Посленовогоднее затишье.
Отгремели голубые огоньки, что мерцали на экранах страны словно пустая бижутерия. Ностальгические концерты, кои крутили на всех каналах, сместившие криминальные сериалы про доблестных ментов и не менее доблестных воров в законе, наконец отпели все хиты восьмидесятых и девяностых, свернули кислотные ласины и спрятали химию под песцовой шапкой. На столе, скатерть которого теперь была размалевана всеми видами гастрономических изысков нашей мамы и темными прожженными пятнами от бенгальских огней, сиротливо стояла утятница с остатками селедки под шубой и графин компота.
За столом тоже остались самые стойкие: наше семейство, во главе разомлевшего от шальной рюмочки, отца; мать, что отчаянно впихивала в нас остатки новогоднего добра, и наши соседи - семейная пара, что жила этажом ниже. Все лениво вели высокоинтеллектуальные беседы на уровне Сократа, а может быть даже и выше:
-- Ух, как же задолбала эта ерундистика! Каждый год одно и тоже. Басков, да Пугачиха! Будто больше и показать нечего! -- Возмущался дядя Слава, дабы разогнать меланхоличное настроение сего застолья и вывести семейство на тихий бунт.
-- Ой, а мне нравится Басков, -- возразили тетя Таня, жена седовласого бунтаря. Она была похожа на большую очкастую черепаху из мультика, отличало их лишь то, что у нашей в одной руке была рюмочка беленькой, а в другой - сигарета. В детстве меня часто оставляли у тёти Тани, когда родители допоздна работали. Помню, когда мне было что-то нужно, я брал ложку и стучал по батарее: тётя Таня и дядя Слава жили прямо под нами. -- Но только старые его песни. Где он там про цветы пел...
Дядя Слава на это лишь ревниво буркнул. Будучи глубоко обиженным репликой супруги, он, как настоящий мужчина, не показал свой обиды.
-- Да ты что, не знаешь, что они на этой их эстраде все... того этого! Друг - друга!
-- Кааак? И Басков?
-- И он, конечно. Из настоящих мужиков там только Трофим и Розембаум.
В этот момент дядя Слава перевел взгляд в сторону отца, что
величественно восседал в кресле и крутил в пальцах пульт в потертой полиэтиленовой броне, в поисках поддержки. Ну как не защитить Розембаума? Как не прикрыть старого друга от этого бабского лепета?! Но Батя был слишком занят перещелкиванием с канала на канал, желая спастись от надоевшей праздничной мишуры, что предлагали нам телевизионщики.
Тут щелканье обрывается и из динамиков телевизора звучит знакомая композиция. Новости на федеральном канале. Первые в этом году! Но только что-то они рановато... Шуршание за столом поутихло. Дядя Слава напряженно оперся локтями о стол, а его супруга затушила сигарету и поправила свои очки с толстыми стеклами. На экране появился диктор и поздравил всю страну с новым, 2019 годом. Голос его был хорошо поставлен, но некоторую панику в его глазах удалось уловить даже таким таким простым зрителям, как обитателям этой квартиры в хрущевке.
-- Чё это он это? -- Дядя Слава поставил вопрос ребром, но так как изначально было не ясно, кому он был адресован, запрос остался без ответа. В то время ведущий начал вещать. С каждой фразой голос становился всё громче и громче, словно тот был так воодушевлен прочитанным, что аж доб испариной покрылся.
-- Дорогие граждане. Сегодня главнокомандующий подписал указ о создании нового, современного, ни в чем и не от кого не зависимого государства. Мы построим новую цивилизацию, которая не потерпит заимствования из других культур и государств! Нам больше не нужна зарубежная техника, западная медицина, и да, забугорное кино и музыка нам теперь тоже не нужны! Все вместе мы сможем поднять страну с колен, граждане! В Думе уже одобрили план постройки великой стены, которая поможет нам отгородить светлые умы соотечественников от загнивающего запада с его пропагандой нетрадиционных ценностей! Так возрадуемся же этой новости и поднимем наполненные фужеры за Новый Год в Новом Государстве! А далее вас ждёт часовой праздничный концерт Александра Розембаума. До скорых встреч.
Наступила тяжелая тишина, только трели гитары и спокойный голос Розембаума напоминал о том, что мы всё ещё здесь и мы не поставлены на паузу. Нарушить эту тишину не решался даже дядя Слава, который к слову был умельцем разрядить обстановку емким матерным словцом. Но в этот раз, похоже, никакое матерное слово не могло описать ту ситуацию, в которой оказались жильцы и гости небольшой хрущевки. За окнами тоже было тихо: весь маленький провинциальный городок коллективно обдумывал решение главнокомандующего. Как теперь жить? Кого винить во всех бедах, если не западников с их загнивающими порядками? Неужто своих теперь?! И ездить придется не на японке 2004-го года, а на дедовской копейке. И в Гуччи теперь не походишь, только ивановский трикотаж! Да что там! Пятый яблофон в топку - только родимые смартфоны от отечественного производителя.
-- Это ещё что за еб... -- Дядя Сеня всё же первым кидает реплику и опустошенно оседает в кресле, -- Это как же теперь? В Турцию не поедем значит?
Дворы охватывает гул: одни требуют правды, а другие хотят эту правду затоптать. Никаких поездок в Турцию, никакого обучения за бугром.
-- Ну ладно! -- Заключает батя, ставя телевизор на беззвучку, -- Ну а может и к лучшему оно, э? Молодежь вон нашу патриотизму научим, а то засиделись совсем в интернетах своих. Да что у нас, своего добра нету что ли? Да сдалась нам эта Турция, Слава! Ну съезди на дачу. Сколько мы видали, всё переживали! А что хёндайку свою теперь продать придется, это жаль, конечно...
Конец.
p.s. произведение является художественным вымыслом, созданным чтобы рассмешить, и не несет за собой цели оскорбить кого-то. Не является призывом к чему-либо.