рассказ
МАРСЕЛИНА
— Доброе утро, страна!
С такого бодрого возгласа начинался каждый божий день в горном приюте в поселке Тюлюк, рядом с легендарной горой Иремель. Здесь стихийно собралась веселая компания, состоящая из трех мужчин и семерых женщин.
Мы отдыхали на природе, убежав на десять дней от проблем, кризиса, телевидения, Интернета. Неделя прошла как один упоительный миг! Каждый день, каждую минуту мы выпивали как драгоценный напиток счастья и покоя. И вот наступил восьмой день нашего счастливого отдыха...
— Доброе утро, страна! — вновь услышали мы молодцеватое традиционное приветствие из уст мужчины невысокого роста. Мужчина имел кривые ноги башкирского кавалериста, налысо стриженную голову, круглые светло-голубые, как будто выцветшие, глаза, ряд вставных металлических зубов и приобретенную сутулость. Чем-то наш новый сотоварищ Радомир Аланов был похож на инопланетянина, каким его рисуют популярные желтые таблоиды. Он и был инопланетянином, абсолютно непохожим ни на кого из нас.
Его утро обычно начиналось со стакана воды. Воду он наливал из банки, которая всю ночь стояла в некоем необычном по форме кристалле из гипса, произведенного руками самого Радомира, гордо именующего себя изобретателем. Мы, конечно, интересовались, что это такое.
— Это — философский камень, кристалл здоровья и вечной молодости. Он структурирует, преображает воду и вместе с водой в ваш организм попадает информация о здоровье и молодости.
Радомир щедро предлагал нам испить его волшебной водицы. Мы с опаской пробовали прозрачную жидкость. А он с нетерпением спрашивал:
— Ну что? Чувствуете, как в солнечном сплетении возникает тепло и жар разливается по позвоночнику и по всему организму?
Я лично ничего не чувствовала: ни жара, ни тепла. Не видела я и никакого сияния вокруг необычного кристалла, которое кое-кто из присутствующих, якобы, видел. Но в силу слабости и мягкости характера, а также из-за присущего мне конформизма поддакивала всем остальным:
— Да! Да! Я чувствую, чувствую!
Радомир уже рассказал нам, что он оказался рядом с легендарной горой неспроста. Поведал он чудесную историю о том, что три года назад влил свою запрограммированную на мир, любовь и счастье всех жителей планеты Земля воду в исток реки Белой, который находится в болотах рядом с горой Иремель. В результате — Крым оказался нашим! Так он утверждал.
Александра Ипполитовна пыталась было возражать, что Крым стал нашим скорее благодаря «вежливым людям». На что получала твердый ответ:
— Нет! Все сначала решается на тонком плане. И именно я на тонком плане заложил программу возвращения полуострова в родные пенаты.
Спорить с изобретателем было бесполезно! Он всегда оставался только при своем особом мнении. Бывший кадровый военный, офицер в запасе, сочетал в себе несочетаемое: смесь деревенской неграмотности и гениальности самородка, пошлость поручика Ржевского и какую-то лубочную доморощенную романтику, которая выражалась в бесконечных его рассказах в стиле фэнтези о полетах в иные миры, солдатскую прямолинейность и изощренную недюжинную интуицию.
Впрочем, человек этот был крайне общительным: вокруг него постоянно собирались компании молодых людей, которым он проповедовал свою теорию о «второй половинке», сообщал приметы «второй половинки» всем молодым
людям обоих полов, жаждущим найти именно свою «истинную вторую половинку». На взгляд Александры Ипполитовны, приметы эти были достаточно однообразны, и обычно описание избранника или избранницы заканчивалось эмоциональным:
«Она (Он) так смачно целуется!»
И на этот раз Радомир прибыл в Тюлюк с определенной миссией: каждый день он уходил в горы с пластиковой пятилитровой бутылью, наполненной водой. Он выливал эту воду, запрограммированную, по его словам, на мир во всем мире, в исток реки Белой.
Спустившись с гор и входя в столовую приюта, Радомир обычно громко восклицал:
— Счастья, мира, добра, благополучия, взаимной любви всем жителям планеты Земля!
Поначалу такое приветствие повергало всех отдыхающих в шок. Но вскоре мы привыкли и стали относиться к причудам Радомира Аланова как к должному.
— Привет, о, великий! — обычно отвечал Радомиру Владимир, герой одной из предыдущих историй.
— Радомир, когда построишь свой звездолет и полетишь в иные миры, не забудь про меня, — часто подшучивал строитель Иван. Там, на другой планете, тебе нужен будет дом.
Единственный момент, к которому так и не смогла привыкнуть Александра Ипполитовна, бывшая учительница русского языка и литературы, и что ее всегда коробило — это неправильное произношение некоторых слов, которым грешил бывший военный.
Когда он просил ее вежливо: «Ложи-те, ложите сахар в чай еще, не жалейте!» — Александра Ипполитовна вздрагивала и болезненно морщилась, чувствуя социальную несовместимость с изобретателем.
Радомир страшно любил пересказывать окружающим свои сны. Вот и сегодняшний вечер начался с его вопроса:
— Знаете, чего мине приснилося сегодня ночью?
— И чего же вам приснилось? — неохотно поинтересовалась Марина.
— Будто меня смачно цалует молодая девица. Причем, по собственной инициативе.
— Девица лет шестнадцати, небось, — ядовито заметила Наталья.
— Конечно, — радостно откликнулся Радомир, будто не чувствуя подвоха. Мужчина всегда выбирает молодую девушку, если есть выбор.
— А вы на себя в зеркало давно смотрели в последний раз? — снова не без сарказма встряла Наталья.
— Ну и что, зеркало. Многие, в том числе и шестнадцатилетние, не прочь провести со мною ночь! — самоуверенно парировал Аланов
— Да бросьте врать! — резко воскликнула Марина. — Вы, наверное, и жена-ты-то никогда не были!
— Женат был трижды. И каждой жене дарил сына. А последней — даже двух, — с гордостью ответил Радомир. — Так что я — многодетный отец! Только-только с алиментами расквитался. И теперь — свободен, как птица в полете, как звездолет, устремляющийся к другим мирам, на родину моей души. Именно над этим проектом я сейчас работаю.
— Что за проект-то? — недоверчиво осведомилась Наталья.
— Я изобретаю двигатель на основе термоядерного синтеза. Именно он станет «сердцем» транспорта будущего, который позволит землянам совершать межпланетные перелеты к иным галактикам.
В гостиной повисла долгая пауза. Все осмысливали услышанное.
— А зачем вам это нужно? — наконец нарушила молчание Александра Ипполитовна.
— Дело в том, что я нашел свою истинную «вторую половинку». Она живет в Казани, где я с ней и познакомился. Когда я увидел эту женщину, то сразу понял — это она!
— А как вы это поняли? — загалдели все наперебой.
— По удару в солнечное сплетение. Через него мы соединены с Солнцем, куда и уходят наши души после жизни земной. И я вдруг почувствовал, что душа ее и есть вторая половинка моей души, разделенной Богом при сотворении человека. Я начал ухаживать за этой красавицей. Дарил ей розы каждый день. Думал о ней круглые сутки. Но. она была дочерью высокопоставленного чиновника, а я лишь нищим изобретателем, не имеющим ни кола, ни двора. Вскоре мне пришлось уничтожить все свои творения и вернуться в Уфу. А она вышла замуж, родила ребенка. После этого я сильно разочаровался в людях. И решил всю свою жизнь посвятить творчеству, изобретательству. Решил доказать ей, на что я способен! И я докажу! Обязательно докажу! Я знаю, как сделать этот двигатель, как создать транспорт будущего, чтобы улететь на родину моей души! И мне не нужны никакие профессора и академики, чтобы сделать это. За моим семенем еще будут охотиться. Вот увидите!
Все присутствующие расхохотались от неожиданного финала рассказа Радомира.
— А как же ваша «вторая половинка»? — осторожно поинтересовалась Александра Ипполитовна. Вы улетите на родину вашей души, а она останется здесь, на земле?
— Нет! Мы соединимся с ней на Солнце, когда окончим путь земной, — кратко ответил Аланов.
— Впрочем, я бы сейчас не отказался провести время с какой-нибудь молодкой.
Радомир сладко потянулся, хрустнул костями и похотливо улыбнулся, обнажив металлические зубы.
В эту ночь мне спалось неспокойно. Снился звездолет, в который я вошла и воспарила над зелено-голубой родной планетой, отправляясь на родину своей души. Снился какой-то прекрасный молодой человек, который страстно обнимал и целовал меня. Душа моя металась в черном галактическом межзвездном пространстве в поисках своей «второй половинки».
А под утро из подсознания выплыло стихотворение Иннокентия Анненского, которое я когда-то выучила наизусть: «Сила господняя с нами, снами измучен я, снами...
Хуже томительной боли,
Хуже, чем белые ночи,
Кожу они искололи,
Кости мои измололи,
Выжгли без пламени очи...»
«Что же ты видишь, скажи мне,
Ночью холодною зимней?
Может быть сердце врачуя,
Муки твои облегчу я,
Телу найду врачеванье?»
«Сила господняя с нами, снами измучен я, снами.
Ночью их сердце почуя,
Шепчет порой и названье,
Да повторять не хочу я...»
Да, Радомир Аланов своим рассказом разворошил в душе какие-то давно позабытые пласты подсознания. Забытые, забитые повседневною жизнью, бытом, реальностью. Душа вдруг вспомнила то страстное юное желание — во что бы то ни стало отыскать свою «вторую половинку». Желание, которое так и не сбылось.