Семья Марины Лосик живет на Патриарших уже 80 лет, несколько поколений учились кататься на коньках на местном катке, ходили в здешние школы и магазины. Сейчас Марина проводит экскурсии по Москве, в том числе и по родным Патриаршим. Автору блога «Патриаршие» Владимиру Степанченко Марина Лосик рассказала, как прожить всю жизнь в одном месте, как жители отстояли Патриаршие от лужковской застройки и почему ей нравится, что в район приезжают гулять со всей Москвы.
— Ваша семья живет на Патриарших с 1939 года?
— Да, дедушка приехал с бабушкой в этот дом в 1939 году.
— А что за дом?
— Трехпрудный переулок, 11/13. Это доходный дом, который был построен в 1910 году княгиней Волоцкой. В начале XX века Москва стала расти вверх, появилась канализация, водопровод. И тогда стали строить пяти-шестиэтажные дома, владельцы покупали землю и строили дома, потом эти квартиры сдавали в наем. Наш дом строили с 1910 по 1914 год, строение №1 и строение №2, это считается один и тот же дом. Если смотреть на строение №1, то оно не достроено. Строилось оно поэтапно, деньги были — строили. Видимо, денег не хватило, и одно строение короче другого. Дом интересный, все подъезды разные. Где-то на этаже четыре квартиры, где-то две, где узенький пролет, где широкий. Во втором и третьем подъездах перепутана нумерация квартир. Кстати, в нашем доме жил Лазарь Лагин и все события «Старика Хоттабыча» происходят здесь. Квартира у нас тоже интересная, коммунальная, все сохранилось, так как построил архитектор Эрнст Нирнзее. Например, черный ход, зимний холодильник под окном, планировка комнат, паркет, плитка на кухне.
— Перекрытия в доме деревянные?
— Да. Дом, конечно, много что выдержал. Его так трясли в 90-е, все же квартиры перестраивали, все ломали, он ходуном ходил. Но раньше строили качественно.
— А какие легенды вы знаете?
— В некоторых источниках пишут, что у нас по чердаку бегала банда «Черная кошка». Мы детьми бегали, но банду не видели. Еще у нас есть внутри дома дворик, который называется Захаровка. Наверное только мы с мамой это помним. Такое название, потому что там жил дворник Захар.
— Ваши родственники получили в этом доме отдельную квартиру?
— Нет, конечно. Все дома после революции — это были дома с коммунальными квартирами. Наш дом практически весь был из коммунальных квартир. В моем классе только несколько человек жили в отдельной квартире. Сначала моя семья жила в одной маленькой комнате, потом, когда я родилась нам дали комнату побольше. Позже бабушка с дедушкой уехали в Беляево, там стали строить новый район. А мы с мамой и папой остались здесь. На момент моего рождения в квартире жило человек 20.
— И все дружили?
— Квартира была очень хорошая, у меня нет никаких отрицательных воспоминаний. У нас была веселая, творческая атмосфера. Один из соседей Петр Николаевич Кузнецов работал кинооператором на «Мосфильме», к нему в гости приходили интересные люди.
— Вам тоже предлагали переехать?
— Да.
— А вы?
— Расселять начали в 90-х годах. Я плохо помню, в то время заканчивала институт, мне было не до этого, первая работа, личная жизнь. Мама с папой куда-то съездили, посмотрели и отказались.
— А соседи ваши?
— Cоседи переехали. За исключением одного соседа, он остался.
— Давайте с самого начала. Вы родились на Патриарших?
— В роддоме Грауэрмана на Арбате. Родители в день моего рождения пошли пешочком по Тверскому, Никитскому бульварам, дошли до роддома Грауэрмана. Я сама экскурсовод и знаю, что все экскурсоводы рассказывают, что этот роддом — историческая достопримечательности и там родились многие известные люди. А почему они там родились? Потому что их родители жили рядом с этим роддомом! И я там родилась, потому что это был ближайший роддом, куда мои мама с папой могли в этот день прийти.
— Вы ходили в детский сад здесь?
— Да. Вы никогда не поверите, что там был детский сад. Это особняк Шехтеля на Садовом кольце рядом с театром «МОСТ».
— Там, вроде, был детский дом.
— Он, видимо, был раньше. Я помню там был очень красивый зал, где у нас проходили музыкальные занятия и Новогодние елки. В саду не было детской площадки, где были бы качели и карусели, нас просто выводили гулять во двор.
— А ваша школа какая была?
— Я ходила в школу №112 в Большом Козихинском переулке. Тогда эта улица называлась улицей Остужева. Все улицы здесь переименовали. В один день мы проснулись и все улицы стали называться по-другому, им вернули их исторические названия. В нашу школу, со всей Москвы привозили детей на уроки плавания, тогда школьные бассейны были редкостью. Школа была со спортивным уклоном. Нас, например, с 1 по 3 класс учили кататься на лыжах на Тверском бульваре. Потом стали возить на лыжную базу в «Сокольники».
— Мы сейчас прошли с вами вот этот красный дом. Раньше в этом доме на втором этаже была женская школа, где училась моя мама. А мужская школа находилась в Малом Палашёвском переулке. Их потом соединили, и когда отстроили №112 школу (это, наверное был год 1956), мальчиков и девочек соединили. Здесь была одна из самых последних женских школ. А на первом этаже находилась булочная и мама рассказывала, когда они там сидели в первых классах всегда очень вкусно пахло булочками. Потом, помню, в этом доме же была сберкасса. А в 90-е годы в нашем районе исчезли все продуктовые магазины — овощной, молочный.
— Ваше детство прошло в этом районе?
— Да. Но еще мои воспоминания связаны с Тишинкой, где до прошлого года был дом культуры имени Серафимовича. Вы знаете, его снесли. Там 50 лет назад чудесный человек Александр Николаевич Филиппов создал ансамбль народного танца «Калинка», и я во время обучения в своей школе бегала туда на Тишинку на занятия.
— В школе 112 всегда встреча выпускников проходит 1 декабря (1.12)?
— Да. Каждый год я хожу на встречу. Из моих одноклассников здесь осталось жить три одноклассницы, остальные все уехали. Тогда в 90-е, когда район расселяли, было круто уехать.
— Уехать?
— Да, уехать в отдельную квартиру.
— В этой же квартире у меня родилась дочка Ася, у Патриаршего пруда у нас возникло такое свое сообщество мамочек с колясками.
— Колясочная мафия?
— У моей дочки до сих пор много друзей детства местных, мы очень много отмечали праздники вместе, дни рождения, Новый год, Масленицу. Все дети, рожденные в районе Патриаршего пруда, «обречены» кататься на коньках. В 3-4 года ребенка ставят на коньки. И мое детство прошло на катке. Мама моя тоже выросла на катке, тогда он был платным и огорожен забором.
— Это какие годы?
— Мама 1941 года рождения, значит это где-то начало 1950-х. Когда я пришла на каток в 1975 году, никакого забора не было, но была прекрасная раздевалка, где было тепло, уютно, где можно было попить чай. А когда моя дочка училась кататься на коньках, это 1998 год, катка не было.
— Не заливали?
— Не заливали, не ухаживали. Мы сами брали лопаты и детям своим чистили каток. Самый шикарный каток был накануне Олимпиады в Сочи, когда был спонсор «Горки-город». Сделали шикарную иллюминацию, елку, каток чистили, даже ставили теплую большую палатку, где можно было переодеться.
— Вы всю жизнь живете в одном районе. Какое у вас ощущение, как изменился район?
— Патриаршие, конечно, сильно изменились. Я — человек современный и никогда не ругаю настоящее. Я считаю, что все должно меняться. Раньше это был тихий район, за день проезжали несколько машин. Мы гуляли сами, играли в казаки-разбойники по всем дворам. Конечно, со временем позакрывали наши тропы. Все было сквозное, проходное. Можно было попасть на Пушкинскую прямо, на Садовое кольцо. Сейчас все пустые пространства заняли домами. Но я не буду ругать эту архитектуру, за редким исключением все дома вписались. Я очень люблю наш район. Мне всегда здесь было комфортно.
— Вы патриот!
— Было забавно, когда здесь исчезли продуктовые магазины. Все продукты убрали и открыли фешенебельные бутики с галстуками, платками, туфлями. Сейчас все хорошо, еда появилась.
— А как вы относитесь к дому «Патриарх»?
— Сейчас уже хорошо. Когда его строили, для нас он был таким непривычным. Вокруг него было много историй. Жители боялись, что под прудом разместят подземную парковку. В это же самое время были слухи с памятником Мастеру и Маргарите у пруда. Хотели поставить проект Рукавишникова с примусом по центру пруда и героями романа по берегу. И местные жители собирали подписи, проводили митинги, стояли в оцеплении вокруг Патриарших. Можно сказать, что реально в те времена мы отстояли Патрики, с их неповторимой атмосферой.
— Это во времена Лужкова?
— Да, уже чуть ли не экскаваторы ехали копать пруд, деревянные заборчики были снесены. Как раз строился «Патриарх», все совместилось — и у людей была паника.
— А сейчас вам нравится, что Бронная стала односторонней, расширили тротуар?
— Мне нравится, здесь чисто, красиво и уютно. Когда начинают ворчать: «Вот все в кафе приезжают, сидят, шумят». Ребята, ну не надо быть какими-то монополистами! Люди тоже хотят приехать, погулять, посмотреть.
— В вашем доме жила Гурченко. Вы общались?
— Периодически встречались во дворе, у нее было две собачки маленькие. И у меня тоже. C Татьяной Догилевой хорошо знакома, у нас девочки ровесницы, вместе гуляли с детишками. В нашем доме, знаете кто еще живет, — автор известного учебника английского Наталья Бонк (1924 г.р.).
— А расскажите про музей Гурченко, в который вы водите экскурсии. Только без спойлеров.
— Мне нравится очень приятная атмосфера в квартире. Ощущение такое, что хозяйка только вышла. Все платья она шила сама себе и там расставлены манекены с ее работами. В конце экскурсии гостям накрывают стол с чаем, они обсуждают и делятся впечатлениями. А перед посещением квартиры я провожу экскурсию по нашему району.
— Вы никогда не хотели уехать отсюда?
— Нет, никогда. Я просто люблю этот район, не потому что это центр Москвы. Дочка моя любит этот район, мама моя. Мы как жили в этой большой шумной квартире, так и живем.
Подписывайтесь на Инстаграм и Youtube Марины Лосик
