Звук - наименьший структурный элемент музыки, её, как казалось до сравнительно недавнего времени, непоколебимая основа, универсальный первокирпичик. Вопрос звука неразрывно связан с признанием или отрицанием социокультурной обусловленности восприятия музыкального звука. Так, существует довольно распространённая точка зрения, в соответствии с которой "звуки сами по себе никакой эмоциональной выразительностью не обладают и из анализа свойств самих звуков мы никогда не сумеем вывести законов их воздействия на нас. Звуки становятся выразительными, если этому способствует смысл слова"*. В такой позиции, безусловно, имеется рациональное зерно: если верно, что "на любой тон мы проецируем какое-то своё внутреннее напряжение"** (а это действительно так или как минимум вполне возможно, что так), то абсолютного значения этот любой тон иметь не может.
Худ. Светлана Богатырь
Однако существует и принципиально иной подход к решению данной проблемы. Например, музыковед Э. Ганслик (19 в.) считал, что "звуки уже от природы и по отдельности обладают символическим значением, воздействующим на нас помимо всякого художественного намерения и до него". Проводя аналогию с другими видами искусства, он утверждал, что "каждый цвет наделён для нас специфическим характером", поскольку "каждый цвет - сила, самой природой приведённая во внутреннее соответствие с определёнными настроениями" ***.
Звуки музыки
Близкая точка зрения была сформулирована и в советском музыкознании. В соответствии с ней "даже взятые в отдельности музыкальные звучания обладают уже первичными выразительными возможностями. Каждое из них способно вызвать физиологическое ощущение удовольствия или неудовольствия, возбуждения или успокоения, напряжения или разрядки."
Творчеством В.В. Кандинского и его многочисленных последователей было фактически доказано самостоятельное значение цвета. О цветовых представлениях, вызываемых в воображении слушателя звучанием определённого тона, говорили и Н.А. Римский-Корсаков, и А.Н. Скрябин (разработавший даже специальную схему, при помощи которой показал соответствие тональностей цветовому спектру).
А. Скрябин - Этюд ре-диез минор
За роялем Алексей Ботвинов
Но раз звук может вызывать хотя и, безусловно, субъективное представление о том или ином цвете, значит, каждый тон несёт в себе некую информацию, которую просто нужно уметь считывать. Кроме всего прочего, не будем забывать, что вопрос о наличии у звука индивидуального характера был решён положительно уже много столетий назад. Например, в культуре Древней Индии существовало представление о том, что каждой из семи ступеней звукоряда присущи пол и форма, что ей соответствуют определённые цвет, планета, божество, что в ней сидит бог именно этого звука, что последний обладает особой эмоциональной окраской и, даже будучи воспроизведён отдельно, способен вызвать у слушателя специфическую эстетическую реакцию. Звук воздействует на души, но его воздействию доступна более тонкая, чем цвету, их форма (при этом звук и цвет неразрывны, как жизнь и свет).
Потрясающе красивый индийский классический танец
Эта врождённая склонность музыки к выполнению разнообразных прикладных задач, её способность создавать нужный эмоциональный фон, требуемое в данный момент психологическое состояние (у отдельного ли человека, у значительного числа людей) сохранялись на протяжении всей её истории и вновь расцвели пышным цветом в сравнительно недавнее время.
Особенность уже целого музыкального произведения заключается в том, что оно, как и любое художественное явление, воспринимается не просто как физический объект и оказывает не только физическое воздействие, но вызывает и сложные психофизиологические и собственно психические реакции. Физического зрения и слуха для его постижения явно недостаточно и в смотрении и слушании должно присутствовать некое интуитивно-разумное, мистическое и в то же время неразрывно связанное с интеллектом начало, без участия которого проникновение в суть вещей, особенно если эти вещи имеют отношение к искусству, невозможно. "Главное в музыке - это неслышное" - высказался по этому поводу психолог Б. Христиансен.
Шедевр Ференца Листа "Un sospiro" в прекрасном исполнении Клаудио Аррау
Хотя Л. Стоковский отстаивал точку зрения, что "В музыке каждый должен думать и чувствовать за себя", а поскольку все мы разные, постольку "и восприятие музыки у всех людей разное" ****, тот факт, что миллионы людей способны получать удовольствие от одних и тех же музыкальных произведений, вселяет надежду на то, что они, несмотря на свою непохожесть, всё-таки способны прийти к взаимопониманию, в том числе и по другим, гораздо более приземлённым, практическим, но немаловажным вопросам.
Бах - Стоковский
В результате существенным фактором становится то, на основе чего они объединяются, какую музыку слушают и как её воспринимают и понимают. Секрет заключается в том, что подлинное искусство помогает человеку формировать и сохранять свою самость, в то время как эрзац-искусство (или суррогат — неполноценный заменитель) нивелирует (устраняет, уничтожает) его индивидуальные, личностные черты и особенности. В первом случае появляется основание для общения самостоятельных личностей, во втором - происходит объединение деиндивидуализированных "человеков-массы" (термин Х. Ортега-и-Гассета), хотя как в первом, так и во втором средством объединения является музыка. Просто музыки эти очень разные...
* Выготский Л.С. Психология искусства
** Мазель Л.А. О природе и средствах музыки: теоретический очерк
*** Ганслик Э. О музыкально-прекрасном // Музыкальная эстетика Германии ХIХ века
**** Стоковский Л. Музыка для всех нас
Акопян К.З. Мировая музыкальная культура