2321 подписчик

🌟История подвига безымянного моряка-пулеметчика

13 февраля 201913 фев 2019

9872

3 мин

Рассказ советского писателя Александра Григорьевича Письменного, опубликованный во фронтовых газетах Красной Армии в 1944 году.

⭐⭐⭐

🌟СМЕРТЬ ГЕРОЯ

Мы пришли сюда снова в конце зимы. Снег еще лежал на полях, покрывая места прошлых сражений. Серый, ноздреватый, запятнанный собственными тенями, пропитанный влагой весны. С каждым днем уменьшались сугробы и на волю выступали возвышенности и холмы, опутанные сухой травой и несжатой рожью. Такой покидали эту землю мои товарищи много месяцев тому назад. Они думали тогда, что покидают эту землю последними.

Но это была ошибка.

На глинистом отвале разрушенного блиндажа теперь, спустя много месяцев после того, как уходили отсюда мои товарищи, я нашел записную книжку немецкого солдата. Мелким почерком исписаны были ее пожелтевшие страницы. По ним армейский переводчик прочитал нам краткую историю подвига безымянного советского моряка-пулеметчика.

«Иван все еще жив,

— писал немец.

— Он лежит там, среди снежных сугробов, и третий день мы не можем продвинуться ни на шаг. Боже мой, до каких пор это будет продолжаться...

Ну, вот, опять сборы. Даже ночью нам не дают отдохнуть. Слушайте, лейтенант, спросите Вилли Бадмана, и Густава Фохта, и Карла Вальбе, и Энрика Шуера, и всех других, спросите их, пусть они скажут: можем ли мы продвинуться хоть на шаг, пока там лежит в снегу этот пулеметчик? Спросите мертвых, лейтенант, они вам скажут, можем ли мы продвинуться хоть на шаг».

И снова через две странички запись о безымянном пулеметчике:

«Проклятый Иван! Когда он спит, ест, сморкается? Как он выдерживает третьи сутки там, среди снегов? Черный дьявол, какая сила охраняет его? Несколько раз наши минометчики накрывали эти сугробы, но все-таки Иван жив и стреляет снова».

Немец, видимо, был склонен к риторике, и он писал:

«Эй, Иван, довольно стрелять! Все равно тебе крышка! Слышишь, Иван?..»

Немец не получил ответа. Вслед за бесплодным призывом он продолжал:

«Опять команда «вперед!». Опять на этот холм смерти. Если бы их было там десять, пять, три... Но он один там, этот невероятный пулеметчик. Он один среди снега и темноты, Он один и стреляет...»

Дальше в записной книжке были чистые листки. Немцу не пришлось заполнить их своими бисерными каракулями.

Когда мы пришли на места прежних боев, неизвестный Иван лежал у подножия холма, раскинув руки; перед ним поднимался скособоченный проржавевший разбитый пулемет. В каске, пробитой пулями белел череп пулеметчика, омытый дождями. Прошлогодняя рожь, переспелая, потемневшая от времени, мятая, придавленная к земле, тихо позванивала пустыми колосьями вокруг останков пулеметчика. На груди его лежала смятая бескозырка, свидетельствуя о морской принадлежности героя.

И товарищи мои вспомнили, как однажды в ту далекую осень, когда они отходили в тыл на переформирование, считая, что отходят последними, мимо них в вечерней тьме прошагали люди в черном обмундировании.

— Куда, вы братва? Немец в полутора километрах!

— сказал кто-то из наших.

И лихой голос негромко ответил из темноты:

— Вот нам-то это и надо.

Может быть, он, этот ночной товарищ, лежал сейчас перед нами среди нескошенной ржи?

Саперными лопатками мы вырыли могилу во влажной земле. Глинистые комья липли к железу. Мы молчали. Солнце припекало наши обнаженные головы. Потом товарищи взвели винтовки, а мы опустили останки моряка в могилу и под ружейный салют забросали землей.

Разбитый советский пулемёт «Максим». Можно только догадываться, что здесь произошло.

И друг другу мы дали слова не забывать этого места. Когда наступит победа, мы снова соберемся на этой земле. Из цемента мы сделаем надгробье, мы поставим над ним, как памятник, исковерканный обагренный кровью пулемет.

И на бронзовой табличке мы высечем:

«Здесь покоится прах моряка. Прохожий, обнажи голову. Трое суток бесфамильный герой сдерживал фашистскую свору. Он с честью погиб в бою».

⭐⭐⭐

СПАСИБО ЗА ПРОЧТЕНИЕ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И СТАВЬТЕ «ПАЛЕЦ ВВЕРХ»