На днях президент США Трамп торжественно объявил о выводе американского военного контингента из Сирии потому, что «ИГИЛ побежден». Скептики, конечно же, памятуя недавнюю историю, начали ехидничать, что вывод – дело такое, выводить что-то из чего-то можно бесконечно долго, с перерывами на обед, ужин и поспать. При правильной организации процесса вывод может растянуться на годы, а то и на десятилетия…
Особенно в условиях, когда официальной причиной вывода является победа над таким непонятным и расплывчатым явлением как ИГИЛ, который в последние пару лет принято называть ИГ. Кстати, почему изменилось название этой… скажем так, организации не очень понятно. Рискну высказать следующее предположение: название изначально подбиралось так, чтобы оно «маслом ложилось» на европейское ухо. Ну, трудно европейцам запомнить термин «ДАИШ», термин «ИГИЛ» более комфортен для запоминания. Типичный маркетингово-пиаровский ход: никогда не называй продукт так, чтобы потребитель не мог даже под страхом расстрела выговорить его название. Будь проще, и люди…, то есть покупатели к тебе потянутся.
Это всего лишь предположение, и в принципе не архиважно, почему ИГИЛ в какой-то момент укоротился до ИГ. Мы имеем дело с фантомом, порожденным нашим гибридным веком, а фантомы, как известно, легко могут менять и названия, и внешний вид. Они – не то, чем кажутся. Так что же такое ИГИЛ?
Эта… скажем так, организация возникла весной-летом 2014 года. Во всяком случае, тогда на страницах СМИ некие террористические отряды стали объединять под общим термином. Наверное, даже сейчас никто не может точно сказать, кто являлся на тот момент и/или является сейчас руководителем этой организации, какова ее иерархическая структура, какова ее идеология. Ну, еще более ли менее можно ответить на последний вопрос – радикальный исламизм, но это тоже весьма расплывчато, поскольку разновидностей этого самого исламизма, как я понимаю, больше чем оттенков серого в фильме с похожим названием. А раз все пункты остаются не до конца ясными, то неясно и то, победили ли этот самый ИГИЛ, сколько раз его победили, и кто конкретно это сделал.
В этом и есть великая сила фантома – побеждать его можно неограниченное количество раз. Это вам не Третий Рейх, где для того, чтобы одержать победу, надо было вынудить тогдашнее руководство нацистской Германии подписать безоговорочную капитуляцию. Тут капитуляцию подписывать просто-напросто некому, поскольку смотри выше – нет государственной структуры, нет властной вертикали, нет четкой чиновничьей иерархии. При таком раскладе капитуляцию тоже можно подписывать неограниченное количество раз, только толку от этого не будет никакого.
Как в таком свете должно выглядеть заявление Дональда Трампа о победе над ИГИЛ? – На мой взгляд, как попытка обосновать, если не полный вывод американского военного контингента из Сирии, то сокращение этого самого контингента. Судьба Сирии в общем и целом решена, вопрос о том, кто из участников сирийского конфликта что получил, тоже. Фантом под названием ИГИЛ, скорее всего, через какое-то время вообще исчезнет, то есть ИГИЛ перестанут упоминать на страницах СМИ и в заявлениях политиков и государственных деятелей. Но, поскольку мы живем в гибридном веке, то наверняка ему на смену придет другой фантом, поскольку гибридное сознание неизбежно будет порождать их снова и снова для достижения своих, не менее гибридных целей.