Она бежала, запыхавшись, по эскалатору. Оставалось ещё немного успеть. Как жаль, что нельзя все подарки купить в одном месте. Нет, она точно не успеет. Кинув взгляд на наручные часы, она про себя отметила, что осталось семнадцать минут. "5 минут, 5 минут, можно сделать очень много...", - пронеслись сами собой в голове строчки известной песенки.
Галопом она внесла своё тело, нагруженное бумажными пакетами, ещё в один, вроде бы последний, торговый зал. Юная девушка с красиво уложенными волосами объясняла молодой паре достоинства одного из товаров. В любой другой раз она, несомненно, подождала бы, скромно постояв в сторонке и рассматривая другие товары. Но сейчас случай был совсем безотлагательный. И она, вдохнув поглубже, обратилась к белокурой красавице, перебив её на полуслове.
- Простите, мне бы подарок для мужа, - заискивающе попросила она.
- Конечно, посмотрите на том прилавке, - девушка вежливо указала рукой куда-то в сторону. Благодарить было некогда. Рванув в указанную сторону, глаза разбежались по многочисленным сумочкам, кошелькам, портмоне и визитницам. Путаясь в пакетах, она открыла один из кошельков. Внутри не было ничего неожиданного. Пустые отделения, коих было достаточно много, смотрели на неё жадным зевом. Она поняла, что сравнивать не придётся. Либо она сейчас берёт чуть ли не первый попавшийся, либо опаздывает неминуемо, а посему получит от начальства тоже по полной. Украдкой взглянув на цены, она окликнула продавщицу.
- Извините, я бы хотела оплатить.
Девушка, почуяв простые деньги, ведь спешащие быстро рассчитываются и с ними не нужно возиться, засеменила к ней, оставив других клиентов с их выбором.
- Что подобрали? Отличная модель, - дорабатывала девушка отчеканенным голосом, - У нас их как раз только завезли.
Но она уже не слышала. Быстро расплатившись, она бежала, спотыкаясь по лестницам перехода, обратно на работу. Почти опаздывая, шагнула в офис. Вроде бы никто не заметил. У неё было не больше пары минут, чтобы успеть сделать вид, что она уже пять минут как на рабочем месте.
К моменту, когда она опускалась на стул, тяжело дыша от собственной торопливости, зазвонил телефон. А начальство, буквально через полминуты зашедшее в офис, обнаружило её за исполнением непосредственных обязанностей. Она было подумала о том, как всё складно получилось, но телефонный звонок овладел её вниманием полностью.
Вечером она торопилась домой. Ей некогда было засиживаться на работе, ведь она так спешит. Ещё нужно запаковать подарки и, перевязав их красивыми ленточками, разложить их под ёлку. Но главное - это праздничный стол. Теперь некогда раздумывать, в магазинах и так мало чего осталось. Интересно, не забыл ли муж о просьбе, которую она ему наказала исполнить? Хорошо ещё, что ёлку уже давно нарядили.
И вот, зайдя ещё в пару магазинов по дороге и вернувшись с огромными сумками, она, уставшая, но довольная, оказалась, наконец, дома. А дома салаты, приготовления, создание антуража и праздничных образов. Когда же уже наступит то нелепое состояние около полуночи, когда можно будет открыть бутылку, проводив старый год, и расслабиться. Да, она, конечно, устала, но праздника ни за что не пропустит.
Детей было почти незаметно. Они играли, смотрели мультики или делали ещё что-то подобное. Главное, не мешали маме. Нет, конечно, пару раз она о них вспоминала, особенно когда они пытались стащить у неё со стола какой-нибудь лакомый кусочек. Но главное, что особо не путались под ногами. Это было так мило с их стороны. Она ощущала себя идеальной.
И вот, 23:00. Она громко выдохнула и сняла с себя передник. Мысленно продумывая всё ли она сделала, над всем ли усердно поработала, и не забыла ли чего, она опускалась на стул. Стол сейчас для неё казался сметной ведомостью кладовщика. Она проверила наличие холодца и заливного, пересчитала бутылки, стаканы, столовые приборы. Гости что-то рассказывали, но она ещё просто не успела отключиться от всего этого.
- А дети где? Они спят? - спросила она мужа.
- Сейчас позову. Дети, вас мама зовёт! - крикнул муж, стоя в кухонном проёме.
На кухню со словами: "Ура! Можно есть!" вбежали ребятишки и уселись за стол.
- Подождите, вы руки помыли перед едой? Опять со своими гаджетами сидели? Говорила я вам, что не стоит всё время торчать в этом интернете. Так ничему в жизни не научитесь, если целыми днями за ним сидеть будете, - всё это она говорила им уже вдогонку, поскольку они уже убежали в ванную комнату.
- Не будь к ним строга. Сегодня же праздник, - сказал муж.
- Вот именно, сегодня праздник. Поэтому я и хочу, чтобы он прошёл прекрасно. И если бы кто-то смог присмотреть за детьми, пока я готовлю, было бы вообще замечательно.
- Милая, ты перегибаешь, - и он склонил голову так, как обычно делал, когда пытался успокоить её. Она знала этот жест, он очень раздражал её, поскольку она считала его специальным приёмом, предназначенным скорее для маленьких детей, а не для неё, взрослой и умной женщины.
- Я перегибаю? А скажи мне, я вообще заслуживаю праздника? Я целыми днями к нему готовлюсь, готовлю для вас разные вкусности, приглашаю гостей, создаю настроение, а вы пытаетесь делать вид, будто для вас это обычный день.
- А как мы должны это показывать? Детям весело, я тобой доволен. Всё в порядке. Давай успокоимся и сядем за стол. Посмотри, сколько всего вкусного ты приготовила.
- Вот именно, что приготовила. Всё сделала и всё успела, а вам хоть бы хны. Могли бы хотя бы немного помочь мне.
-Нет, мы тебе очень благодарны. Пошли, - и он почти силой усадил её на место и налил бокал шампанского.
У неё в душе росла такая досада и разочарование, что ей было совершенно плевать на преддверие праздника. И на стол она больше уже не смотрела. Даже есть, несмотря на традиционную многочасовую голодовку до этого, совершенно не хотелось.
Она немного улыбалась, принимая похвалу от гостей и близких о вкусных блюдах. Пригубляла немного вина, когда все говорили очередной тост. Иногда посматривала на детей и мужа, раздумывая как же так, ведь она всегда рядом с семьёй, а чувствует себя иногда такой непонятой, будто и вовсе одна.
А время за столом бежало тоже не обращая внимание на её состояние. И наступил праздник. Все стали поздравлять друг друга и нести подарки. Тогда она спохватилась, достала все свои свёрточки, послав разве что детей искать свои подарки под ёлкой.
Протягивая мужу свой подарок, она думала о том, что ведь он же ей родной. Почему он сейчас не чувствует, что ей плохо? Что же она такая несчастная, ведь старается всегда, чтобы всем им было хорошо. Почему же её никто не поддерживает и не понимает. Ведь как же это говорится, что и в горе и в радости.
Он поцеловал её за подарок и вручил свой. Из красивой коробочки на неё смотрели небольшие, но очень изящные серёжки. "Я помню, как ты на них смотрела", - сказал муж, подмигнув ей. Ей стало приятно от такого внимания, даже тоска рассеялась.
"А это как понимать?", - муж доставал из упаковки свой подарок, - "Милая, ты знаешь обо мне что-то, чего не знаю я? Что ты хотела этим мне сказать?". И, улыбаясь, он вытащил очень изящный розовый кошелёк. Возможно, это была визитница, но она ведь не успела посмотреть это в магазине. Вспоминая утро, она понимала, что, возможно, случайно совершила ошибку. Было такое разнообразие, а она так спешила, что смотрела одно, выбирала другое, а остановилась на третьем.
Совершенно растерянная, она замешкалась с ответом. "Быть может, я перепутала. Или мне подложили не то", - пыталась она оправдаться, хотя знала, что второй вариант скорее невозможен. Она не выпускала товар из рук и просто сунула его в пакет, когда покупала. А когда заворачивала, делала всё так быстро и массово, что никак не заметила ни розового цвета в полутёмной комнате (ведь нужно было сделать всё быстро, чтобы никто не догадался), ни очертаний вещи скорее женской, чем мужской. О чём вообще она в тот момент думала? Эти мысли не вернули её в действительность, так и оставив стоять в ступоре. А он обнял её и сказал: "Лучший мой подарочек - это ты".