Если вдруг когда-нибудь меня начинает коробить от "темной стороны" нашего мира - достает безразличие, хамство, иногда и похуже что - я знаю лекарство. Даже не лекарство, - противоядие. Чувствуете разницу? Лекарство поможет-не поможет, долго ли-коротко ли, вылечит - покалечит и бла-бла-бла... А противоядие либо исцелит, либо убьет. Так вот я знаю стопроцентное противоядие. Когда в очередной раз я услышу, что очередная маман отправила в мусорный бачок своего новорожденного малыша, я пойду в группу защиты животных. Да, вот такой нежданчик. Потому что в этой группе я узнаю, что в этом мире ещё есть добрые души, которым нужны не только свои, но и даже чужие дети. И не только собакомамам. И, вы удивитесь, не только собакопапам. Совершенно чужой кобелек, специально не обученный заботиться ни о братьях меньших, ни о братьях старших, принял на себя роль и мамы, и папы в одном лице.
Когда наступают морозы, он ложится рядом и греет двух трехмесячных малышей, нечаянно возникших в его бродячей уличной жизни. Люди бегут мимо, - ведь надо готовить свои новогодние оливье и морозить шампанские вина - а две маленькие и одна большая собачки, волею судеб ставшие семьёй, не могут надеятся ни на косточку, ни на картонную коробку, в которой можно укрыться от ветра, снега и дурного человеческого глаза. У малышей есть только усатый нянь, который и сам находится в зоне особого риска - неизвестно, что может прийти в голову какому-нибудь заскучавшему у от новогодних каникул отморозку. Ребята живут прямо на улице, и только незамерзший люк да чернявый бочок старшего собрата по несчастью не дают им однажды уснуть вечным сном. Пока не дают.
Может быть, отыщется и среди людей тот человек, в котором найдется столько же благородства и доброты, сколько в безымянном уличном черныше, и замерзающие малыши поедут в теплую будочку или даже в новый дом.