Молодёжь – это единица измерения будущего. Всё очень просто. Чем больше молодых людей народится, подрастёт и останется в Кировской области, тем больше будет у неё этого самого будущего, и наоборот: чем больше их уедет из нашей области, скажем, в Нижегородскую, тем больше его будет, скажем, у Нижегородской. А наши прекрасные социальные, экономические, инвестиционные и прочие проекты, устремлённые в светлое завтра, соответственно, лишатся доброй половины практического смысла.
Именно за тем, чтобы не пустить процесс на самотёк и ни один муниципальный район, город либо регион не остался без своего законного будущего, органы исполнительной власти, надо полагать, и разрабатывают так называемую молодёжную политику. Да вот беда: однозначного, официального, устоявшегося определения этой политики в России до сих пор нет – как нет и регламентированных механизмов и инструментов её продвижения в массы. А потому сегодня наша молодёжная политика – прямо как счастье у Аркадия Гайдара: что она такое – каждый понимает по-своему.
Задержка объяснима: чтобы создать действенную «систему комплексных мер», которые бы – в соответствии с распоряжением правительства России №2403-р от 29 ноября 2014 года – «обеспечили активное расширение возможностей для эффективной самореализации молодёжи и повышения уровня её потенциала», одного лишь правительственного распоряжения, безусловно, мало. Требуется практика – а она нарабатывается не так быстро и, увы, не так гладко, как хотелось бы.
Добавила сложности в процесс становления единой государственной молодёжной политики и многолетняя «необустроенность» главного профильного ведомства, которое за три десятилетия сменило, почитай, с десяток названий и как минимум трёх кураторов, начиная с Министерства труда и заканчивая Министерством образования и науки. При этом все кураторы, разумеется, корректировали компетенции молодёжного подразделения исходя из своих интересов, отчего в итоговом списке направлений его работы причудливо переплелись мероприятия, рассчитанные на несовместимые, казалось бы, возрастные и социальные группы: от организации летнего отдыха первоклассника Иванова до поддержки карьерных устремлений его родителей – молодых специалистов. Что в сумме – будучи спущено на уровень региональных департаментов – привело к беспрецедентной бюрократизации их деятельности, поскольку наполнить реальным содержанием такой объём работы силами десяти сотрудников и двух подведомственных учреждений было физически невозможно – только на уровне формальных отчётов и отписок. А потому функционировало наше молодёжное ведомство всё чаще в режиме этакой пожарной команды – если вдруг требовалось оперативно согнать студентов на митинг в защиту губернатора Белых от нападок НТВ или экстренно занять Театральную площадь «Неделей здорового образа жизни», дабы сорвать протестную акцию против пенсионной реформы.
С тем же, думается, связан и охранительно-запретительный уклон в терминологии, используемой в планировании региональной молодёжной политики и явно позаимствованный из отчётов дружественной комиссии по делам несовершеннолетних. Хотя даже среди жителей Кировской области в возрасте до 18 лет (которыми список молодёжи, напомним, отнюдь не исчерпывается) процент неблагополучных далеко не так высок, как можно подумать, изучая направления «молодёжной» работы: из 245 тысяч несовершеннолетних кировчан, по данным прокуратуры, в социально опасном положении пребывают чуть менее пяти тысяч, то есть порядка 2%. И переносить методы работы с этими двумя процентами на весь остальной контингент – большая ошибка. Тем не менее, список основных мероприятий молодёжной госпрограммы буквально кишит всевозможными «вовлечениями» и «воспитаниями», чем за версту отпугивает множество сознательных людей из категории «восемнадцать плюс» – то есть аккурат тех, кто могли бы стать первыми помощниками исполнительной власти на молодёжном поприще.
Тем временем, пока чиновники судят да рядят, во что бы ещё «правильное» вовлечь современную молодёжь и от чего бы ещё «неправильного» её уберечь, ряды этой самой молодёжи редеют буквально на глазах – причём не только в удалённых либо бесперспективных районах области, но и в относительно благополучном областном центре. Если в 2012 году в городе Кирове, по данным Росстата, проживали 150,5 тысячи граждан в возрасте от 18 до 34 лет, то к концу 2017 года их осталось только 139,6 тысячи – то есть на 10,9 тысячи (–7,3%) меньше.
Ещё разительней отток молодёжи выглядит, если обратиться к статистике организаций высшего и среднего профессионального образования. За период с 2005-го по 2016 год численность учащихся в государственных вузах Кировской области снизилась с 47,5 тысячи до 31 тысячи (–34,7%), в ссузах – с 29,5 тысячи до 20 тысяч (–32,2%), в организациях профтехобразования – с 18 тысяч до 4,9 тысячи человек (–72,8%), а с учётом негосударственных образовательных учреждений высшего и среднего звена контингент учащейся молодёжи за отчётный период сократился у нас и вовсе на 45,6%, то есть практически в два раза – с 111,5 тысячи до 60,7 тысячи человек. При этом 50,8 тысячи молодых людей, которых недосчитались кировские университеты, колледжи и училища, бесследно не испарились, а благополучно перебрались на учёбу в другие регионы – с более внятной и приемлемой, надо полагать, молодёжной политикой. Отняв изрядный кусок будущего у своей малой родины и добавив его Москве, Татарстану, Пермскому краю или, к примеру, республике Марий Эл, у которых и так с завтрашним днём особых проблем не наблюдалось.
Понятно, что безучастно взирать, как кировская молодёжь атакует железнодорожные и авиакассы, покупая билеты в один конец, правительство региона более не могло. И решения не заставили себя ждать. В марте 2017 года вр.и.о. губернатора Игорь Васильев передал управление молодёжной политики, ранее находившееся в структуре министерства образования, в ведение министерства спорта, а полтора года спустя и вовсе вывел его вместе с новым министерством из социального блока, переведя под кураторство своего первого заместителя Александра Чурина.
При этом – параллельно с административными перестановками – в стенах Серого дома начался активный поиск новых, нетрадиционных методов работы с молодёжью, нацеленных аккурат на то самое «активное расширение возможностей для эффективной самореализации молодёжи и повышения уровня её потенциала», о котором шла речь в уже упомянутом распоряжении правительства России №2403-р «Об утверждении «Основ государственной молодёжной политики до 2025 года». И вёлся этот поиск не очередного отчёта ради, а конкретно в целях снижения оттока молодёжи из Кировской области – в том числе путём создания на уровне региона реально действующих социальных лифтов в различных сферах молодёжной активности.
Так, в июне 2018 года Александр Чурин обсудил с молодыми специалистами – членами молодёжного парламента области идею о создании в Кировской области постоянно действующей научно-производственной площадки, в рамках которой они могли бы заниматься воплощением и продвижением своих инновационных разработок. И решение было найдено, что называется, на месте – без каких-либо бюрократических проволочек. Договорились, что плацдармом для реализации предложений станет Инжиниринговый цeнтр на базе ВятГУ, где будут аккумулироваться все идеи и организовано изучение спроса – поскольку только такая «вертикаль идей»: – не через кабинеты, а напрямую через потребности бизнеса, – может принести требуемый результат.
А месяцем позже губернатор Игорь Васильев назначил своими советниками Дмитрия Бушуева и Никиту Трунова – игроков команды КВН «Вятка», возрождение которой стало возможным благодаря заинтересованному участию всё того же Александра Чурина. При этом возрождение команды было инициировано не ради каких-то громких побед (хотя и те не заставили себя ждать), а с целью создания в регионе целостной системы клубов КВН, которые бы охватили все возрастные, социальные и территориальные группы молодёжи.
«Я искренно верю, что КВН – это один из немногих стабильно работающих социальных лифтов в нашей стране», – подчеркнул Дмитрий Бушуев, получая удостоверение губернаторского советника.
«Так давайте добавим его к остальным социальным лифтам Кировской области», – поддержал молодого коллегу Игорь Васильев.