Надо сказать, что время в Священном писании часто показано довольно странно. Оно будто бы выходит за рамки обычного человеческого восприятия.
В книге Бытие, например, говорится, что Господь создал мир за шесть дней. При этом сам день в привычном понимании – это довольно небольшой отрезок времени. Понятно, что наиболее приемлемое толкование этого места заключается в том, чтобы под днями творения понимать некие периоды или даже символические действия. Напомним, что сознание человека древнего мира – это мифическое, а не дискурсивное сознание.
Или все помнят место в Библии, где говорится о продолжительности жизни древних людей: «всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет» (Быт. 5:5). Сиф жил 912 лет, Енос 905 лет, Каинан 910 лет и т.д. Как современному человеку понимать такое десятикратное увеличение жизни? Или это лишь имеется в виду, время жизни кланов: клана Адама, клана Еноса, Ноя и т.д.? В общем, даже опираясь только на книгу Бытие, можно сказать, что библейское время может как сжиматься, так и расширяться. Такое впечатление, что оно подчиняется каким-то другим, нездешним законам.
В этом смысле можно ещё вспомнить эпизод с рождением Исаака, сына Авраама. Сара зачала, когда все человеческие сроки зачатия уже прошли. Но Бог «раздвигает» время для своих целей и ребёнок рождается.
В книге Исход появляется тема «попадания во время». Переход евреев через расступившиеся воды Чермного моря удивительным образом синхронизирован с явлениями природы, море расступается. Тогда как преследователи египтяне не «попадают во время» и гибнут в водах. Такая синхронизация жизни со всеми явлениями, силами, действующими в социуме, природе, космосе… вообще характерна для монотеистического мироощущения.
В книге Иисуса Навина говорится об остановке времени: «Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморрея в руки Израилю, когда побил их в Гаваоне, и они побиты были пред лицем сынов Израилевых, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: "стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день"? И не было такого дня ни прежде ни после того, в который Господь [так] слушал бы гласа человеческого. Ибо Господь сражался за Израиля» (Иис.Нав. 10:12-14). Скорее всего, автор использует такой поэтический прием, но прямое прочтение этого текста, как и других фрагментов, о которых мы говорили, допускает тот факт, что библейское время течёт как-то по-особенному.
В книге Исход также мы читаем о календарном «раздвижении» ткани времени. Возникает т.н. священное время, суббота. Это день, который надо отделить от всех прочих дней, посвятить его Господу. Это день покоя и свободы: «помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его» (Исх. 20:8-11). Святость субботнего дня говорит также об его особой наполненности…
В книге Экклисиаста показано, что время управляет человеческой жизнью, ему многое подчиняется: «время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру» (Еккл. 3:5).
Надо сказать, сам Бог уже в книге Бытие наделяется атрибутом вечности: Бог вечный (Быт. 21:33). По-видимому, в данном случае нет отличия вечности от бесконечности. Однако у человека иногда появляется возможность прикоснуться к вечности, «вынырнуть в бессмертие». Это пророческий опыт. Например, у Исайи читаем: «в год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм» (Ис. 6:1). Вечное от временного отличается не только как постоянное от изменчивого, но и качественно – как разные «среды» пребывания. И, по-видимому, ничто не мешает вечному и временному существовать вместе: времени внутри вечности и вечности внутри времени. Одна из характерных особенностей жизни пророков – это «овладевание» временем без потери связи с вечным Богом.
При этом историческое время в Библии поступательно, линейно, а не циклично, как было в языческих культурах. События имеют направленность, а действия Божьи – цель как в жизни конкретного человека, так и в жизни народа. Возникает тема мессианства, с которым связано спасение всех народов, и тема последнего дня, некоего конца времён. Так, в книге Иова читаем: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию» (Иов 19:25). В послепленной литературе значительное место занимают т.н. апокалиптики, рассуждающие о возможном будущем. Люди хотят знать «времена и сроки»…
Радикальная метаморфоза происходит с отношением временного и вечного в Евангелии. Вечное Царство Божье вдруг вторгается во временную и изменчивую жизнь народа Божьего. В Евангелии от Иоанна читаем характерный диалог Иисуса с Марфой, когда Иисус узнал о смерти Лазаря: «Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Иоан. 11:23-25). Библия в очередной раз удивляет нас. Оказывается, вечная жизнь – это не «жизнь после смерти», а некая таинственная «жизнь больше жизни», но уже в этой жизни… Христианство вводит вечную жизнь, Царство Божье в центр настоящей временной жизни, переносит её из времени «последнего дня» во время, которое «здесь и теперь». Вечность прорывается в нашу жизнь не в прошлом или будущем, а в настоящем. Она связана с освобождением от болезней, смертности, греха… Границы времени снова «раздвигаются».
Далее, в книге Деяний апостолов, мы читаем, что когда апостол Павел проповедует, никто не расходится. Возникает особая «намагниченность» пространства, реальность воскресения здесь, в церковном собрании: «Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились» (Деян. 20:9-13). День Господень, в который совершается Евхаристия, – это не седьмой, а «восьмой» день, т.е. день, выходящий за пределы обычного недельного цикла, день иной реальности, выходящей за пределы обычного исторического времени.
И, наконец, Библия снова продолжает удивлять нас в Откровении Иоанна Богослова: «и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; (Откр. 10:6). «Времени уже не будет»… Что это? Очередной символ, говорящий о мифическом мироощущении автора текста Откровения или какая-то новая тайна, свидетельствующая о расширении пространства вечности, которая пока ещё не открылась? Мы не знаем.
Приведенные выше отрывки из Библии, во-первых, сильно удивляют нас и, во-вторых, дают нам возможность прикоснуться к реальности, в которой жили библейские персонажи. Что это за реальность? Это реальность тайн и парадоксов, мифа и откровения, реальность, где время течёт по-особенному, и царствует вечность…
Ну и конечно, Библия ставит вопросы перед нами. Раздвигается ли наше время? Попадаем ли мы во время? Есть ли в нашей жизни место покою и свободе, время вечности? Что в центре нашей жизни?
Автор: Андрей Дударев