О поворотах "моды на невест" рассуждает Константин Богомолов, руководитель Международного учебного центра Bogomolov’ Image School.
Каждый исторический период требует от девушки чего-то другого. Да и принцы в разные времена тоже разные. Давайте посмотрим на недавнее прошлое. Пятидесятые годы ХХ века. «Принцы» тех лет – это известные спортсмены, ученые или актеры, живущие в столице. В девушке они ценили высшее образование, интеллект. В фильме «Москва слезам не верит» есть ироничный и очень реалистичный момент: Людмила, подруга главной героини, мечтает о выгодном замужестве и размышляет, чем привлечь жениха. Примеряет на себя разные образы и говорит: «Шикарная профессия – художник-модельер, но без подготовки не справиться». В те годы мужчины предпочитали женщин интеллигентных профессий. Девушки с высшим образованием, и лучше бы не техническим, пользовались успехом и стремились работать в научно-исследовательских институтах. Там мужчины были умнее и в общении приятнее.
Тренд «интеллигентная и с дипломом» длился в Советском Союзе с 50-х годов до второй половины 80-х.
А потом случилась перестройка...
И произошли изменения не только в экономике , но и в сознании. Девушки захотели замуж за богатых предпринимателей. Бизнес 90-х -- это джунгли, бизнесмены носили малиновые пиджаки и пользовались пейджерами. Вызывающие понты были для них частью жизни: у кого часы дороже, машина больше, подруга жизни выше и стройнее. И среди невест появился тренд: «Я модель!»
Такого количества модельных школ, как на постсоветском пространстве, не существовало нигде в мире. Невероятное количество девушек позиционировали себя как модели. И бизнесмены той поры, «новые» русские, украинские, латышские, литовские, гордо заявляли: «Моя девушка – модель», и охотно женились на красавицах с пропорциями 90-60-90. Бизнес тех лет не требовал особого интеллекта, для предпринимателя важным было психосексуальное самоутверждение. И девушка-модель идеально подходила для этого.
Популярность моделей – мировой феномен 90-х годов. Больше такого никогда в истории моды я не встречал. Звезды подиума – Линда Евангелиста, Наоми Кемпбелл, Клаудиа Шиффер – по популярности затмевали звезд Голливуда. Они царили на страницах журналов, у них брали интервью. Но тотальное желание выглядеть как модель и строить на этом семейное счастье было характерно только для жительниц постсоветского пространства.
Помню, как в середине девяностых один из моих внезапно разбогатевших однокурсников жаловался: «Мне нравится Софья, но я же не могу показаться с нею в обществе! Она же толстая!» Его привлекали пухлые маленькие женщины, а водил он за собой повсюду высоченную долговязую модель.
Да, в 90-е годы мужчина шел рядом с девушкой на голову выше, чем он, и транслировал в мировой эфир: «Это не я – маленький, это у меня подруга – модель!»
А что произошло затем?
Модельный тренд исчерпал себя к началу нулевых, когда бизнесмены следующего поколения в возрасте «39+» задумались о женитьбе. Пришла мода на новых невест. Состоятельные мужчины принялись выбирать в подруги и в жены певиц, чтобы через них прикоснуться к популярности и нести на себе отблеск чужой славы. Ведь сколько бы у тебя ни было миллионов, о тебе самом журналы каждый день писать не будут. И предприниматель Пригожин женится на певице Валерии, а совладелец нефтяного бизнеса Чистяков – на шальной Глюкозе, которая после замужества утрачивает всю свою великолепную дерзость и становится приличной, как все замужние женщины.
Невероятную популярность в нулевые приобрели проекты вроде «Фабрики звезд». Большинство участниц подобных шоу не столько стремились на сцену, сколько хотели удачно выйти замуж, что и делали. Вошли в моду большие звездные тусовки, где деньги и слава могли найти друг друга.
А почему «принцы» нулевых выбирали в жены именно певиц, а не киноактрис, например?
Потому что кино – более интеллектуальный жанр, чем эстрада. На эстраде для успеха достаточно эффектной внешности, синтезатора и хорошей фонограммы. Актрисе необходимо хоть какое-то образование, а потенциальным женихам нулевых этого еще не требовалось. Да и славы и блеска у актрис постсоветского пространства маловато было, потому что в нулевые хорошие фильмы снимали редко.
А звездочка эстрады ни на что не претендует, это такая девочка-припевочка, простенькая, веселенькая. Она «не грузит» и все время на виду – на сцене и в телевизоре.
В нулевые годы образование и интеллект девушки были помехой, а не дорогой к удачному браку. А что же происходит в десятые годы?
Настает новая эпоха, а с нею и новая социальная тенденция: люди, достигшие определенного уровня достатка, стали вкладываться не только в материальные, но и в интеллектуальные понты. Они пошли в оперу, выучили имя Мацуева, повесили в кабинете картины, смотались на Тибет, увидели там далай-ламу и даже перекинулись с ним парой слов. Пришла мода на «интеллигентность». Понтоваться «ролексами» – это вчерашний день. Модно поинтересоваться у собеседника: «А как вам нравится Хибла Герзмава?» и злорадно наблюдать, как он силится ответить. Я иронизирую, но в то же время от души приветствую эту тенденцию, потому что интеллектуальные понты заразны и прилипчивы, и человек, который стал собирать картины, чтобы не отставать от приятелей, вдруг увлекается этим процессом, спонсирует художников, ходит по галереям, и ему надо об этом с кем-то поговорить. И с кем, как не с женой?
…Отчего-то шнуровское вспомнилось: «Водил меня Серега на выставку Ван Гога. Там было телок много, и нервы – как канат».
Да, «лабутены» – это точнейший срез времени: «Мне не нужны яхты, мне не нужны бриллианты, вот я хатку сняла, рисую!». Пиаровская «легенда»для невесты-2018 : «Я учусь в Сорбонне на факультете искусств, немножко рисую, немножко пишу и тусуюсь с моими друзьями-ботаниками». Такая жизненная позиция предоставляет девушке куда больше шансов на замужество, чем «луи виттоны» и «лабутены».
Моя знакомая отправила дочку учиться в Лондон, в университет. Дочка уехала вся в брендах и с сумкой «биркин». Через полгода приехала на Рождество, и мама ее не узнала: «Боже, ты же настоящая простушка!» На девушке были кеды, маечка с принтами, штаны -- все дешево и несексуально. Дочка отвечает: «Мам, я там была одна такая, с «биркин». Молодец, она поймала тренд времени и влилась в общий поток.
Сейчас модно читать или хотя бы таскать с собой в прозрачной авоське два романа Льва Толстого – «Война и мир» и «Анна Каренина».
А почему именно эти романы?
В обоих романах автор выражает свою философию «опрощения» – надо жить просто! Толстовское отрицание роскоши, привязанности к вещам, дауншифтинг с осознанным, а не вынужденным (из-за неприятностей) снижением уровня жизни вошли в моду. Все явления альтернативной культуры, включая стремление к простоте, отлично продаются. Причем недешево! И девушка приобретает велосипед...
…ценой в автомобиль.
Да, может быть, но даже в самом дорогом велосипеде нет пафоса «лексуса». Пафос исчез. На смену ему пришли экостиль, интеллектуальность, одухотворенность. Сегодня востребована хорошая мать, украшение общества и компаньонка, которая поддержит разговор, в одном лице. Одного силикона – как в девяностые, логотипов и бриллиантов – как в нулевые, теперь недостаточно, чтобы блистать. Это меня радует.
Интересный момент: модель девяностых годов – это профессия. Певица нулевых – тоже профессия. А наша эко-девушка – учится. Это не профессия, это состояние души, процесс.
А если оглянуться назад – какие женские профессии были желанны в глазах мужчин? Вот чтобы она назвала свою профессию – и он тут же замер от восторга!
Замер от восторга... В 10-е годы прошлого века мужчины мечтали о балерине: Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ольга Спесивцева. Она одинока, не в браке, вечная возлюбленная, далекая и прекрасная.
С 20-х годов в моду вошла киноактриса, а точнее – звезда Голливуда. Это Грета Гарбо, Мэри Пикфорд, Лилиан Гиш. В 40-е годы по обе стороны океана, по обе стороны фронта, ненадолго стал популярным образ простой девушки, медсестры, машинистки или учительницы, которая ждет любимого с фронта. В Советском Союзе ее образ на экране воплотила Людмила Целиковская – простушка- хохотушка в платье в горошек с рукавами-фонариками.
50-е и 60-е годы – безусловно, стюардесса, «женщина в небе». Чтобы стать стюардессой, в те годы девушки проходили суровый кастинг. На борту они постоянно носили корсетное белье, высокие каблуки, выглядели картинками из модных журналов. И при этом работали так, что мало не покажется. Ведь стюард – это исконно мужская профессия. Дань популярности этому образу – фильм «Еще раз про любовь» с Татьяной Дорониной в роли бортпроводницы.
В 70-е годы на пике популярности фигуристка. Звезда спустилась на землю. Она все еще далека, но обретает тело, она движется, она – сильная и ловкая. Многие еще помнят Ирину Роднину или легендарную «одиночницу» Катарину Витт.
80-е годы – наверное, тренерша по аэробике. Наступает время стерв и супергероинь. Это Шер и Мадонна тех лет, обе мускулистые, энергичные, напористые. Они находят себя в разных профессиях. И апофеозом культа всего телесного стали модели девяностых.
Как интересно: из образа женщины-мечты постепенно уходят возвышенность и романтизм. Женщина-мечта обретает плоть и заземляется.
И вновь воспаряет в наше десятилетие. Но как бы ни менялась мода на невест, в мире есть любовь, которая трендам неподвластна.
Беседовала Галина Панц-Зайцева
Преображение в Школе Богомолова: КАК СЕЛЬСКАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА ПРЕВРАТИЛАСЬ В ДИВУ
(с) журнал "Лилит" (Рига)