31 июля - "Красная пятница". День, ознаменовавший закат британского империализма.
Ещё в ранней советской историографии Всеобщая стачка в Англии стала одним из символов международной солидарности рабочих. Также она стала и символом предательства трудящихся масс со стороны тех, кто, казалось бы, должен защищать их права.
Начало стачки было положено именно 31 июля, в день, когда буржуазное правительство Великобритании дрогнуло и было вынуждено пойти на встречу тысячам недовольных, отказаться от требований владельцев предприятий и субсидировать наиболее кризисную угольную отрасль.
Однако, рассуждая о таких масштабных социально-экономических потрясениях, необходимо комплексное рассмотрение предпосылок, причин, хронологии и итогов тех процессов, которые охватывали Британскую империю в начале XX века.
К началу Первой мировой войны Британия уже утратила гордый статус "мастерской мира", и её доля в мировом промышленном производстве была уже по величине уже первой, а третьей, после США и Германии. Несмотря на это, Британская империя прочно удерживала статус великой державы, и её правящие круги придерживались тех же позиций, что и правящие круги других ведущих капиталистических держав: основой сохранения величия метрополий для них продолжала оставаться эксплуатация внешних и колониальных владений. Однако, к началу века мир уже был поделен, и завоевание новых колоний, новых рынком сбыта, источников дешевой рабочей силы и сырья, оказалось невозможным.
Логическим выходом для зарождавшегося империализма был передел этого мира, что само по себе означало мировую войну. Антанта, в особенности, и сама Британия, желала этой войны не меньше, чем Тройственный союз. И война началась. Однако, это была уже не та война, какой представляли её себе противоборствующие стороны до конфликта и в начальной его фазе: эта война проявлялась в невиданном ранее перенапряжении экономических сил, усилении централизованного управления обществом, широким вмешательством государства в сферы его жизни и резком ухудшению жизни простых людей. Закономерным итогом Первой мировой войны стал распад ряда империй, характерным итогом - резкий всплеск левых сил, выражавшийся, прежде всего, в появлении Советского социалистического государства, и масштабное антиколониальное брожение по всему миру. Однако, обо всём по порядку.
Британия, по оценкам многих историков, была первой страной мира, в которой сформировался капитализм. Долгое время удерживая пальму экономического первенства, она шла по капиталистическому пути на всём его протяжении. Однако, из Первой империалистической, как называл её В. И. Ленин, войны, Британия вышла сильно ослабленной.
Вынужденная в связи с войной создавать в колониальных владениях промышленность, базы снабжения и перевалочные пункты, империя невольно способствовала повышению уровня развития и уровня экономической самостоятельности колоний. Логичным следствием такой политики стал подъём национально-освободительного движения. Признавая самостоятельность некоторых доминионов, Британия, получив вдобавок часть бывших германских колоний, перестала играть ведущую роль в своих собственных.
Этому свидетельствовал крах империалистической политики в Персии и Афганистане, чему в немалой степени содействовала деятельность Коминтерна и поддержка Советской России, и всколыхнувшее всю империю брожение в Индии. Даже не говоря об этом, источником проблем стала прежде подконтрольная Ирландия.
Ухудшалось положение и в сердце крупнейшей в мире империи, на Британских островах. Страна вышла из мировой войны в огромных долгах, и в определенный период времени буржуазное правительство открыто опасалось левого взрыва, идя на уступки пролетариата.
Для владельцев промышленности такое положение дел грозило потерей прибылей, и вскоре первостепенной задачей для них стало повторное закручивание гаек в рабочем вопросе и сведение на нет всех выбитых рабочими прав. Экономическая ситуация была подходящей: транспорт, и обрабатывающая промышленность пребывали в кризисе. Угольная отрасль, одна из старейших ведущих отраслей британской экономики, страдала технологической и организационной отсталостью. Это при том, что экспорт угля превышал 10% от общего экспорта, а в самой отрасли было занято более 1,5 млн. человек.
В этих условиях владельцы предприятий потребовали у трейд-юнионов (аналог профсоюза) в начале 1921 года принять снижение заработной платы углекопов на 10% при увеличении продолжительности рабочего времени с 7 до 8 часов, а также введение порайонных трудовых договоров. В случае отказа рабочим грозил локаут, что и произошло 1 апреля. На локаут работники отрасли ответили отказом, и призвали к стачке своих товарищей на транспорте. Однако, руководство трейд-юнионов на транспорте, в частности, на железнодорожном, запретило своим рабочим поддержку углекопов.
Страну охватили волнения. Забастовки рабочих других отраслей, несмотря на запрет, вследствие сговора руководства их трейд-юнионов с владельцами предприятий, локауты на местах и ужесточение полицейского контроля предсказуемо вели к росту уже политической сознательности английского пролетариата, что тут же нашло отклик у Коминтерна и Советского Союза. СССР заявил о поддержке горняков, и эта поддержка не ограничилась лишь словами.
В ответ, Англия принялась сколачивать новую Антанту против Советов, что нашло отражение в знаменитом "Ультиматуме Керзона" 1923 года, одним из требований которого было прекращение советской поддержки британских углекопов. Однако, международная обстановка британским верхам не благоволила так же, как и внутренняя: расстрел демонстрации в Шанхае, в китайской сфере влияния Англии в 1925 году, стал катализатором революционных выступления по всему Китаю, что, вкупе с другими провалами, ещё более накаляло обстановку внутри страны.
В этих условиях более активно начала действовать Коммунистическая партия Англии, на которую тут же накинулась буржуазная пресса.
Однако, ни выставление КПА "филиалом Советского Союза", ни очернение самого СССР не только не подрывало веру в Коминтерн и Советы, но и наоборот, усиливало связь рабочих Англии и Советской России. Опасаясь дальнейшей эскалации, британское правительство пошло на уступки.
31 июля 1925 года вошло в историю, по аналогии с 1 апреля 1921 года, как "Красная пятница": угольной промышленности была предоставлена крупная субсидия. Однако, на деле, такая уступка на деле была далекоидущим ходом, конечной целью которого было успокоение рабочих масс здесь и сейчас, их раскол и принятие пролетариатом требований шахтовладельцев. Уже в апреле 1926 года платить зарплаты углекопам вновь стало нечем, и правительство, вместе с буржуазией и продавшимися трейд-юнионами повело повторное наступление на рабочие массы. Однако, рабочие, вкусившие плод собственной победы, вновь ответили на угрозы локаута стачкой, на этот раз, Всеобщей стачкой. И вновь на острие атаки были горняки, которых И. В. Сталин в 1926 году по праву назвал "авангардом английского пролетариата".
При высокомерном молчании II Интернационала британские рабочие сумели своими действиями парализовать внешнюю торговлю Англии. И точно так же, как они блокировали погрузку судов "из Англии", тысячи европейских рабочих блокировали погрузку судов, следующих "в Англию". Рабочие СССР добровольно передавали 1/4 часть дневного заработка на нужды английских товарищей. Отдельное волнение британских верхов вызывали активные действия Коминтерна и Профинтерна. В занятых стачечниками районах вовсю создавались органы по образцу Советов, которые брали на себя некоторые функции местных властей, такие, например, как поддержание порядка и распределение продовольствия среди населения.
Политика же британских властей приобретала всё более репрессивный характер. Наряду с массированным созданием образа врага в лице СССР и травли КПА, при содействии правительства был создан Генеральный совет профсоюзов, начавший переговорный процесс вопреки воле самих стачечников. Страна была поделена на округа, во главе которых стояли наделенные чрезвычайными полномочиями комиссары. Следующим шагом стало введение по всей стране чрезвычайного положения, по которому все стачки объявлялись незаконными, а правительство получило право примерять против протестующих силу. Опираясь как на полицию, так и на штрейкбрехеров, власти разгоняли демонстрации, нередко выводя на улицы и военную технику. Медленно, но верно, стачечное движение пошло на спад: слишком неравны были силы, а продажный Генеральный совет только и делал, что обвинял в новых и новых жертвах самих стачечников.
Преданные всеми, кроме Коминтерна, британские рабочие начали принимать условия буржуазии. Последними сдались горняки. Многие организаторы Всеобщей стачки, спасаясь от травли и преследования, эмигрировали в СССР. Тех же, кому сделать это оказалось не под силу, ожидали травля и заключение. Протестное движение оказалось предано и смешано с грязью, и рабочие были вынуждены смириться со своим положением и принять условия правительства, стоящего на страже капитала. Всплеск рабочего движения был подавлен.
Однако, урон, нанесённый устоявшейся капиталистической системе Англии оказался настолько велик, что империализм здесь так и не смог оправиться от ударов первой четверти века, и распад Британской колониальной империи, затронув саму метрополию, стал делом времени. Не наблюдавшим такое будущее даже в самом страшном сне британским предпринимателям не стоило обольщаться: на пороге была Великая война.