По случаю лет несколько назад довелось на машине прокатиться из Витебска в Минск. Где-то на середине пути по встречной полосе промчался инкассаторский броневик с охраной. Сидевший у меня в машине абориген отреагировал на броневик тем, что рассказал следующую историю…
Дорожные службы и не выпавший даже в декабре снег сохраняли Логойский тракт в приличном состоянии. И это давало шанс экипажам двух автомобилей оказаться в Минске через четыре часа после отправления из Витебска.
Первым по шоссе двигался ментовский «жигуленок». Выдерживая положенную дистанцию, за ним крутил колесами инкассаторский броневик.
Оставив позади себя последние дома частного сектора Витебска, на «жигуленке» и броневике отключили сирены и мигалки. Справа проплыло поле с темными силуэтами соломенных скирд, затем стены снегозащитных посадок вдоль шоссе отрезали машины от внешнего мира, оставив лишь узкую ленту летящего навстречу асфальта, да белые пятна света от фар, что испуганно метались перед колесами.
Шоссе словно вымерло.
Казалось, оно находится где-то далеко в Сибири, соединяя два заброшенных поселка, вокруг которых на сотни километров нет больше ни одного обжитого человеком места.
На переднем пассажирском сиденье «жигуленка», потягивая пиво из горлышка бутылки, расположился старший сержант Сергей Андреев. За рулем слева от него находился сержант Кузнецов, в меру своего музыкального таланта что-то мурлыкавший себе под нос. Примерно такая же расслабляющая атмосфера царила и во второй машине. Правда в ней было немного прохладнее, да в бункере броневика, где в гордом одиночестве пребывал охранник Герман Клейн, плакал женским голосом плеер. Старший в броневике Родион Шпиро сидел рядом с крутившим баранку Виктором Минаевым и меланхолично вглядывался в габаритные огни "жигуленка".
Фары "жигуленка" выхватили из темноты грузовик, выскочивший прямо на него из-за поворота. Кузнецов от неожиданности опешил… Лишь в последний момент, когда Андреев уже подумал, что лобового столкновения им не избежать, Кузнецов успел резко дернуть рулем вправо. Черная махина "летучего голландца" пронеслась впритирку с "жигуленком", окатив его мощной волной спрессованного холодного воздуха. Легковушка опасно вильнула еще дальше вправо. Однако Кузнецов и на этот раз не сплоховал. Пусть дрожащими руками, но удержал "жигуленка" на промороженном асфальте.
- Спокойней, Кузнец, - посоветовал внешне невозмутимый Андреев и сделал впечатляющий, почти на пол-литра, глоток из бутылки. - Расслабься…
Оглушительно ревя движком, многотонный грузовик успешно разминулся с инкассаторским броневиком и скрылся в направлении города.
Немного поразмыслив, Андреев протянул руку к приборной панели, приглушил музыку и взял микрофон рации:
- Михалыч! Ответь «седьмому»! – сказал Андреев, связываясь с постом на выезде из Витебска, который они миновали четверть часа назад.
- Что-то случилось? - первым делом спросил дежурный по посту.
- Да, Михалыч. К счастью, все обошлось, - поспешил успокоить гаишника Андреев. - Дело вот в чем. В твою сторону по шоссе идет рухлядь. "ЗИЛ" сто тридцать первый. Бросает из стороны в сторону. Никаких огней. Едва не поцеловал меня в лоб на 15-м километре. Думаю, нарисуется с минуты на минуту у тебя. Будь любезен, окажи ему достойную встречу.
- Понял, «седьмой». Сейчас мы с ним разберемся. Подробности – как только освободимся. Пока - "отбой".
- "Отбой", - подтвердил окончание связи Андреев и повесил микрофон обратно на панель. — Вот чешем по трассе, делаем вид, что охраняем инкассаторов от бандитов, а тут какой-нибудь пьянчуга ни с того ни с сего выскочит из-за угла и раскатает в лепешку… Причем так, что и пискнуть не успеешь.
- Ага, - согласился Кузнецов с высказыванием Андреева и добавил: - Нажрутся, козлы, самогона и давай девок ночью катать.
Андреев достал из сумки на заднем сидении новую бутылку пива. Откупорил и предложил водиле промочить горло.
- Холодное, - удовлетворенно крякнул Кузнецов, сделав первый глоток.
Вскоре с поста через шипение помех Михалыч сообщил подробности задержания водителя «зилка»:
- Он не дотянул до нас метров двести - уткнулся рогом в километровый столб… Пьян, зараза.
- Вы ему объяснили политику партии и правительства?
- Объяснили… Пнули несколько раз и все… Кисель киселем. Нет никакого кайфа возиться. Подождем, когда немного очухается на морозе и обработаем его по полной программе.
- Ну тогда, Михалыч, бывай.
- До встречи на обратном пути.
Андреев отключил рацию.
За стеклом промелькнул серебристый от инея столб с цифрой "35".
Миновав знак, Андреев напомнил Кузнецову, чтобы тот притормозил на тридцать восьмом километре.
Когда за окном показался долгожданный ориентир, обе машины съехали на обочину и остановились. Причем так, что броневик довольно-таки ощутимо ткнулся своим радиатором в задок "жигуля". Кузнецов решил, что водитель броневика не заметил лед на обочине, удлинивший тормозной путь его тяжелой тачки. Но все, к счастью, обошлось без порчи частного и государственного имущества.
Андреев вновь протянул руку за микрофоном:
- Вызываю "Князя", вызываю "Князя", - повторил он несколько раз в микрофон.
- "Князь" слушает, "Князь" слушает. Говорите, - прогундосил радиоэфир.
- Говорит «седьмой», говорит «седьмой».
- Где вы находитесь, «седьмой»?
- Прошли первую горку.
- Принято. Вы прошли первую горку. Отбой.
- Есть отбой.
Андреев закрепил микрофон на приборной панели и, оставив свой автомат на сидении, выбрался из машины. Сквозь распахнутую дверь в салон хлынул холодный воздух. Зябко передернув всем телом, Кузнецов последовал за своим старшим товарищем. Тот уже стоял на краю кювета и смотрел на перевернутую вверх дном черную чашу неба, усыпанную яркими звездами, которые даже не могла затмить своим светом огромная полная луна, зависшая над самым горизонтом.
- А по радио передавали, что на область идет циклон со снегом, - сказал Кузнецов, подойдя к Андрееву и заметив, куда направлен его взгляд. - На небе нет ни облачка. Набрехали?
- Приближается не циклон, а снежный фронт, — ответил Андреев с умным выражением лица. - Может, только около города чистое небо… Постой-ка. Вон, посмотри вперед. Там звезд почему-то не видно, а ехать нам как раз туда… Думаю, прогноз верен и вскоре нас встретит хороший заряд снега.
- Не дай Бог потеплеет, как обещали, и пойдет снег, - протянул Кузнецов. - Земля проморожена, дорога вмиг покроется ледяной коркой.
Соглашаясь, Андреев кивнул.
- О чем базар, други мои?
- Все о том же, - ответил Кузнецов подошедшему Шпиро.
- О бабах?
- О погоде, - сказал смущенно Кузнецов.
- Ах, о погоде, - поморщился Шпиро. - А что нам погода? У нас над головой крыша!
- Тебе, может, и ничего, знай себе сиди и пяль свои зенки в темноту, а мне - за дорогой следи, - ощерился Кузнецов.
- Каждый по-своему отрабатывает свой хлеб, - нравоучительно произнес Шпиро. - Между прочим, у соседей впереди уже час валит снег. Только что передали последнюю метеосводку: теперь теплый фронт от нас в двадцати километрах.
Как бы подтверждая его слова, над шоссе прямо на глазах за пеленой облаков стали быстро пропадать звезды.
- …твою мать, - процедил Кузнецов. - Придется шевелиться и постараться проехать как можно дальше до встречи со снегопадом. Правда, один черт, в график точно не уложимся… И где там застряли Клейн с Минаем?
- Не заводись, Кузнец. Сейчас приползут, - сказал Шпиро.
Из бункера броневика неуклюже выбрался Клейн. Когда он миновал "жигуленок", за его спиной на асфальт спрыгнул Минаев. Бросив взгляд на тормозящих все дело парней, Андреев повернулся лицом к кювету возле шоссе и нетерпеливо спросил:
- Ну что, братцы-кролики, спрыснем это дело?
- Да! - ответил за всех Кузнецов.
Позади что-то приглушенно клацнуло. Один из мужчин начал поворачиваться на необычный звук, едва различимый за шумом работающих двигателей машин. Однако никто, даже краем глаза, не засек вспышки на срезе ствола автомата, выплюнувшего раскаленный металл. Прицельная очередь прошла по головам мужчин и толкнула их в кювет… Несколько тел еще сотрясались в предсмертной агонии, когда темная фигура спустилась вниз, чтобы произвести контрольные выстрелы в затылки тех, у кого они, конечно, еще сохранились.
Черная кровь вперемешку с мозгами резво потекла под уклон, разыскивая место, где можно, пока она не остыла, просочиться в мерзлую землю и напоить ее про запас питательной влагой. Кровь размыла настоящий овражек в крохах снега, накопившегося на дне придорожной канавы за неполные шесть суток зимы.