OEB (Online Educa Berlin) – одна из старейших конференций, посвященных технологиями в обучении. Первый раз событие состоялось в 1995 году в Берлине, а с недавних пор начало колесить по миру, например в 2017 году OEB провели в Рейкьявике.
Наблюдая за событиями, устройством и основными содержательными акцентами OEB 2018 в рамках нашей поездки Universal University, мне захотелось поделится не столько резюмированием, сколько рассуждениями на тему.
Первое, что бросается в глаза – структура программы. Весь день поделен на три потока (утренние сессии, послеобеденные и вечерние), в одном потоке в параллели их шестнадцать. Из них треть – это interactive content (в описании таких сессий даже указан не спикер, а именно фасилитатор), еще треть – это кейс-стади, которые тоже заканчивались оживленными дискуссиями, пусть и менее структурированными.
Чаще всего интерактивные сессии происходили в жанре социального обучения, фасилитируемого спикером – команды отвечали на вопросы или обсуждали по заданному шаблону заявленную проблему, делились своими практиками или предлагали гипотезы решений. Результаты от каждого стола презентовывались, на некоторых сессиях даже оцифровывались.
Эра диалога – так можно было бы охарактеризовать сложившуюся ситуацию неопределенности и попытки построить процесс обсуждения назревающих задач. Решения существуют в моменте и каждый участник дискуссии по-разному уже их для себя сформулировал – осталось только вербализовать.
Однако не всем по душе, когда вопросов больше, чем ответов: например, на сессии «Student in the Lead: Technologies for Demand-driven Education», посвященной проектированию студенто-центричного образования, у одного из столов поднялась профессор Норвежского университета и бодро поделилась обратной связью: «Не хочу обламывать всем веселье, но разве мы не должны были получить ответы от спикеров, а не формулировать их сами?».
В контексте нового (или, скорее, реинкарнировавшегося) социального подхода к обсуждению интересна и расстановка сил: часть сессий вели студенты или сборная команда (студенты + профессор института, который скорее работал медиатором в обсуждении). Происходит интересная перестройка диалога, в которой конечный пользователь включается в диалог, а иногда и сам лидирует процесс трансформации. Школьников, правда, замечено не было, но у OEB в целом перекос в первую очередь в высшее и корпоративное образование, кристально школьных тем было совсем мало.
А что про содержание?
К слову, о направлениях: между ними нет четкой грани, а в панельных дискуссиях практически всегда находятся представители разных частей образования – корпоративный университет отлично уживается с центром развития детей, а рядом – департамент дополнительного образования при университете. Грань между четкими этапами образовательного процесса стирается, практики заимствуются.
Основное содержательное направление с разных сторон подсвечивает уже очевидную на сегодняшний день повестку: одними технологиями невозможно «улучшить» образовательный процесс. Помимо прочего, разные стейкхолдеры понимают под словом «улучшить» иногда кардинально разные вещи: на сессии «Higher Education is a Waste of Time and Money and EdTech Won’t Fix That» дискуссия в какой-то момент перешла в совсем уже философскую область, тем не менее успев обозначить зерно раздора: где грань между ориентацией образования на профессиональное развитие (vocational learning) и образование как процесс становления личности (transformative learning) и кто, где и за что в конечном счете должен платить?
Если EdTech – не панацея, то что тогда? Отношение к технологиям становится, по ощущению, более осмысленным, а в дискуссию про актуальное образование в равной степени подключается академическое сообщество, рассматривающее проблему скорее методологически. Так, например, меняется содержание понятий: персонализация – это не только платформа с умно настроенной рекомендательной системой, но в значительной степени – умение студента самостоятельно персонализировать для себя процесс познания за счет принятия ответственности за результаты своего обучения.
Оглядываясь назад, мы можем заметить волнообразный антитренд: если 300 лет назад с подачи Больших прусских реформ появился глобальный тренд на структуризацию процесса обучения, его «владение» государством (и в последствии если не государством, то конкретной институцией, например, школой), то последние десятилетия происходит обратное: присвоение права (и принятие соответствующей ответственности) за свое обучение и развитие, развитие осознанности, саморегуляции, познание себя – то, что позволит без регламентированной кем-то инфраструктуры развиваться в открытой информационной среде.
Резюмируя
Если бы текущее обсуждение можно было бы свести к какому-то набору компонентов, доминирующих в сегодняшнем представлении об актуальном образовательном пространстве, то скорее всего там оказались бы персонализированные платформы-задачники, провоцирующие социальное взаимодействие; доступное пространство, позволяющее беспрепятственно происходить живому общению и поддерживающее коллаборативную работу; методики развития осознанности и саморегуляции в обучении, интегрированные в содержательную часть программы и, разумеется, фасилитационная поддержка, сопровождение, позволяющее обратиться за помощью или перепроверить себя в момент тупика. И это четыре целостных элемента, создающих ту самую среду обучения: формирующую профессиональный навык и развивающую личность человека.
- Персонализированные платформы-задачники
Имеется ввиду именно спроектированная программа обучения с конкретными задачами (заданиями, играми, симуляторами и пр.), модицифируемыми в зависимости от успехов ученика, однако вероятно, что это может быть и образовательная траектория с подключением сторонних ресурсов (типа Pathgather). Ключевая задача – структурировать информационное пространство в зависимости от показателей успешности ученика, а также интересов, склонностей или особенностей обучения, проводя образовательный путь через терни к звездам. - Развитие саморегуляции в обучении
Фокус в том, что сторонне принятое решение никак не помогает нам продвинуться в собственном развитии – поэтому ровно половины ответственности за персонализированное обучение ложится на плечи ученика. Соответственно возникает задача познания себя (что я могу / что я хочу), целеполагания (чего я хочу достичь и как я буду двигаться к этой цели), самооценки (что мне удалось сделать, как я смог этого достичь) и развития умения поддерживать и возвращать собственную мотивацию в момент ее (эпизодического) отключения. - Методология обучения, ориентированная на социальное взаимодействие
Основой человеческого общества является взаимодействие друг с другом – причем, если мы держим в голове предыдущий пункт, то именно живое, поскольку мы познаем себя через взаимодействие с другими. С виртуальным общением тут чуть сложнее – цифровое пространство деформирует наше восприятие друг друга, не стоит сбрасывать со счетов, например, синдром упущенной выгоды, развивающийся вследствие использования социальных сетей. Соответственно, центральным компонентом программы обучения становятся не просто задания, а именно побуждающие к командной работе вызовы, которые можно обсудить и решить в едином пространстве – например, по такой модели построены и армянский TUMO, и французская школа 42, и американский университет Minerva. - Тьюторская и/или фасилитационная поддержка
Множество существующих направлений работы (фасилитация, тьюторство, коучинг) ориентированы на поддержку существующих процессов (будь то командное решение задачи или внутренняя перестройка личности человека), и дополняют структурированную, например, платформой, образовательную среду, поддерживая процесс развития ученика.
Вес этих компонентов может быть условным: однако их соединение позволяет по-другому проектировать среду обучения, отталкивая от человека, а не от контента (в конечном счете свою финальную программу обучения человек дособерет себе сам). Не исключено, что важны и другие компоненты (например, в определенных дисциплинах невозможно обойтись только задачками, а где-то важна харизма и вдохновение именно преподавателя), которые будут появляться в зависимости от контекста. Однако, будет ли такая модель доминирующей формой обучения или неузнаваемо трансформируется: как сегодня меняется классический классно-урочный подход, – покажет время.