Примерно год назад я прогуливался с младшим сыном и размышлял о чём-то своём. А сын щебетал всякую всячину, как он обычно делает. И вот я иду, размышляю, а он щебечет. И в какой-то момент он задаёт мне вопрос, какой он обычно задаёт на прогулке (что-то про проезжающие мимо машины или около того). А у меня уже рефлекторная реакция для ответа, я не задумываюсь, когда отвечаю, потому что это было уже тысячи раз. Но на этот раз я размышлял над какими-то очень интересными вещами, и всё моё внимание было поглощено этими мыслями. Так вот сын, спросил, я рефлекторно ответил, но из уст моих вышли слова, вокализирующие текущую мысль, которую я обдумывал. Это было очень странно.
Но последующие вопросы, которые вихрем пронеслись у меня в голове, были ещё страннее. Внутри моей головы возникла фотография Клода Шеннона, который смотрел с неё на меня укоряющим взором. И пришли вопросы:
1. Где именно у меня в голове зародилась информация, представляющая текущую мысль?
2. Что является источником этой информации, а что приёмником?
3. В каком виде эта информация представляется в голове?
4. Каким образом передались управляющие воздействия на мышцы, формирующие вокализацию мысли?
5. Где и в каком виде хранилась программа вокализации до момента, пока не была запущена рефлекторной реакцией ответа?
Появилось ещё много технических вопросов, связанных с реализацией искусственных нейронов и физиологией естественных нейронов и нейронных сетей, но они были уже вторичными. И вот, что я подумал. Сама постановка таких вопросов уже приоткрывает завесу тайны над природой сознания. Дальше поднимают покров попытки выразить ответы на эти вопросы в виде технической реализации, кибернетических или структурных схем. Да даже попытка построить математическую модель уже приоткрывает тайну.
Ведь у нас есть только нейроны, нейромедиаторы, натрий-калийные токи для передачи потенциала действия, медленные химические сигнальные системы и, в общем-то, всё. Инструментарий более или менее понятен. Но что дальше?