Выяснение отношений Антона Долина и Алексея Навального — это не конфликт, а его побочный ущерб.
Конфликт возникает вокруг проблемы.
Проблема — британское гражданство Сергея Брилёва демонстрирует противоречия между классовой лояльностью и племенной.
Обе стороны в этом конфликте могут ощущать своё моральное превосходство — в своей системе этики.
Только у класса одна этика, у племени другая.
Долин, условно, лучше будет пить чай с представителем образованного класса Брилёвым в Лондоне, чем квас с соплеменником с «Уралвагонзавода» (утрированно) в Кургане.
А Навальный от лица соплеменников Долину с Брилёвым указывает, что из-за их лондонских чаёв люди тут недоедают, обличая внутренний колониализм.
И Навальный, и Долин — цивилизованные люди. Просто с путаницей укладов надо разобраться.
В ситуации, когда одна сторона тычет пальцем в брилёвское подданство и требует объяснений, а другая — всеми силами заметает тему под ковёр — конфликт создаёт тот, кто заметает.
Это не значит, что я на стороне Навального и племени.
Британское гражданство Брилёва — это кастрюля.
Ссора соседей по квартире из-за кастрюли:
— Где тут кастрюля была? Мне кашу сварить надо.
— Да она вся ржавая, грязная — из такой кашу лучше не есть, отравишься.
— Ох, ну ладно.
На следующий день сосед узнаёт, что сосед в этой кастрюле сам кашу себе с ребёнком варит — и приходит к нему в комнату возмущаться. Ребёнок, которому кино смотреть помешали, спрашивает:
— А почему нам нельзя кашу кушать?
Сосед начинает возмущаться громче, указывая на ребёнка. На шум приходит женщина и вступается за ребёнка. Сосед начинает оправдываться, что не на ребёнка голос повысил, а из-за кастрюли.
В этом примере не две, а три стороны: не добро против зла (или нейтралитета) — а сосед с кастрюлей, сосед с претензиями и женщина.
Ребёнок сторону не занимает, играя функциональную роль.
- Сосед с кастрюлей на стороне классовой этики.
- Сосед с претензиями на стороне национальной этики.
- Женщина на стороне материнской этики.
Знать историю кастрюли тоже не обязательно.
Проблема не в обоснованности претензий соседа на кастрюлю — имеет ли он право ей пользоваться, может, она даже его собственная, или же он просто шумный хам) — кастрюли может вообще не существовать.
Сложность динамики трёх сторон в том, что в правилами социального конфликта управляют племенные инстинкты.
Язык инстинкта двоичен. Ноль или единица. Синапс включён или выключен. Свои или чужие. Класс или нация.
Распознание трёх и более сторон — это уже высшая нервная деятельность.
Из истории мы не знаем secondary ethics женщины — если бы не ребёнок, она могла бы занять и ту, и другую сторону.
Женщина — это метафора третьей стороны конфликта Навального против Брилёва. В реальности, на стороне материнского инстинкта могут быть представители обеих этических систем. Это ещё сильнее усложняет динамику процесса. Но не настолько, чтобы конфликт становился неразрешим. Только на уровне инстинктов.
Увидев ситуацию вновь в цвете, а не монохромно, можно вернуться к исходной проблеме: противоречиям двух этических систем.
P.S. Возможно, действиями женщины управляет не материнская этика, а материнский инстинкт.
Этика первого выбора (primary ethics), этика второго выбора (secondary ethics) выглядит слишком сложной системой для эволюционно обусловленной.
Возможно, всё проще: в состоянии аффекта действиями руководит инстинкт, а затем подключается высшая нервная деятельность и происходит выбор стороны (этики) — в данном случае, нации или класса,
Выбор стороны означает включение в конфликт, режимом конфликта управляет уже племенной инстинкт.
Это ещё усложняет динамику, добавляя ей второе измерение: инстинкты/этика, национальная этика/классовая этика.
P.P.S. Это третья запись по теме. Предыдущие две: