с группой профессионалов, я написала второй студийный альбом, который разошелся… в десяти миллионном экземпляре.
Среди хауса фото-камерных вспышек, я нашла поддержку в парне, с которым познакомилась на шоу Мики Мауса в детстве. Я нашла в нем поддержку, и наверное, понимание которое никогда не встречала. Джастин Тимбирлейк был моим другом, моим возлюбленным. На красных дорожках, нас провоцировали проявить поцелуй на камеру. Папарацци задавали неудобные, неловкие вопросы. После чего мы объявили, что не вступаем в интимные отношения до свадьбы! Четыре года, милый Джастин.
Уже не помню что с нами произошло. Постоянное давление, или холод в отношениях. На эмоциях разбежавшись, я искала поддержку в друге детства, который всегда питал ко мне любовные чувства. Я не пользовалась им, так вышло. Как так же согласилась выйти за него замуж.
Помню, что мы были такие сумасшедшие, что обручались всего за сорок долларов в Лас Вегасе, в нашей церкви Любви.
Мы лежали в кровати, счастливые. Как я почувствовала, что уже лежу одна. Теплые чувства не грели, веселье пропало. Через пятьдесят пять часов после заключения брака, я настояла,чтобы он был расторгнут. Я не могла объяснить свои намерения как до вступления, так и после. Может женская слабость, или одиночество. Я чувствовала что так нужно, ни смотря на лицо моего бывшего мужа.
Хаус в жизни, в творчестве, в танце. Я встретила танцора. Его имя Кевин Федерлайн. Так сладко на губах Кевин. Знание о беременности его бывшей подружки, не смогло нам помешать сблизиться. все было хорошо, что мы запустили совместное реалити шоу «Хаус». Как-то раз, прогуливаясь на красной дорожке я выкрикнула в толпу журналистов, дату помолвки. Я была очень довольна, и счастлива! В сентябре мы поженились.
В ожидании счастливого первенца Кевин настоял чтобы я взяла отпуск. Он даже нанял скульптора который воплотил меня в бронзе!
С появлением ребенка Кевин не остепенился. Наша страсть с каждым днем исчезала, отношения становились натянутыми. Сплошное недопонимание либо его отсутствие. Кругом все гадали, когда же мы разведемся, завистники. После рождения второго ребенка, я решила что это конец. В момент очередных криков, я собрала детей, вызвала водителя, и мы уехали. Еще в машине я слышала его надорванные крики. Я плакала, клеймила себя дурой. Как на зло попадались журналы с веселыми похождениями Кевина.
Влажными пальцами от слез, я написала ему смс, со словами «Хочу развода», и передала все бумаги адвокату.
Я благодарна матери, которая убедила меня подписать добрачный контракт. Мое отчаяние, и его безответственность разрушили наш брак. Его «Шок» о моем решении, вызвал бурю негодования. Он отрицал очевидное, называя меня музой, возлюбленной, и любимой женой.
В зале суда, точнее за его приделами дежурили сотни журналистов. Сотни провокационных вопросов. Сотни ножей в самое дорогое, и любимое. Да, я все еще любила его, и все еще шла против себя. В небе кружила пару вертолетов,высматривая нас.
Его лживые слова о любви в зале суда, убедили судью дать нам шанс на примирение. Три месяца. Три месяца одиночества, бесконечного преследования, и желтой прессы о Кевине. Мое само разрушение закончилось, по окончанию трех месяцев. Его оковы я сняла, я нашла в себе силы не бояться ничего, никакой критики. Сегодня куда более спокойно,чем раньше.
Бритни, Бритни, Бритни! Заголовки прям кричали, компрометирующие фото на каждом журнале. Уродливые фото, фото где я ем, не с того ракурса. Я нанимала все больше и больше охранников. В один вечер в отеле, один из них залез через пожарную лестницу. Мой охранник Джей Си, услышал шаги, и решил подкараулить. Как только фотограф появился, Джей повалил его, и нанес двадцать или тридцать ударов. Выбравшись из его захвата, тот убегал к лифту. Я была рада, что он получил по заслугам, и не рада, что он убегает. Под рукой был кувшин, или стеклянная бутылка, и через толпу охранников, которые сдерживали меня, и Дже,я кинула в след ему в след. Моя ярость не знала границ. от стресса, и бесконечного преследования, я пригрозила лично его убить! Его физиономия скрылась в закрытых дверях лифта, но мы друг друга запомнили.
Из прессы: " -Она грозилась меня убить! И если не сама, то наймет кого-то. очень угрожающе.»
Я бесконечно смеялась, смеялась над людьми. Журналами и прессой. Я чувствовала себя недосягаемой. Мои пени были в головах, я на журналах, по тв. Кто же я,как ни канон?
Устраивая модные откровенные фотосессии от дорогих дизайнеров, моя собачка гадила, и справляла нужду на наряды за миллионы долларов, взятые напрокат. Мое настроение менялось, порой я не могла понять себя, то ли мне весело, то ли что я тут делаю, то ли мне грустно. Все это угнетало меня, злило, раздражала. Я желала уйти. Мне нужен перерыв, и еще и еще. С каждым перерывом мое настроение удивляло меня саму же, и окружающих.
Адвокаты Кевина, хватались за любой факт, чтобы лишить меня права материнства! Подумаешь, была в не настроения денек…
Кевин обвинял меня в наркотической зависимости! — Еще одну дорожку и хватит… — закончилась звука записывающая дорожка.
От меня забрали детей! Причиной, мое состояние здоровье. В психиатрии дали оценку моему здоровью,как «положительно».
Мою семью забрали, стресс и паника были моими спутниками. Передоз, опять срывы. Помню, как меня нашел мой охранник. Погрузив меня, улыбчивую, в скорую, я видела сотни фотообъективов проникающие через узкие окошки дверей автомобиля. Меня отвезли в реабилитационный центр. Мне дали понять, что переживая, и принимая все на свой счет, идя против себя, долго в здравом уме не продержишься.
Выйдя от туда, была лишь одна мысль. Направившись в парикмахерскую, я сделал то чего мне хотелось. Сбривая локон за локоном, обретала независимость и счастье. Обретала уверенность и стойкость. Я была против всех, сама с собой.
Мой новый альбом, был благосклонно принят критиками, что придал мне больше уверенности. Я позволяла себе мини-праздники, долей алкоголя,и быть может наркотиков. Пресса переключилась с моей жизни на мою музыку. Альбом был успешен как никогда. Свобода которую я себе подарила, раскрывала себя в моих провокационных песнях.
После мини-праздников, мне нежданно нужно было прости тест на наркотики и алкоголь. Я не знала! Временное лишение родительских прав, подкосило меня и мою свободу.
Суд поместил меня в клинику на принудительное лечение. Понимая что мне нужна помощь, я желала обрести свободу.
Выйдя из клиники. Меня встретил отец. Мы никогда так не обнимались. Он понимает. Все банкеты, и праздники остались позади. Я передала ему полный контроль над финансами и моими делами. Он стал моим поверенным.Я обрела свою маленькую семью.Мы организовывали новые туры, фанаты были в восторге! Они кричали,что любят меня, и рады что я вернулась.Многие читали что моей карьере конец. Они думали что я уничтожена. Когда я знала, что мои песни в ваших головах, мелодия в ваших подвижных ногах. Кто тут уничтожен?
Если вы меня не любите — вы обо мне не слышали.
Перед вами новая Бритни!
Мой отец Джеймс, который в данный момент уже управляет моими делами, с детства всегда был подшофе. Не было ни дня, чтобы я не замечала, бокала в его руке. На протяжении всей моей жизни он боролся с этой зависимостью. Моя мать, Лин, сделала все чтобы я добилась успеха. Видя себя во мне, она отдала меня, в три года на хоровое пение, танцы и гимнастику. Результаты не заставили себя ждать, в шесть лет я победила в конкурсе талантов. Уже в восемь лет я поступила в академию театрального искусства в Нью-Йорке. А в одиннадцать лет я стала участницей Дисней-клуба друзей Мики Мауса.
Каждый день съемки, кружки, пение… Моя мать убеждала, что мне это нравится, и на публике и камерах нельзя плакать, или быть грустной.
За что бы я не взялась, куда бы я не пошла, слава как будто вела меня за руку, открывая все новые и новые двери.
Уже в юности я записала свою дебютную хитовую песню, которая вознеслась на вершины хит парадов, и разошелся тиражом в полтора миллионов копий. Конечно, вы знаете эту песню, она у вас в голове на повторе « Baby One More Time». В 18 лет я написал свой первый альбом, в который вошла эта песня.
За два года, многое давило на меня. Мои амбиции вступали в перепалку с продюсерами, родителями, друзьями,прессой и самое главное со мной. Мои желания были навязаны,когда истинные были подавлены. За два года работая с группой профессионалов, я написала второй студийный альбом, который разошелся… в десяти миллионном экземпляре.
Среди хауса фото-камерных вспышек, я нашла поддержку в парне, с которым познакомилась на шоу Мики Мауса в детстве. Я нашла в нем поддержку, и наверное, понимание которое никогда не встречала. Джастин Тимбирлейк был моим другом, моим возлюбленным. На красных дорожках, нас провоцировали проявить поцелуй на камеру. Папарацци задавали неудобные, неловкие вопросы. После чего мы объявили, что не вступаем в интимные отношения до свадьбы! Четыре года, милый Джастин.
Уже не помню что с нами произошло. Постоянное давление, или холод в отношениях. На эмоциях разбежавшись, я искала поддержку в друге детства, который всегда питал ко мне любовные чувства. Я не пользовалась им, так вышло. Как так же согласилась выйти за него замуж.
Помню, что мы были такие сумасшедшие, что обручались всего за сорок долларов в Лас Вегасе, в нашей церкви Любви.
Мы лежали в кровати, счастливые. Как я почувствовала, что уже лежу одна. Теплые чувства не грели, веселье пропало. Через пятьдесят пять часов после заключения брака, я настояла,чтобы он был расторгнут. Я не могла объяснить свои намерения как до вступления, так и после. Может женская слабость, или одиночество. Я чувствовала что так нужно, ни смотря на лицо моего бывшего мужа.
Хаус в жизни, в творчестве, в танце. Я встретила танцора. Его имя Кевин Федерлайн. Так сладко на губах Кевин. Знание о беременности его бывшей подружки, не смогло нам помешать сблизиться. все было хорошо, что мы запустили совместное реалити шоу «Хаус». Как-то раз, прогуливаясь на красной дорожке я выкрикнула в толпу журналистов, дату помолвки. Я была очень довольна, и счастлива! В сентябре мы поженились.
В ожидании счастливого первенца Кевин настоял чтобы я взяла отпуск. Он даже нанял скульптора который воплотил меня в бронзе!
С появлением ребенка Кевин не остепенился. Наша страсть с каждым днем исчезала, отношения становились натянутыми. Сплошное недопонимание либо его отсутствие. Кругом все гадали, когда же мы разведемся, завистники. После рождения второго ребенка, я решила что это конец. В момент очередных криков, я собрала детей, вызвала водителя, и мы уехали. Еще в машине я слышала его надорванные крики. Я плакала, клеймила себя дурой. Как на зло попадались журналы с веселыми похождениями Кевина.
Влажными пальцами от слез, я написала ему смс, со словами «Хочу развода», и передала все бумаги адвокату.
Я благодарна матери, которая убедила меня подписать добрачный контракт. Мое отчаяние, и его безответственность разрушили наш брак. Его «Шок» о моем решении, вызвал бурю негодования. Он отрицал очевидное, называя меня музой, возлюбленной, и любимой женой.
В зале суда, точнее за его приделами дежурили сотни журналистов. Сотни провокационных вопросов. Сотни ножей в самое дорогое, и любимое. Да, я все еще любила его, и все еще шла против себя. В небе кружила пару вертолетов,высматривая нас.
Его лживые слова о любви в зале суда, убедили судью дать нам шанс на примирение. Три месяца. Три месяца одиночества, бесконечного преследования, и желтой прессы о Кевине. Мое само разрушение закончилось, по окончанию трех месяцев. Его оковы я сняла, я нашла в себе силы не бояться ничего, никакой критики. Сегодня куда более спокойно,чем раньше.
Бритни, Бритни, Бритни! Заголовки прям кричали, компрометирующие фото на каждом журнале. Уродливые фото, фото где я ем, не с того ракурса. Я нанимала все больше и больше охранников. В один вечер в отеле, один из них залез через пожарную лестницу. Мой охранник Джей Си, услышал шаги, и решил подкараулить. Как только фотограф появился, Джей повалил его, и нанес двадцать или тридцать ударов. Выбравшись из его захвата, тот убегал к лифту. Я была рада, что он получил по заслугам, и не рада, что он убегает. Под рукой был кувшин, или стеклянная бутылка, и через толпу охранников, которые сдерживали меня, и Дже,я кинула в след ему в след. Моя ярость не знала границ. от стресса, и бесконечного преследования, я пригрозила лично его убить! Его физиономия скрылась в закрытых дверях лифта, но мы друг друга запомнили.
Из прессы: " -Она грозилась меня убить! И если не сама, то наймет кого-то. очень угрожающе.»
Я бесконечно смеялась, смеялась над людьми. Журналами и прессой. Я чувствовала себя недосягаемой. Мои пени были в головах, я на журналах, по тв. Кто же я,как ни канон?
Устраивая модные откровенные фотосессии от дорогих дизайнеров, моя собачка гадила, и справляла нужду на наряды за миллионы долларов, взятые напрокат. Мое настроение менялось, порой я не могла понять себя, то ли мне весело, то ли что я тут делаю, то ли мне грустно. Все это угнетало меня, злило, раздражала. Я желала уйти. Мне нужен перерыв, и еще и еще. С каждым перерывом мое настроение удивляло меня саму же, и окружающих.
Адвокаты Кевина, хватались за любой факт, чтобы лишить меня права материнства! Подумаешь, была в не настроения денек…
Кевин обвинял меня в наркотической зависимости! — Еще одну дорожку и хватит… — закончилась звука записывающая дорожка.
От меня забрали детей! Причиной, мое состояние здоровье. В психиатрии дали оценку моему здоровью,как «положительно».
Мою семью забрали, стресс и паника были моими спутниками. Передоз, опять срывы. Помню, как меня нашел мой охранник. Погрузив меня, улыбчивую, в скорую, я видела сотни фотообъективов проникающие через узкие окошки дверей автомобиля. Меня отвезли в реабилитационный центр. Мне дали понять, что переживая, и принимая все на свой счет, идя против себя, долго в здравом уме не продержишься.
Выйдя от туда, была лишь одна мысль. Направившись в парикмахерскую, я сделал то чего мне хотелось. Сбривая локон за локоном, обретала независимость и счастье. Обретала уверенность и стойкость. Я была против всех, сама с собой.
Мой новый альбом, был благосклонно принят критиками, что придал мне больше уверенности. Я позволяла себе мини-праздники, долей алкоголя,и быть может наркотиков. Пресса переключилась с моей жизни на мою музыку. Альбом был успешен как никогда. Свобода которую я себе подарила, раскрывала себя в моих провокационных песнях.
После мини-праздников, мне нежданно нужно было прости тест на наркотики и алкоголь. Я не знала! Временное лишение родительских прав, подкосило меня и мою свободу.
Суд поместил меня в клинику на принудительное лечение. Понимая что мне нужна помощь, я желала обрести свободу.
Выйдя из клиники. Меня встретил отец. Мы никогда так не обнимались. Он понимает. Все банкеты, и праздники остались позади. Я передала ему полный контроль над финансами и моими делами. Он стал моим поверенным.Я обрела свою маленькую семью.Мы организовывали новые туры, фанаты были в восторге! Они кричали,что любят меня, и рады что я вернулась.Многие читали что моей карьере конец. Они думали что я уничтожена. Когда я знала, что мои песни в ваших головах, мелодия в ваших подвижных ногах. Кто тут уничтожен?
Если вы меня не любите — вы обо мне не слышали.
Перед вами новая Бритни!
