Есть в Подмосковье маленький старинный городок, о котором местные жители шутят: «наш город находится сразу за раем». И правда, современному человеку трудно по-другому объяснить название «Зарайск». Разумеется, оно не имеет ни малейшего отношения ни к раю, ни к близости к нему. Но для любителей русской старины это действительно райское место, где буквально каждая пядь земли дышит многовековой историей.
Текст: Дмитрий Руднев, фото: Александр Бурый
Добраться до Зарайска из Москвы без автомобиля – дело хлопотное. Со станции Выхино примерно раз в час туда отправляется автобус. Можно доехать на электричке до Луховиц и там сесть на автобус до Зарайска. И тот, и другой маршрут займут около трех часов, так что какому-либо одному из них отдать предпочтение трудно.
Мы ехали в Зарайск на машине, поэтому уложились всего в два часа. Но, несмотря на свою транспортную труднодоступность, этот городок – вполне известное туристическое место в Подмосковье. И все благодаря тому, что здесь стоит полностью сохранившийся каменный кремль, построенный в начале XVI века.
Несколько лет назад мне довелось снимать об этом городе фильм. Как и о любом историческом месте, о Зарайске есть общий набор информации, которая кочует из одного сценария в другой. Но неужели этим исчерпывается почти 800-летняя история этого места? Конечно нет!
БЕЗЫМЯННЫЕ ГЕРОИ
Начнем наш рассказ с людей. Тех, кто жил в этом городе сто, двести, триста лет назад, то есть в самую спокойную, не героическую пору Зарайска. Жаль, что поименно их всех вспомнить невозможно.
В Подмосковье помимо Зарайска кремли стояли еще в восьми городах. В том числе в Коломне и в Серпухове. От Коломенского осталось несколько башен и два пролета стены, от Серпуховского – два крошечных кусочка. Уничтожили памятники средневекового фортификационного зодчества не враги, не революционеры, грозившиеся все разрушить до основанья. Это сделали простые, тихие и благоразумные обыватели. И произошло уничтожение этих памятников немногим более двухсот лет назад.
В 1797 году император Павел I издал указ, по которому все старые крепости, в которых не стоят гарнизоны, можно разбирать на строительные материалы. И жители многих городов потащили в свое хозяйство кирпичи и тесаный известняк со стен кремлей времен Василия III и Ивана IV. Это безобразие прекратил только Николай I, благодаря чему мы видим сегодня хотя бы часть коломенских укреплений. А серпуховским повезло меньше. В конце XIX века остатки стен даже подреставрировали, но, когда в 1934 году в столице начали строить метрополитен, потребовались материалы, и, конечно же, больше взять их было неоткуда, кроме как из остатков стен Серпуховского кремля.
А вот Зарайский кремль ждала совсем иная судьба. Мещане и купцы, населявшие этот городок, посчитали, что старинная крепость гораздо дороже любых частных нужд, что кирпичики можно не выковыривать из старинной кладки, а купить.
Именно так Зарайский кремль дожил до наших дней.
Но, как и любое другое творение рук человеческих, Зарайский кремль медленно разрушало время. Уже в середине XIX века кремлю потребовалась серьезная реконструкция. Ее профинансировал уроженец Зарайска, купец 1-й гильдии и почетный московский гражданин Николай Андреевич Ланин. На ремонт крепости он выделил астрономическую сумму – 50 тысяч рублей серебром. В пересчете на чистый металл Николай Ланин потратил на восстановление и материалы 9 тонн серебра!
Были полностью восстановлены начавший осыпаться белокаменный цоколь кремля, кирпичная кладка стен и зубцов, приведена в полный порядок внутренняя сторона фортификации. Над боевым ходом и башнями появились крыши.
Сегодня они покрыты тесом. Это было сделано спустя более века после ланинской реконструкции, в 80–90-е годы XX столетия. Тес был выбран потому, что изначально крыши на башнях были покрыты именно этим материалом. Но дерево недолговечно, весь этот тес уже прогнил, и сегодня крепость снова заливают дожди и талые воды. А в 1863 году, когда ее реконструировали впервые, решено было покрыть крыши железом. Может, решение и не было правильным с точки зрения историчности, но оно обеспечило сохранность всех конструкций как минимум на шестьдесят лет. Однако после революции этой старинной крепости был нанесен серьезный удар. Новая власть решила проявить заботу о народонаселении, точнее, о той его части, что звалась пролетариатом. С кремля сняли всю жесть, для того чтобы пустить ее на банные шайки.
И вот в 20-е годы XX века кремль вновь оказался голым и заброшенным.
НЕ ЩАДЯ ЖИВОТА СВОЕГО
В это время во всем уезде разоряются дворянские гнезда, горят усадьбы, искореняется все, что имеет отношение к старому режиму. Пролетариат, забыв про шайки и баню, грабит окрестные имения. Дальнейшая судьба кремля должна была бы оказаться незавидной. Но и в этот раз нашелся человек, который спас для потомков необыкновенный памятник средневекового русского военного зодчества. Им оказался Иван Петрович Перлов, уроженец села Куково, которое находится в 7 километрах от Зарайска. Сын священника, Иван Петрович окончил сначала Зарайское духовное училище, а затем Рязанскую семинарию. После революции поступил в Рязанское художественное училище, а затем Зарайский уездный исполком назначает его директором местного музея. Иван Петрович начинает метаться по уезду, пытаясь спасти то, что осталось, собирает удивительную коллекцию произведений искусства и архив документов. Все, что удалось спасти, губисполком передает рязанскому музею. Иван Петрович резко возражает против этого, его арестовывают. Находят дома некоторые музейные экспонаты и дают полтора года тюрьмы. Выйдя на свободу и вернувшись в Зарайск, Перлов сразу же начинает бороться против разорения кремлевских соборов. Вот тут-то ему и припоминают его «неправильное», поповское, происхождение и предписывают покинуть город.
Но главное дело своей жизни Иван Петрович уже сделал. Его стараниями Зарайский сельскохозяйственный музей, созданный земством еще до революции, преобразован в краеведческий.
Перлов перебирается в Истру, занимается историей Ново-Иерусалимского монастыря. Но уже в 1933 году его вновь арестовывают – за попытки противодействовать разбазариванию истринского музея. Однако довольно скоро снимают обвинения, выпускают на свободу и разрешают вернуться в Зарайск. Но в родном городе Иван Петрович пробыл совсем недолго. Видимо, ему было трудно видеть то, что было сделано с многовековым культурным наследием родного города. И он перебирается в Талдом.
Прожив там всего лишь несколько месяцев, Иван Петрович умирает. Ему был всего 41 год. Всю свою недолгую жизнь этот человек отдал родному краю. Искренне любящий Русь и русские древности, Иван Перлов вряд ли мог в те тяжелые годы избрать себе иную судьбу. Жернова новой власти перемалывали людей и большего масштаба. Перемололи и классово чуждого ей зарайского музейщика. Но дело, которому он посвятил свою жизнь, с каждым годом становится все более бесценным для отечественной культуры.
Помимо музея Иван Перлов оставил нам небольшую брошюрку, всего в полсотни страниц. Называется она «Зарайские укрепления XVI–XVII веков». В ней Иван Петрович проливает свет на давно забытую страницу зарайской истории, объясняющую многие исторические загадки, связанные с этим городом.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
И здесь самое время рассказать, чем же так необычен Зарайск, помимо того, что в нем сохранился старинный кремль.
Свою историю город ведет еще из домонгольской эпохи. Некоторые исследователи считают, что впервые он упоминается в летописях под 1146 годом под именем Новгородок-на-Осетре. Но с названиями того времени происходит довольно странная кутерьма, поскольку Зарайск также называют городом Красным.
Вплоть до XIV века эти земли принадлежат Рязани и находятся в тихом северо-западном углу этого княжества. От усобиц с Владимиро-Суздальскими землями городок надежно прикрыт стоящей на 40 километров севернее Коломной.
Накануне татаро-монгольского нашествия здесь правит удельный князь Федор Юрьевич, из дома великих рязанских князей. И однажды во сне ему является святитель Николай и говорит: «Княже, гряди во сретение чудотворного образа моего Корсунского. Ибо хощу здесь быти и чудеса творити, и место сие прославити. И умолю Человеколюбивого Владыку Христа, Сына Божия – да дарует тебе, жене твоей и сыну твоему венцы Царствия Небесного». Наутро недоумевающий, неженатый и бездетный князь вместе с городским духовенством выходит за город и на небольшом расстоянии от него встречает греческого священника Евстафия, шествующего ему навстречу с чудотворным образом святителя в руках.
Средневековая повесть «О Николе Заразском», донесшая до нас рассказ об этом событии, гласит, что изначально эта икона находилась в Корсуни (Херсонесе), в церкви, в которой святой князь Владимир Креститель принял крещение. А Евстафий был клириком этого храма. Несколько раз ему во сне являлся святитель и повелевал перенести его образ в землю Рязанскую. Но далекое путешествие, да еще с женой и маленьким сыном, пугало священника, пока святой за непослушание не наказал его слепотой. Тогда Евстафий взмолился Николаю Угоднику и пообещал немедленно отправиться в путь. Исцелившись от слепоты, Евстафий обогнул с образом всю Европу, пока наконец через Балтийское море не прибыл в земли Новгорода Великого. Далее священник вошел в устье Осетра и поднялся по нему до города Красного. В месте встречи князем Федором чудотворного образа забил источник. Сейчас это место называется «Белый Колодец».
Конечно, всю эту историю можно назвать красивой средневековой сказкой, но с середины XIII по самый конец XVI века настоятелями Никольского собора и хранителями чудотворного образа был священнический род Евстафьевых, прямых потомков того греческого иерея, который принес образ святителя на берега Осетра.
В ЭПОХУ ПОТРЯСЕНИЙ
Продолжение истории князя Федора мы читаем в повести «О разорении Рязани Батыем».
В 1237 году рязанский стол занимает отец Федора, Юрий, сменивший умершего в 1235 году родного брата, Ингваря.
Когда на Русь приходят страшные вести о надвигающихся на нее полчищах неведомого народа, рязанский князь посылает своего сына Федора ублажить непрошеных гостей дарами и уговорить не идти воевать Русскую землю. Повесть говорит нам, что по пророчеству святого Николая князь Федор уже женат и его брак благословлен недавним рождением сына.
Хан Батый принимает дары князя, но, узнав о том, что у Федора есть красавица-супруга греческого царского рода именем Евпраксия, требует ее к себе на ложе. Князь Федор сказал в ответ: «аще нас приодолееши, то и женами нашими владети начнеши». Разгневанный Батый приказал изрубить мечами все рязанское посольство. Спасся один только «пестун», то есть воспитатель князя Федора, боярин или дружинник по имени Апоница. Он похищает у татар тело князя и мчится в Зарайск, неся княгине изувеченные останки супруга и дурные вести. Евпраксия, увидев тело мужа и узнав о намерениях Батыя, «ринуся из превысокаго храма своего с сыном своим со князем Иваном на среду земли и зарáзися до смерти».
То есть выбросилась из очень высокого терема вместе с годовалым сыном своим Иваном и убилась до смерти.
И вот от этого «зарáзися», как полагают некоторые исследователи, и пошло название; сначала «Заразск», а потом более удобное для русского слуха «Зарайск».
Князь Федор, его жена Евпраксия и их сын Иоанн – местночтимые святые Рязанской земли. Их тела похоронены на территории нынешнего Зарайского кремля. Уже в XIII веке над их могилой строится Иоанно-Предтеченский храм. Но во времена Ивана Грозного ветхую церковь разбирают и строят новую, чуть западнее, так что княжеская усыпальница оказывается вне стен храма. Нынешний Предтеченский собор построен в XIX веке.
Местные предания, в подтверждение правдивости рассказа о поездке зарайского князя в ханскую ставку и гибели его и его семьи, приводят интересную деталь: в 13 километрах восточнее Зарайска стоит село Апонитищи. Это необычное название село получило потому, что оно было владением того самого «пестуна» князя Федора, Апоницы.
ВЫЗОВЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Зарайск повторил судьбу Рязани. Зимой 1237 года он был разорен татаро-монгольским войском. Но образ Николы Угодника уцелел. В самые тяжелые годы ига перед ним находили утешение и ободрение многие тысячи наших предков. Уже в XV веке, во времена бьющейся в предсмертных конвульсиях Золотой Орды и возвышающегося Московского государства, этот образ становится всероссийской святыней. И тут начинается новая веха в истории Зарайска.
Когда при Иване III Русь сбросила ордынское иго, на осколках исчезнувшей империи возникло сразу несколько государств: Казанское, Астраханское и Крымское ханства, Ногайская Орда.
Крымское ханство сближалось с Османской империей, самым ходовым товаром в которой были рабы. Мальчики требовались для пополнения янычарских корпусов, девочки и девушки для гаремов, мужчин использовали как гребцов на галерах. Спрос рождает предложение. И крымские ханы быстро сориентировались. У них под боком оказались три почти неистощимых источника «ясыря», как называли крымчаки людей, захваченных в плен для продажи.
Первый – Великое княжество Литовское, оккупировавшее на тот момент земли Киевской Руси и сопредельных русских княжеств. Второй – Великое княжество Московское, объединившее почти все северо-восточные и северные русские земли. Третий – Северный Кавказ, как и сейчас, населенный великим множеством разных народов.
Наступила эпоха бесконечных татарских набегов на Московское государство. Начавшись в 1507 году, они перестали быть действительной угрозой государству лишь к концу XVII века, превратившись в мелкие наезды пугливых разбойничьих шаек, сдерживаемые появившейся Белгородской засечной чертой.
Но в начале XVI века, когда положение Москвы было более чем зыбким, эти набеги стали проблемой номер один для всего государства. И Московия очень быстро мобилизуется. Создается поместное войско, не уступающее по своей мобильности татарским загонам, расписывается порядок «береговой сторожи» – защитной линии, проходившей по левому берегу Оки. Строятся новые деревянные и каменные крепости, спроектированные под оборону с использованием огнестрельного оружия. Все эти гигантские преобразования проводит великий князь Василий III, отец Ивана Грозного. Столько, сколько построил и оставил нам в наследство этот государь, никто и никогда из средневековых правителей Руси не строил.
НЕПРИСТУПНАЯ ТВЕРДЫНЯ
Зарайск оказывается вне защитной береговой линии, но неподалеку возводится огромный 17-башенный Коломенский кремль. А перед великим князем встает нешуточный вопрос: что делать с чудотворной иконой Николы Зарайского? Не оставлять же ее в маленьком незащищенном городке? Решили перенести образ в Коломну, в Никольскую церковь. В Зарайск же отправляется его список. Но, как гласит церковное предание, всего лишь за одну ночь оригинал и копия поменялись местами. Видя такое чудо, великий князь решает оставить образ на прежнем месте. А для его защиты возводит вокруг Никольского собора миниатюрный каменный кремль.
И действительно, такой крошечной, компактной и миниатюрной крепости в России больше не существует. Ее площадь – всего 2,5 гектара! Вот тут-то и начинаются вопросы, ответы на которые, похоже, нашел Иван Петрович Перлов.
Любой путеводитель по Зарайску сообщит, что первому нападению эта крепость подверглась уже через два года после того, как завершилось ее строительство. Всего же она отражала как минимум семь крупных осад, зафиксированных в документах того времени, и ни разу не была взята штурмом. Только раз неприятель проник в нее – из-за предательства и измены, но об этом позже.
Количество осад, имена тех военачальников, которые приводили под стены Зарайского кремля немалые армии, перед любым добросовестным исследователем должны были поставить вопрос: как такое возможно?
Вот один из примеров для недоумения. В 1571 году крымский хан Девлет Гирей I разорил Москву с предместьями и привез в Старый Крым огромную добычу. За этот успех османский султан наградил его титулом Тахт Алган, то есть «взявший трон», хотя трона-то хан как раз и не взял. В следующем году Девлет Гирей совершил свой самый грандиозный поход на Москву, окончившийся не менее грандиозным провалом.
Когда передовые отряды крымцев дошли до Васильевского брода на Пахре (см.: «Русский мир.ru» №11 за 2015 год, статья «Славное прошлое скромного уголка». – Прим. ред.), в арьергард его войска, находившегося в 23 километрах от брода, возле села Молоди, ударило русское войско. Завязавшееся после этого сражение длилось четыре дня. Войско Девлет Гирея было полностью разбито.
Но за два года до этого эпохального сражения, вошедшего в отечественную историю под названием «Битва при Молодях», в 1570 году, крымский хан осадил Зарайск, но город так и не взял. По подсчетам историков, Девлет Гирей привел тогда на берега Осетра не менее 50 тысяч всадников. Взять крошечную крепость такими огромными силами не так уж сложно. Если бы татары, не считаясь с потерями, одновременно приставили лестницы по всему периметру стен и полезли бы на них, у защитников Зарайского кремля не было бы ни единого шанса.
СЕКРЕТ СТАРИННОЙ КРЕПОСТИ
Обостряя вопрос, как можно было удержать такую маленькую крепость, Иван Перлов поднимает данные по гарнизону кремля на конец XVII века.
Конечно, стратегическое значение Зарайска в середине XVI и в конце XVII века трудно сопоставить, но вряд ли за это время регулярный гарнизон был многократно усилен или ослаблен. Поэтому даже данные XVII века дают нам вполне адекватную оценку военного потенциала этой крепости и для XVI века. По сметным спискам Разрядного приказа, в кремле несли службу 76 стрельцов и 51 служилый человек Пушкарского приказа. Даже если отбросить факт, что среди них были не только бойцы, но и мастера-оружейники и строители, и посчитать всех поголовно, получится, что защитников было всего 127 человек. Документы по военному искусству Руси XVII века гласят, что для успешной обороны крепости на каждый аршин стены требовались по меньшей мере два человека. Следовательно, кремль, длина стен которого составляет 271 сажень, должны были защищать минимум 542 человека. Где взять еще 415? Но даже если бы воевода, удерживающий Зарайск, получил бы нужное подкрепление, то соотношение с войском Девлет Гирея все равно оставалось бы 1 к 50.
И вот тут очень важными оказываются данные Ивана Перлова, почерпнутые из документов XVI–XVII веков. Оказывается, помимо кремля город защищал еще и довольно внушительный деревянный острог. По скупым материалам Писцовых книг Иван Перлов восстанавливает примерные очертания этих укреплений. Сделать это трудно, город многократно горел и после очередного разрушительного пожара в середине XIX века был полностью перестроен по так называемому регулярному плану. Старинные улицы, повторявшие очертания острога, сменились геометрически правильной квартальной планировкой.
И все-таки кое-что об остроге мы знаем. Согласно источникам, острог был «рублен в клеть». То есть его стены состояли из квадратных срубов, а не из простого частокола. Это значит, что наверху деревянных зарайских стен был довольно широкий боевой ход, где можно было размещать даже легкую и среднюю артиллерию – главную грозу крымских налетчиков. Вдобавок источники сообщают, что острог имел 7 глухих и 5 проезжих башен. И мы даже знаем названия некоторых из них. Так, Иван Перлов предположил, что Коломенская проезжая башня располагалась на пересечении Ильинской и Большой Московской (ныне Ленинская и Карла Маркса) улиц. Это более чем вероятно. Предтеча Перлова, краевед-любитель Сергей Ильич Бочарников, написавший в 1865 году книгу «Зарайские достопамятности», свидетельствует, что на Ильинской улице старожилы, помнящие начало XIX века, рассказывали ему о длинном и глубоком рве, заполненном водой, в котором плавали гуси.
Егорьевские ворота, по данным источников, находились напротив Никольской часовни, стоявшей на площади «Облуп» (ныне площадь Ленина). Дорога отсюда вела на Старую Рязань. Эта башня находилась в восточной стене острога, в ней же была и еще одна проезжая башня – Переяславская, от которой дорога шла в Новую Рязань, бывший Переяславль-Рязанский.
Обрисовав северную и восточную стены, Иван Перлов по большей части восстановил общие очертания деревянной крепости: южная стена должна была ограничиваться оврагом Монастырки, что и подтверждает Писцовая книга, а западная – обрывами поймы Осетра.
Упоминаемые в документах Водяные ворота выходили на реку, а в юго-западном углу источник указывает на стоящую здесь Глухую наугольную башню. Вот и все, что мы знаем о Зарайском остроге. Поместив в углы этого изломанного четырехугольника еще три башни, мы поймем, что знаем об остроге не так уж и мало.
СЛУЖИЛЫЕ ЛЮДИ
О том, что Зарайский острог был более чем внушительным укреплением, говорит и тот факт, что в описи Писцовой книги упоминаются «надолбы» – острые деревянные колья, усеивающие склоны крепостных валов, и «честик», то есть частокол, на некоем удалении от главной стены острога.
А что же насчет числа защитников? И здесь можно немного приподнять завесу тайны. Дело в том, что защита южных рубежей России уже в XVI веке велась на системной основе. К этому времени вместо княжеских дружин и городских ополчений главную ударную силу Московского войска помимо упоминавшихся стрельцов и пушкарей составляет «поместная конница». Формируется она из всего нобилитета тогдашнего Русского государства. В поместном войске служат как сановные князья, возводящие свой род к Рюрику, так и мелкие землевладельцы, получившие от казны за службу деревеньку в несколько дворов. В зависимости от размера «имения» кто-то должен приходить на службу «сам-конь», а кто-то – приводить еще и боевых холопов (потомственные профессиональные бойцы, жившие при дворах богатых помещиков. Самый известный боевой холоп русской истории – Иван Болотников. – Прим. авт.). Все, включая оружие, обмундирование и лошадей дворянина и экипировку приводимых им воинов, строго регламентировалось государственными документами и ежегодно проверялось чиновниками.
Максимальную численность этого войска Василий Ключевский оценивал в 65 тысяч человек. Помимо военной службы эти «помещики» выполняли и другие функции: сопровождали посольства, следили за внутренним порядком в государстве, сопровождали государственные, церковные и частные ценные грузы. Но на эти обязанности отряжалось сравнительно небольшое число воинов. Остальные несли «береговую и станичную сторожу».
Уже во времена Ивана Грозного ее порядок был четко расписан. По традициям Средневековья русское конное войско в те времена делилось на полки. Главной ударной силой был Большой полк, он располагался в Серпухове. Полк Правой руки стоял в Калуге, полк Левой руки – в Кашире, Сторожевой полк – в Алексине, полк, называемый «Ертаул», разделялся на выезды, станицы и загоны – небольшие мобильные группы всадников – и рассеивался по степной границе Руси.
Но мы не упомянули еще об одном полке. Он назывался Передовым и располагался в Коломне. Расстояние от нее до Зарайска – всего три четверти одного дневного перехода русской конницы.
И, видимо, многотысячные орды противника сдерживались тем, что менее чем за день сюда могли быть переброшены силы Передового полка.
ВЕЛИКАЯ СМУТА
Отчасти это предположение подтверждается единственным случаем сдачи Зарайского кремля неприятелю. Произошло это в Смутное время. Польский полковник Лисовский прибывает во главе своих разбойников на Русь. Здесь он быстро договаривается с Лжедмитрием II. В обмен на военную помощь самозванец разрешает Лисовскому грабить русские города и села.
И первой жертвой стал Зарайск. Здесь пролегала дорога, связывающая Москву с Рязанью. По ней окруженная неприятелями всех мастей Москва получала продовольствие. И вот под Зарайском появляются отряды Лисовского или, как их называли поляки, «лисовчики». Как они оказались внутри кремля – загадка. Есть несколько версий. По одной – обманом, по другой – подкупом, по третьей – из-за предательства. Но так или иначе они оказываются в крепости, грабят, жгут, насилуют.
Захват Зарайска этими летучими отрядами стал возможен только потому, что в 40 верстах от города уже не стоял как прежде Передовой полк «береговой сторожи». И некому было прийти на помощь кремлю, острогу и их маленькому гарнизону.
Лисовский оставил по себе в Зарайске кровавую память. Царь Василий Шуйский отправляет освободить город рязанско-арзамасское ополчение под командованием Захария Ляпунова. Бой происходит буквально под стенами крепости. Арзамасцы погибают все. Кичась своей победой, Лисовский приказывает зарыть павших ополченцев в братской могиле, а сверху насыпать высокий курган.
Когда в городе уже нечего было грабить, лисовчики покидают Зарайск. Василий Шуйский назначает сюда воеводой князя Дмитрия Пожарского. После смерти Шуйского зарайский воевода требует не подчиняться решениям Семибоярщины и не признавать царем польского короля Сигизмунда. Именно здесь, под стенами Зарайского кремля, князь Пожарский собирает первое ополчение для освобождения Москвы от захватчиков...
С завершением Смутного времени закончилась и героическая страница истории города. Старый и никому не нужный острог сгнил и осыпался, валы просели и сровнялись с землей, рвы засыпали и проложили по ним улицы. От славного прошлого остался только кремль, но и он начал покрываться трещинами и разрушаться.
«Вот уже второй год мы боремся с последствиями того, что в течение долгого времени кремль был оставлен без должной заботы и внимания, – говорит директор государственного музея «Зарайский кремль» Кирилл Кондратьев. – Сейчас мы провели антиаварийные работы в трех башнях, а реставрационные работы завершаются еще в двух. Приведены в порядок три прясла стен. Но мы не планируем останавливаться на этом. В следующем году работы продолжатся, мы хотим видеть наш кремль полностью отреставрированным и доступным для любителей отечественной истории. Эта реставрация позволит нам разместить в башнях кремля некоторые, скажем так, части музейной экспозиции. Башни будут неотапливаемыми, и поэтому мы не сможем выставить там какие-то подлинные исторические экспонаты, но вот, к примеру, какие-то реплики мы там выставить сможем».
История должна быть живой, должна окружать нас, вплетаться в нашу повседневную жизнь. И Зарайск – одно из лучших мест, где можно ощутить историю России, просто свернув с современного оживленного шоссе. Здесь, в стороне от главных туристических объектов города, притаились две перпендикулярные друг другу улочки. Называются они «Стрелецкая» и «Пушкарская». Это остатки старинных слобод, в которых еще при Иване Грозном жили служилые государевы люди.
Наш современник, исследователь-архивист Александр ГригÓров, занимаясь историческими документами Рязанского края, обнаружил, что жители этих зарайских улиц даже в конце XVIII века в графе «сословие» указывали, что они – стрельцы...