Нашему комполка Перезвонову ничего не стоило прямо перед строем солдат опустить и унизить командира вверенного ему батальона. Человеческое достоинство и командирский авторитет других офицеров не представляли для него никакой ценности. А посему он крыл матом всех без разбора, не взирая на звания. Главное, чтобы это был подчиненный, который не мог дать адекватный ответ или отвесить прямо в сусало.
Простые бойцы не уважали его, хоть он и выдавал всем перед атакой по двести грамм спирта. Они так и говорили: «Он думает, что за лишнюю канистру бухла мы будем на него молиться прямо на передовой...» А Перезвонов продолжал из себя этакого атамана строить, разъезжая мимо окопов на телеге и не признавая автомашин. Как-то раз наш комбат Климов, которого он неоднократно поносил перед строем, попался ему на глаза на трофейном мотоцикле. Перезвонов разразился грязной бранью, соскочил со своей телеги и сбросил мотоцикл в канаву.
Солдаты молча смотрели на всё это, хотя им самим было запрещено садиться на повозки и надлежало передвигаться только пешим маршем. Видимо, комполка считал, что люди мало находились пешком за войну. Так ногами пришлось пройти через всю Польшу, до самого Бреста. А солдаты из других частей ехали мимо нас, кто на грузовике, кто на повозке, кто на бронетранспортере. Некоторые крутили пальцем у виска, потому что трофейной техники, брошенной немцами при отступлении, хватало. Было это уже в мае 45-го года.
Из-за того, что многие в нашем полку не уважали начальство, да и сами были не совсем сознательные, у нас неоднократно случались мордобои, надругательства над местными полячками и повальные пьянки. Стрельба и грабежи в попутных польских деревнях происходили, конечно, не каждый день, но именно это отчасти определило нашу судьбу. Командование больше не могло терпеть такое безобразие, которое бросало тень на «облико морале» советского солдата, потому и поспешило вывести часть обратно в Советский Союз, от греха подальше.
Гранов А., пехотинец и окопник Красной Армии. 1945 год.